Разговор в кают-компании

Татьяна Рудишина

Смысл и пафос «Заветной мечты»

Интервью с Михаилом Бутовым

Этот разговор состоялся незадолго до оглашения списка финалистов национальной детской литературной премии «Заветная мечта». Поэтому – никаких имен! Наш собеседник – Михаил Бутов – председатель Литературного совета премии (кроме того, писатель, литературный критик, ответственный секретарь журнала «Новый мир», лауреат премии «Букер»).

В последние несколько месяцев перед вами прошло огромное количество рукописей и книг. Столкнувшись с современным литературным потоком для детей и подростков, вы можете утверждать, что литература для ребенка и подростка ЕСТЬ?

Никакого сомнения в этом нет. Она не просто есть, ее много, и она есть как бы на всех уровнях. То есть если мы говорим о чисто профессиональном срезе, самый низкий – это серийные книжки, написанные, как правило, под запланированные издательские проекты. «Низкий» не означает, что низок уровень пишущих. Я подразумеваю степень оригинальности и самостоятельность творческой идеи – здесь все-таки по большей части разрабатываются готовые, предзаданные схемы и образы героев. Они могут быть уже давным-давно устоявшимися, могут быть заимствованы из книг, ставших очень популярными, и как-то трансформированы, но с сохранением узнаваемых моментов, как бы призванных гарантированно обеспечивать популярность. Порой это вполне достойное чтение, которое, думаю, способно иметь у юных читателей успех. Но в основном такие вещи все же оставались за пределами премии, думаю, причины этого понятны.

Есть замечательные, удивлявшие меня вещи, сделанные, как говорится, «на материале реальности», – вполне такие традиционные тексты про детей, про их существование, про их отношения с окружающим миром. Иногда это подается в смешном ключе, иногда в трагическом, иногда даже в философском, серьезном. Это бывает сентиментально, но, на мой-то взгляд, именно в детской литературе некоторая сентиментальность не вредна, главное, чтобы она не содержала в себе пошлости, а вообще-то она полезна просто для воспитания человеческих чувств.

Ну и, наконец, есть весьма оригинальные произведения. Как правило, они содержат сказочный элемент (и что важно – чаще именно сказочный, а не фэнтези). Есть книги очень изощренные в литературном отношении. И есть настоящие, глубокие философские книги, которые формально являются, конечно, детскими, и подростки – разумеется, далеко не все – способны эту литературу уже оценить, получить ее послание, но эти книги вообще-то читаются в любом возрасте, это серьезная литература.

Мы получили на конкурс больше двух тысяч работ – я имею в виду работы, которые поступили к экспертам, потому что удовлетворяли условиям премии. А дело в очевидной потребности людей, которые пусть и не являются состоявшимися писателями, но желают чувствовать себя таковыми, заниматься детской литературой. Такое ощущение, что, когда они услышали про «Заветную мечту», им будто окно отворили и показали выход, которого они мучительно ждали многие годы. И туда буквально хлынул этот поток. Это оказалось очень напряженное поле. Я не ожидал, что так будет.

Какие жанры преобладают? Правы ли те журналисты, педагоги и та часть общественности, которые заявляют, что в детской литературе одни коммерческие жанры?

Это зависит от того, говорим мы об изданных вещах или о написанных. Если об изданных, то нет ничего удивительного в преобладании коммерческих жанров, хотя я бы не сказал, что и здесь оно так уж ощутимо. Очень много выходит вещей, которые чисто коммерческими никак не назовешь. Все же не все издательства действуют, как ЭКСМО. Есть у людей и творческие амбиции, им тоже хочется приличные вещи издавать, пускай они и не окупятся мгновенно. Другое дело, что в магазинах этого не увидишь, но это вопрос не издательств, а торговли.

А преобладающих жанров в потоке рукописей я назвать, пожалуй, не могу. Можно попробовать определить несколько больших течений.

Во-первых, сказки во всех возможных видах. Отчего-то людям кажется, что сказку написать – плевое дело. Вот поэтому девяносто девять процентов этих сказок похожи друг на друга как две капли воды. Причем сейчас этот сказочный поток делится еще на несколько довольно четких русел – разработка русских традиционных героев и классических литературных, современная ироническая сказка, сказка-притча... По-настоящему хорошо, конечно, удается немногим.

Во-вторых, школьные истории, вообще истории про детей – без детективов, магов и т.д. Очень много здесь пишется еще в русле старой детской прозы советского периода, и стилистическая устарелость бывает заметна.

Детские детективы, конечно, на самом разном материале: от зверушек и сказочных персонажей до вполне натуральных бандитов и шпионов. Как ни странно, фантастики и фэнтези не так уж много, по крайней мере профессиональной и написанной именно для детей.

И огромное количество автобиографической прозы, когда люди немного путают написанное о детях или о своем детстве с написанным для детей. Причем бывает интересно. Вот вроде бы и разговаривает автор с ребенком, но на самом деле – не с ребенком-читателем. Он говорит с самим собой в детстве. А это совсем другая история.

Литературные открытия конкурса – есть ли такие?

Очень много. Есть по крайней мере несколько достаточно больших работ, которые пока еще не изданы и авторы которых широко не известны. Есть изданные вещи, но с ними также по множеству причин мало кто встречался.

Открытия среди авторов лично для вас, как человека «литературного», но до последнего времени не «детско-литературного»?

Вы знаете, то, чем я в рамках премии занимаюсь, – это довольно тяжелая и монотонная работа под конкретную задачу. Я пытаюсь отключать здесь в себе какого-то «внешнего» литератора (и уж тем более всякую память о том, что некоторые из авторов – мои приятели и т.д.), я должен составить на выходе список финалистов и хочу составить такой, чтобы было чем гордиться, – вот эта задача для меня все и определяет. Но, несомненно, были вещи, которые радовали меня как читателя и заставляли перемещаться в детство, я порой читал их, как мог бы читать ребенком или подростком. Могу сказать, что были несколько текстов, которым я позавидовал.

Современный литературный поток для взрослых и современный литературный поток для детей. Чем они схожи? Что их отличает?

Ну, для детей все-таки повеселее, и мерзости всякой поменьше. Вообще когда удается вырваться из горы сказок и сказочек, сочиненных мамами и бабушками для домашнего пользования и укладывания детишек спать, а затем отпечатанных и посланных на конкурс, и добираешься до нормальных текстов, воздух в целом почище, чем если плотно погружен в современную «взрослую» литературу. Хотя я замечаю, как многих писателей, считающих себя детскими, начинает явно сносить в сторону тем, которые для «взрослой» нынешней литературы становятся уже общим местом. Перечислять не хочу. Но хочу сказать, что, на мой взгляд, детская и подростковая литература обязательно должна сохранять целомудренность. Про проституток, гомосексуалистов, про «любовь» в духе женских романов, про крутые разборки геройских мужчин подросток найдет и так, даже искать не надо, домой принесут – только свистни. И это может иметь место, но только в действительно проблемных, болезненных даже вещах, суть которых обязательно – сострадание. Но ни в коем случае не в целях «осовременивания» текста, придания ему ложной актуальности. Такие приемчики – просто преступление. Быть может, я безнадежно устарел, но мне кажется, что даже самому наисовременному подростку нужна отдушина в невыносимой порой пошлости окружающей жизни и массовой культуры. И вряд ли для многих сегодня такой отдушиной – по крайней мере в юном возрасте – могут стать «Евгений Онегин» или «Война и мир». Нужна современная достойная литература, обращающаяся именно к детям. В ее поиске и заключается смысл, пафос «Заветной мечты».

Если бы вы были издателем, за какую рукопись ухватились бы в первую очередь?

Не скажу. Права не имею.

Чего вам не хватило в работах, присланных на конкурс?

Так, чтобы для души чего-то не хватило, – не скажу. Слишком много было чтения. Может быть, потом отстоится – пойму. А жанрово... У нас была дебютная номинация, предназначенная для юных авторов, то есть авторов в том же возрасте, в каком «Заветная мечта» видит и читателя, для которого работает. И вот тут было не очень. Милые вещи присылают ребята, но не более того. Мое частное мнение: эта номинация была лишней, детское творчество – совсем другая история, и не стоило это объединять с конкурсом литературы для детей.

Еще немного жаль, что было мало по-настоящему оригинальных работ в номинации «За произведение о животных и живой природе», которые можно было бы рассматривать в качестве претендентов на премию. По большей части тут все оказалось предсказуемо, по очевидной модели и без такого действительно глубокого, сущностного проникновения, что ли. А я вообще-то надеялся отдохнуть душой...