ТРУДНОЕ СЛОВО "ТОЛЕРАНТНОСТЬ"

Оно обозначает еще более трудное понятие – терпимость

Институт «Открытое общество» (Фонд Сороса) начал специальную программу по развитию толерантности в обществе. С помощью фонда «Холокост» и посольства Швеции проводятся в России семинары по проблемам воспитания толерантности и по истории Холокоста. Холокост – это страшно. Это крайнее проявление нетерпимости, и все же не о нем пойдет речь в нашей статье.

Демократия – это не только и не столько государственное устройство,
но, в первую очередь, отношение людей друг к другу.

Ержи Эйнхорн*

На очередном семинаре по этой проблеме его участники смотрели фильм Саввы Кулиша «Холокост», горячо обсуждали и фильм, и книгу о Холокосте, возможности и методику работы по ним. И все дружно соглашались – да, проблема отсутствия терпимости у нас существует, да, ее надо решать.
– Но почему только о евреях идет речь, когда говорят о Холокосте? Что, мало других было уничтожено? – восклицает кто-то. – Или мы будем преподавать историю еврейского народа?
– Уничтожали многих, но только евреев и цыган по национальному признаку!
– Неправда, не только!
– Одну минуту, коллеги. Задумаемся, что мы сейчас услышали? Дело ведь не в том, евреи или не евреи страдали больше...
Ведущий семинар коллега из Швеции, говоря о преподавании темы Холокоста в школе, предлагает не только ужасаться происходившему и не выяснять, кто больше страдал. Он предлагает поставить себя на место рядовых участников событий.
Попробуем представить себе, что чувствовал машинист, ведущий поезда в концлагерь? Из каких соображений соглашались они вести эти поезда? И как потом жили?
А почему фрау Марта выдавала фашистам не евреев – своих, немцев, по подозрению, что они прячут евреев? Что ею двигало? Ведь – свои!
Представьте себя пассажиром этого поезда. А если эта участь грозит не вам, а вашему другу?
– Предложите своим ученикам подумать об этом, – говорит шведский педагог.
Может быть, для того чтобы почувствовать это, и нужно поставить себя на место каждого в этой трагедии. И, может быть, только тогда и поймешь, что на самом деле значат слова «свобода каждого заканчивается там, где начинается свобода другого человека». И никакие, даже самые благородные цели, вроде освобождения человечества от чьего-то гнета, не оправдывают уничтожение других людей. Каждый волен думать и жить так, как хочет.
– В нашей школе такое не пройдет. Наши не поймут.
Обсуждение продолжается…
– А если они неправильно думают? И что же теперь терпеть все, что дети творят?
– А если это мы неправильно думаем?
– Но надо же учить каким-то очевидным вещам. Это – хорошо, а это – плохо!
Показывали участникам семинара и такую съемку: ребята в студии смотрят и обсуждают с Саввой Кулишом тот же фильм «Холокост». На экране перед ними идут кадры фильма, а мы смотрим на их лица и понимаем, что они не видят уже ни камеры, ни студии. Забыли, что их снимают. И в первые минуты после окончания фильма разговора-то в студии не получается. Похоже, они просто не слышат обращенных к ним вопросов. Они еще там, в Варшаве,
в Треблинке…
Конечно, Холокост – это крайний пример нетерпимости, наиболее очевидный. Очевидно, что нельзя убивать людей по национальному, расовому, идейному признаку. А походя бросить «повыгонять бы всех этих из наших мест, понаехали тут» – это можно? А проповедовать одну религию в многонациональном классе?
Учительница литературы ввела на уроке тексты явно православной направленности. Повезла детей на экскурсию, как оказалось, по святым местам. Второклассникам объяснили: кто некрещеный, того Бог накажет, ибо только эта религия правильная. Дома девочка-еврейка в слезы: перекрестите меня в православную веру, учительница сказала, что наша – неправильная. Родители – в школу. А их искренне не понимают. Это же, мол, и в самом деле так. Вы же в России живете, православной по-преимуществу, вот и соблюдайте наши обычаи, а свою религию держите при себе. Директор говорит, что учительница – человек искренне верующий, ее можно понять.
– А нас? – спрашивают родители.
Оказалось, что подобный конфликт в наших школах не редкий. Вспомнилось, как на окраине Копенгагена я увидела двух женщин в чадрах. Оказалось – не туристы. Местные жители, эмигранты из арабских стран.
Представьте себе: 8 миллионов населения Швеции составляют примерно 140 национальностей. Очень много эмигрантов, чьи дети и по-шведски-то говорят плохо. То же – в Дании. Да еще проблемы неофашизма.
Что же, и новых фашистов тоже надо понять и простить? Позволить проводить пропаганду любого национализма?
Не будем спешить с выводами. Повторим: каждый волен думать так, как думает, пока это не затрагивает свободу других. Любая идея приоритета одних над другими – затрагивает. Хочешь спать на улице? Спи, пока никого не трогаешь и ничего не портишь. Хочешь побить другого за то, что он тебе не нравится? Стоп! Вот потому и запрещен законом фашизм и иная подобная пропаганда.
Вот почему и в Швеции, и в Дании так беспокоятся сейчас о воспитании толерантности, терпимости к другому образу жизни, другим взглядам.
Самым интересным и труднопостижимым в воспитании терпимости для многих участников семинара оказалось следующее. И в Швеции, и в Дании на это работают все школы и библиотеки. Существует целый ряд методик, обязательных условий и действий в работе, направленных на воспитание толерантности в обществе. Вот эта всеобщность и обязательность, постоянная кропотливая работа, а не отдельный предмет или кампания – самое, по-моему, для нас трудное.
Вот некоторые вопросы из тех, что предлагаются родителям в шведских школах, где для них проводится что-то вроде семинаров по воспитанию детей. Попробуйте ответить на них для себя.

1. Ваш ребенок собирается в гости к однокласснику, родители которого – геи или лесбиянки. Ваши действия?

2. Ваша дочь приглашена в гости в семью, живущую по законам шариата. Вы:

– не пустите ее;
– предложите вести себя там как всегда, то есть «идти в чужой монастырь со своим уставом»;
– соблюдать законы и традиции дома, в т.ч., на ваш взгляд, ущемляющие права женщин;
– другое – ваш вариант.

3. Ваш ребенок дружит с ребенком из семьи, чьи взгляды на что-либо вам не нравятся. Ваши действия?

Не скажу, что мне легко дались честные ответы на эти вопросы. Если с первым для меня более или менее все ясно: хотя и непросто, но объяснять детям такие вещи придется, то второй поставил меня в тупик. Пока я так и не нашла ответа. Зато хорошо представила себе проблемы датских семей, что живут по соседству с теми эмигрантами.
Всю долгую дорогу домой я думала о том, что услышала на семинаре. И задавала себе вопросы.
Как же мы будем учить терпимости наших детей, если нам самим ее ой как не хватает.
И почему, проявляя собственную категоричность и нетерпимость к чужому мнению, мы даже не видим ее?
А ведь здесь собрались люди, озабоченные именно этой проблемой. Собрались по доброй воле, желая учить детей именно ей, терпимости...
Почему же мы, взрослые, позволяем лишь себе судить, что правильно, а что – нет. И если чье-то мнение не совпадает с нашим, всегда ли мы принимаем его во внимание? Удерживаемся ли мы от соблазна обругать и осудить, если у людей совсем другая жизнь и она нам не нравится?
Вот у наших учителей бурную реакцию вызвал вопрос из анкеты про геев: что? про эту гадость еще и с детьми разговаривать? не говоря уже о том, чтобы с ними общаться!
Вспомним, однополые браки во многих странах разрешены официально. И никакое это не извращение. Бывает, что люди такими рождаются. Вы могли бы изолировать своего ребенка от общества, если бы он родился чем-то непохожим на всех? Представьте на минуту, что он ни в каких преступлениях не виноват, а с ним запрещают общаться. Представили?
Вот где она проявляется, настоящая культура взаимоотношений. В этих вопросах. Ты не похож на меня, но ты не виноват в этом так же, как и я. Давай учиться понимать или хотя бы просто уважать друг друга.
Проблемы, обозначенные в вопросах анкеты, для большинства жителей России не актуальны. Но глобальная, объединяющая их с другими – национальными, религиозными, просто человеческими, – никуда не делась. Для начала – это вопрос нашей собственной культуры.
Почему мы считаем, что наши дети чего-то не поймут? Разве они устроены по-другому? Почему шведских и датских детей этому учат, а у нас выносят приговор заранее – не пройдет, не поймут.
Не потому ли, что не они, а мы не умеем так думать, не они, а мы не привыкли ставить себя на место другого, не похожего на нас? Не потому ли, что проще разложить все на белое и черное, объяснить детям – и чтоб усвоили!
А откуда бы нам, нынешним взрослым, этому научиться? Ведь много десятилетий все
в нашей стране делилось на черное и белое. Много поколений выросло, умея лишь делить всех на своих и чужих, уравнивать одних и бороться с другими. Помните? «Кто не с нами, тот против нас». Да и школа наша направлена была не на то, чтобы дети вырабатывали собственное мнение, а на то, чтобы усвоили, что велено.
Хотя на самом деле, всем известно, что дети учатся не на том, что мы им говорим, а на том, что делаем сами. И пока мы позволяем себе говорить или даже думать: «выселить бы всех этих» или «твоего мнения никто не спрашивает – мал еще!» – до тех самых пор будут у нас и национальные и прочие конфликты.
Такое трудное слово «толерантность» кажется детским лепетом по сравнению с тем, что за ним стоит. Уважать каждого, даже если он – другой. Чтобы научить этому детей, нужно, наверное, начинать с себя. С того, чтобы никогда ни о ком не подумать: «он неправильно живет».

Ольга ГРОМОВА

---

Если я чем-то на тебя не похож, я этим вовсе не оскорбляю тебя, а, напротив, одаряю.
А. де Сент-Экзюпери «Письмо заложнику».