Совместный проект с журналом «Школьное обозрение»

Обзорное изучение сокращенного фрагмента?

Хрестоматия для «поколения пепси»*

Речь в пустоту

Надо смириться с неизбежным. Читать столько, сколько мы, и так, как мы, они уже не будут.

«Мы» – сегодняшние 30–50-летние учителя, чье детство прошло без Интернета, на фоне тусклого радио и унылого телевидения. Среди наших ровесников тоже много нечитающих людей. Но уж те, кого тянуло к духовной культуре, были тысячами невидимых нитей привязаны к книге.

«Они» – это наши ученики. Речь не о двоечниках, примерно одинаковых во все времена. Больше всего за последние десять с небольшим лет переменился отличник. Он, как и прежде, умный, пытливый, независимо мыслящий, только он стал намного меньше читать. Точнее, он стал читать значительно меньше книг. Увлеченный той или иной проблемой, он отправляется за знаниями не в царство библиотечной пыли, а в электронную паутину. Он никак не дочитает «Войну и мир» и не слышал фамилии Паустовского не потому, что целыми днями слушает музыку или гоняет в футбол. Просто он любит большие скорости и точную информацию, и художественная классика для него медлительна и излишне субъективна.

Учителю литературы становится труднее день ото дня. То, что об изящной словесности приходилось говорить с ничего не читавшим старшеклассником-неандертальцем, раздражало всегда. Но раньше можно было утешать себя тем, что в классе есть и другие. Теперь же «других» становится все меньше и меньше. К тому же большая часть нефилологических факультетов вузов отказалась от вступительного сочинения, зашатались и казавшиеся незыблемыми позиции сочинения выпускного. А дети, увы, прагматичны, и даже самые беззлобные уже интересуются: «Так зачем все это учить, если спрашивать никогда не будут?»

И все-таки мы упираемся, из последних сил цепляемся за традицию. Мы говорим, что российская культура «словоцентрична», что без знания литературы нет знания отечественной истории, что ничто иное так не развивает душу, как чтение прекрасных текстов… Мы дрожащим от волнения голосом повествуем им о загадке Грибоедова, о духовном кризисе Пушкина, об исканиях Толстого и смертельно опасных играх советских писателей с цензурой. А мальчишки и девчонки начала ХХI века слушают нас – иногда увлеченно, а порой и снисходительно и не читают, не читают, не читают наших любимых книг…

Бессмертие «Муму»

Так уж получается, что роль хрестоматии делается с годами все более важной. Перестав наивно думать, что дети побегут в библиотеку, найдут нужные книги и прочтут их целиком, учителя продолжают надеяться на спасительную книгу в яркой обложке. Вот 300, 400, 500 страниц, на которых уместилась, хоть и в урезанном виде, история литературы. Школьник не сможет сослаться на то, что не нашел нужный текст (восклицание: «Понимаете, того, что вы сказали, нигде не было!» – в сочетании с честными глазами хорошо знакомо многострадальным словесникам).

Плохо, правда, что ученик будет читать текст не целиком, а в отрывках. Плохо… или даже хорошо? Ведь составители хрестоматии тоже живут на земле и знают, какие тексты нынешним детям одолеть под силу, а какие нет. Вот, скажем, первая глава романа И.А.Гончарова «Обломов» – текст изумительный, рассчитанный на читателей-гурманов. А десятиклассники чуть ли не хором заявляют, что «такую скукотищу» просто невозможно осилить. Так пусть в хрестоматии «Обломов» выглядит несколько динамичнее, чем есть на самом деле. Роман, конечно, перестанет быть самим собой, утратит неповторимое настроение, столь созвучное характеру главного героя, – зато кое-кто из современных подростков не только будет в общих чертах знать сюжет со слов учителя, но и получит представление о стиле Гончарова.

Впрочем, это теория. Какова же практика?

Хрестоматий сейчас издается много. Можно выделить два основных типа, которые, в свою очередь, видоизменяются в зависимости от адресата.

1. Собственно хрестоматии. Книги, содержащие небольшие по объему тексты и фрагменты более крупных произведений, составляются по тематическому принципу.

Такова, например, хрестоматия «Древнерусская литература» для 5–9-х классов общеобразовательных учреждений, в третий раз выпущенная в 2002 году издательством «Просвещение». Это издание, подготовленное известным специалистом по древнерусской литературе О.В.Твороговым, позволяет достичь компромисса между историко-литературным и концентрическим принципами преподавания. Тексты расположены в хронологической последовательности, в то время как учащиеся могут обращаться к ним не по порядку, а в соответствии с программой, которая предусматривает периодическое возвращение к одним и тем же сюжетам. Книга содержит подробные примечания, словарь имен, терминов и устаревших слов, библиографический список. Ее несомненное достоинство заключается в том, что она может быть использована при работе по любой учебной программе со школьниками разного возраста.

Однако такая универсальность имеет и оборотную сторону. Дидактика не знает приемов, равно эффективных при обучении двенадцати- и семнадцатилетних. Книга, составленная О.В.Твороговым, подчеркнуто нейтральна (хотя вступительная статья адресована скорее старшим школьникам, чем пятиклассникам). В ней нет ни вопросов, ни заданий. Это фактически запас сырья, из которого учителю предстоит изготовить некий полезный предмет.

Своеобразны по жанру хрестоматии историко-литературных материалов для старшеклассников, также выпущенные «Просвещением», – «Русская литература ХIХ века» (составители – И.Е.Каплан, М.Т.Пинаев) и «Русская литература ХХ века» (составители – А.В.Баранников, Т.А.Калганова, Л.М.Рыбченкова). Эти книги призваны дополнять круг чтения школьников и включают фрагменты критических статей и мемуаров.

Думается, в первую очередь эти издания пригождаются учителю, особенно тому, который живет в провинции, в отрыве от больших библиотек. Грустно, конечно, признавать, что и педагог может познакомиться с тем или иным филологическим исследованием лишь в скупых отрывках, но, во-первых, это лучше, чем ничего, и, во-вторых, иногда полутора страничек в хрестоматии оказывается достаточно, чтобы словесник заинтересовался каким-либо исследованием и со временем прочитал его целиком.

Отбор материала, осуществленный составителями хрестоматий, можно подвергнуть критическому анализу. Но стоит ли? В конце концов, право специалиста – счесть определенные тексты наиболее важными. В любом случае в книгах «Просвещения» представлено некоторое разнообразие мнений: о «Грозе» А.Н.Островского высказывается не только Н.А.Добролюбов, но и Д.И.Писарев; об «Отцах и детях» И.С.Тургенева – не только Д.И.Писарев, но и М.А.Антонович; поэзия Н.А.Некрасова представлена, в частности, в оценке А.В.Дружинина; в разделах, посвященных Ф.М.Достоевскому и Л.Н.Толстому, помещены фрагменты работ М.М.Бахтина и В.В.Набокова. В хрестоматии для
11 класса отражена дискуссия между В.И.Лениным и В.Я.Брюсовым о свободе слова, приведены отрывки из литературных манифестов различных поэтических течений, опубликованы даже яркие и спорные рассуждения Ю.Карабчиевского, П.Вайля и А.Гениса. Само это многоголосие не позволяет картине литературного процесса стать плоской и пресной, как чаще всего бывало в советской школе.

В то же время значительное место (особенно в книге для 10 класса) занимают классики советского литературоведения: А.Ревякин, П.Пустовойт, А.Скафтымов, Н.Скатов и другие, чьи высказывания вызывают некоторое недоумение. Чем обогатит сегодняшнего старшеклассника такое, например, утверждение: «Роман “Что делать?” замечателен правдивым воспроизведением общественного конфликта между людьми старого, отживающего мира и людьми новыми, выходящими из демократических кругов, сторонниками нового материалистического и революционного отношения к жизни»? Безусловно, нет смысла делать тайну из того, как интерпретировало русскую литературу советское литературоведение, но подобные пассажи нуждаются в серьезных комментариях. В противном случае получается не что иное, как политизированный анахронизм. Впрочем, подчеркнутая консервативность оказывается сейчас чуть ли не фирменным знаком издательства «Просвещение».

Однако к отбору и компоновке материала можно подойти и иначе. Даже тяготеющее к традиционным формам «Просвещение» издает наряду с классическими хрестоматиями книги иного, более современного типа.

2. Хрестоматии-учебники. Подобные издания выпускались и раньше, по крайней мере для начальной и средней школы, но именовались просто учебниками. Здесь под одной обложкой оказываются небольшие художественные тексты, фрагменты более крупных произведений, биографии писателей, литературоведческие разборы, вопросы и задания.

В отличие от собственно хрестоматий хрестоматии-учебники должны строго соответствовать определенным программам. Отбор публикуемых художественных произведений проводится в соответствии с целями, задачами и методами литературного образования, которые определяет автор программы (или авторский коллектив).

Показательно сопоставление двух выпущенных «Просвещением» учебников-хрестоматий для 5-го класса общеобразовательных учреждений. Авторы-составители одного издания: В.Я.Коровина, В.П.Журавлев и В.И.Коровин; другое подготовлено А.И.Княжицким.

В основе учебника-хрестоматии В.Я.Коровиной, В.П.Журавлева и В.И.Коровина лежит историко-литературный принцип: пятиклассники изучают элементы мифологии, получают представление о древнерусской литературе, знакомятся с произведениями М.В.Ломоносова, И.А.Крылова, В.А.Жуковского, А.С.Пушкина, М.Ю.Лермонтова, Н.В.Гоголя, Н.А.Некрасова, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого, А.П.Чехова. Единая логика нарушается только к концу книги, когда за Чеховым следует не литература ХХ столетия (она попадает во второй том учебника-хрестоматии), а тематический блок «Русские поэты ХIХ века о Родине, родной природе и о себе».

И вновь от продукции «Просвещения» веет стабильностью, незаметно переходящей в косность. Дело даже не в том, что двадцать пять лет назад, когда мое поколение училось в школе, в пятом классе изучался все тот же рассказ Тургенева «Муму» и все тот же некорректно вырванный из текста фрагмент некрасовской поэмы «Мороз, Красный нос». Поразительно не меняющееся с течением десятилетий социологизированное прочтение русской классики. «…Под “немым” Тургенев подразумевал не одного Герасима, но народ, еще не сказавший своего слова», – объясняют ученику составители хрестоматии. Единственная уступка либеральной эпохе – финальный вопрос: «Согласны ли вы с таким решением “загадки фигуры немого Герасима”?»

Зато несколько позже приводится уже вне всяких сомнений оптимистическое утверждение: «Русская поэзия верила в то, что духовное богатство хлебопашца, который станет подлинным хозяином своей родной земли, будет приумножено». Затрудняюсь сказать, как должен понимать эту мысль сегодняшний школьник. Нам-то было точно известно, что «подлинным хозяином» хлебопашец станет при социализме. А сейчас что имеется в виду – неужели расцвет поэтического творчества фермеров?

Так или иначе, учитель, сознательно выбирающий для работы в 5-м классе учебник-хрестоматию В.Я.Коровиной, В.П.Журавлева и В.И.Коровина, – это тот, для кого на первом плане в литературном образовании оказывается процесс воспитания, утверждение в сознании школьников определенной системы нравственных и гражданских ценностей.

Иначе строит курс А.И.Княжицкий, видящий в литературе прежде всего искусство слова. Центром внимания на уроках в 5-м классе становятся взаимоотношения автора, героя и читателя, а также такие понятия, как характер, иносказание, мораль, художественное время и пространство, сюжет и композиция литературного произведения. Учебник-хрестоматия А.И.Княжицкого максимально удобен и экономит силы учителя. Здесь даны короткие, но живые и внятные толкования важнейших литературоведческих понятий; художественные тексты сопровождаются обстоятельными историко-культурными и биографическими комментариями; вопросы и задания продуманны и разнообразны.

Особенно функциональны вопросы, сопровождающие художественный текст (четыре-пять вопросов к каждой странице литературного произведения) и приучающие школьника к медленному и вдумчивому чтению. Книга, несомненно, соответствует сформулированной автором задаче – научить пятиклассников «читать, понимать, оценивать произведения художественной литературы». Единственное, что печалит, так это черно-белое полиграфическое уныние. В «Просвещении» по-прежнему исходят из того, что учение и развлечение – занятия, не имеющие между собой ничего общего. Книга в обложке тоскливо-зеленого цвета с черной цифрой «5», с огромными (для 5-го класса) текстовыми блоками и минимумом блеклых картинок – чем не символ вечно живой советской школы, способной подать даже блистательное содержание в убийственно безликой форме!

Ускоренное и расширенное изучение литературы

Учебники-хрестоматии выпускает и другой богатырь на поле учебного книгоиздания – «Дрофа». Существует целая серия учебников-хрестоматий для национальных образовательных учреждений. Наверное, это та область педагогики, в которой выпуск хрестоматий наиболее оправдан. Школьник, для которого русский – второй язык, не в состоянии освоить курс русской литературы в том же объеме, что и его русскоязычный ровесник. К тому же библиотеки национальных автономий далеко не всегда располагают богатыми фондами на русском языке. Чтобы решить эти проблемы, издаются такие книги, как учебник-хрестоматия для 10-го класса национальных школ под редакцией М.В.Черкезовой. (Для национальных школ гуманитарного профиля предназначен комплект – учебник и хрестоматия.)

Конечно, вид основательно сокращенного «Горя от ума», ополовиненных «Мертвых душ» и «Войны и мира» на двадцати страницах в любом случае не радует глаз. Но если задача учителя – дать классу общее представление о развитии русской литературы, грамотно подобранные фрагменты могут оказать в этом неоценимую помощь. Полезны и сопровождающие текст лингво-культурологические комментарии, и вопросы, настраивающие старшеклассников на познание через художественный текст особенностей русской национальной истории и культуры.

Непонятным остается лишь принцип отбора текстов, написанных не на русском языке. Если русская литература достаточно полно представлена в учебнике-хрестоматии именами Жуковского, Крылова, Грибоедова, Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Гончарова, Тургенева, Некрасова, Достоевского, Салтыкова-Щедрина, Лескова и Л.Толстого, то сведения о зарубежной литературе ограничены предельно краткими главами, посвященными Гёте и Байрону, а литература народов России вообще начинается и заканчивается творчеством татарского поэта Тукая.

Стоило бы, наверное, не урезать до минимума материал, связанный с развитием национальных литератур народов России, а, напротив, включить его в учебники-хрестоматии для русскоязычных школ. Не декларации, а интерес и уважение к чужой культуре способны сделать реальностью добрые отношения между народами.

Но увы, искренне желая обогатить школьный курс литературы сведениями о словесности народов-соседей, учителя и методисты на практике не могут этого сделать: не позволяет объем часов. Общеизвестно, что современные старшеклассники перегружены, и литература играет в этом далеко не последнюю роль. Это предмет, который не выучишь без самостоятельного прочтения большого числа сложных текстов. Учебник-хрестоматия – форма компромисса между задачами литературного образования и реальной ситуацией в реальной школе.

«Дрофа» выпустила несколько книг этого жанра для 9-го класса. Две из них адресованы учащимся общеобразовательных школ, одна – тем, кто углубленно изучает литературу.

Самой, наверное, распространенной программе литературного образования для 5–11-х классов соответствует книга под редакцией Т.Ф.Курдюмовой. В соответствии с двуконцентровой моделью обучения в 9-м классе школьникам предстоит изучить всю историю русской литературы «в миниатюре» – по чуть-чуть от Средневековья, ХVШ, ХIХ и ХХ веков, от «Слова о полку Игореве» до Солженицына. Неудивительно, что почти все тексты (даже стихотворные) приводятся в сокращении: целиком все это не прочитаешь.

Говоря серьезно, приходится признать, что в России немало заповедных уголков, где нет хоть сколько-нибудь укомплектованных библиотек и негде взять текст «Горя от ума». Тревожит другое: хрестоматия с умело подобранными фрагментами вводит в грех и тех девятиклассников, которые живут в больших городах. Зачем идти за книгой в библиотеку, когда вот оно все, под рукой. Правда, в сокращенном варианте «Горя от ума» нет, например, слов: «Счастливые часов не наблюдают», а «Герой нашего времени» вообще представлен одной «Таманью», – зато какая экономия времени!

Учебник-хрестоматия призван беречь время и силы не только ученика, но и учителя. Каждый художественный текст сопровождается серией вопросов и заданий. В частности, чтение поэмы «Мертвые души» (представленной главами, в которых Чичиков приезжает в город N, а также посещает Манилова и Плюшкина) должно завершиться размышлениями девятиклассника над сюжетом и композицией всего произведения и некоторыми другими филологическими проблемами. Многие вопросы сформулированы разумно и интересно, но некоторые все-таки ставят в тупик. Особенно настораживает контраст между упрощенной формой подачи материала (общеобразовательной школе – классика в отрывках) и хитроумными задачами, которые авторы пособия ставят перед читателем. «Что помогло вам найти границу между экспозицией и завязкой?» Будем надеяться, что нашлось такое «нечто», которое действительно помогло. «Один из исследователей творчества Гоголя утверждает, что у писателя детали “впаяны в сюжет”. Как пример приводится колесо, о котором в самом начале рассуждают мужики. Казалось бы, пустяк. О нем сразу же забываешь. Но вот колесо подводит Чичикова в дороге. Исследователь утверждает, что при втором появлении колеса можно говорить об известном по мифологии колесе Фортуны. Прав ли он?»

Во-первых, непонятно, почему не разглашается имя исследователя. Во-вторых, сомнительно, чтобы среднестатистический ученик общеобразовательной школы твердо помнил, что такое колесо Фортуны. Наконец, стоит ли ставить перед девятиклассниками такого рода вопросы, демонстрирующие, безусловно, остроту ума литературоведов, но чересчур частные и специальные для подростков, с трудом проникающих в художественный мир Гоголя?

Случайным представляется и набор итоговых вопросов и заданий. Их всего 15, они касаются произведений Пушкина, Гоголя, Маяковского и Чехова (хотя в течение года изучалось значительно больше авторов) и не всегда способствуют формированию целостного представления об истории литературы. Странно звучит, допустим, такой вопрос: «К какому из родов литературы отнесете вы рекламный плакат Маяковского: “Нигде кроме как в Моссельпроме”… Нужно ли эти краткие рекламные тексты записывать “лесенкой”? Маяковский это делал». Так и слышишь звонкий ребячий голос: «Записывать такие тексты “лесенкой” не нужно! Маяковский делал это напрасно!» А если без шуток – какой смысл имеет вопрос о литературном роде? Да и говорит ли сегодняшнему школьнику хоть что-нибудь страшное слово «Моссельпром»?

Наконец, малообъяснимо отсутствие в учебнике-хрестоматии под редакцией Т.Ф.Курдюмовой какого бы то ни было списка литературы. Впечатление такое, будто авторы перестали и надеяться, что школьник станет читать какие-либо книги, кроме составленного ими собрания фрагментов.

Несколько оптимистичнее в этом отношении авторы другого учебника-хрестоматии для 9-го класса – А.Г.Кутузов, А.К.Киселёв, Е.С.Романичева и В.В.Леденёва. В их книге есть специальный раздел – «Советы библиотеки», из которого можно узнать, что почитать по изучаемой теме.

Вообще это пособие принципиально отличается от предыдущего. Оно будто создано в другом настроении. Если Т.Ф.Курдюмова и ее коллеги неизменно серьезны и даже мрачноваты, то коллектив под руководством А.Г.Кутузова подходит к преподаванию литературы как к увлекательному, а порой и веселому делу. На первой же странице учебника-хрестоматии девятиклассников ожидает группа вымышленных персонажей: книжонок Проша, профессор Иван Калиныч, научный сотрудник Путник и другие, которым предстоит стать для читателей гидами в путешествии по литературной вселенной. Наверное, у многих такой прием вызовет сомнения: книга ведь обращена не к маленьким детям, а к подросткам; стоит ли превращать учебу в игру? Думается, стоит. Если мы всерьез хотим вызвать у нынешних «экранно-пепсикольных» детей интерес к литературе, да просто быть ими услышанными, – нам следует позаботиться о том, чтобы не наскучить им с первой минуты разговора.

А.Г.Кутузов и его соавторы учитывают особенности восприятия четырнадцати- и пятнадцатилетних. Текст учебника-хрестоматии жанрово, стилистически и даже зрительно разнообразен. Художественные тексты перемежаются семинарами, творческими практикумами и библиотечными уроками, а за-вершается курс читательской конференцией.

Учебник-хрестоматия соответствует авторской программе А.Г.Кутузова, в которой значительное внимание уделяется мировой литературе, а русская словесность рассматривается в широком контексте. Поэтому главы книги посвящены литературе западноевропейского Средневековья, Возрождения и Просвещения, а в разделах «Литература ХIХ века» и «Литература ХХ века» помещены, в частности, тексты О.Уайльда и Р.Баха. (Единственное, что смущает, – не вполне обоснованный выбор именно этих писательских имен из бесконечно длинного списка.)

Понятно, что авторы – составители хрестоматии не могут вообще обойтись без публикации художественных произведений в сокра-щении. Но в книге А.Г.Ку-тузова и его коллег немало и полных текстов; некоторые же шедевры литературы (например, «Ромео и Джульетта», «Ревизор») не воспро-изводятся в усеченном виде, а лишь анализируются.

Вопросы и задания, предлагаемые читателям, разнообразны, нешаблонны и в основной массе по-настоящему полезны, особенно потому, что настраивают на медленное перечитывание текста и самостоятельное рассуждение. В то же время сформулированы они достаточно просто. Таковы задания проанализировать эпиграфы, использованные Пушкиным в «Капитанской дочке», как «авторский след» в тексте романа, проследить внутреннюю хронологию повести Булгакова «Собачье сердце» и многие другие.

Единственное, что иногда подводит авторов-составителей, – это логика. Недаром заочно они производят впечатление людей творческих и увлеченных до самозабвения. Есть некоторая несообразность в том, что среди глав, выделенных по хронологическому признаку, оказывается глава «Духовная литература» (как будто был в истории культуры особый духовный период!). Неожиданно и то, что уже после завершения историко-литературного курса авторы возвращают читателей к русской словесности ХIХ века, анализируя проблему времени в литературе на примере «Евгения Онегина», «Героя нашего времени» и «Мертвых душ». Все-таки странно изучать одни произведения Пушкина в октябре, а другие в апреле, Лермонтова – в ноябре и мае… Впрочем, учитель может переструктурировать материал, пользуясь учебником-хрестоматией в соответствии с собственным тематическим планированием.

Такого же творческого подхода требует, вероятно, и учебник-хрестоматия для общеобразовательных учреждений с углубленным изучением литературы (авторы-составители – А.Б.Есин, М.Б.Ладыгин, Н.А.Нефедова, Т.Г.Тренина). Книга эта не просто наполнена, но переполнена разноуровневой информацией. Здесь и художественные тексты, и теоретические главы, и фрагменты из литературных манифестов и мемуаров, и вопросы, и задания. При этом непонятно, зачем девятиклассникам, углубленно изучающим литературу, перепечатка «Смерти поэта» или глав из «Василия Тёркина». Хорошо еще, что нет сокращенных (читай – изуродованных) вариантов «Капитанской дочки» и «Ревизора»! И опять объем, колоссальный объем изучаемого. Гофман, Скотт, Байрон, Гюго, Констан, Бальзак, Диккенс, Мериме, Уайльд, Бирс, Голдинг, Сент-Экзюпери, Хемингуэй плюс русские классики двух столетий… Впечатление такое, что углубленное изучение литературы понимается коллегами прежде всего как «расширенное». Само по себе это было бы неплохо, но вот только как расширить временные, да и просто физические возможности подростка?

В целом произведение А.Б.Есина и других производит странное впечатление. Это то ли недописанный учебник, в котором недостаток теоретического и методического материала компенсируется публикацией художественных текстов, то ли неполноценная хрестоматия, не выполняющая своих функций и на пятьдесят процентов (почти все книги в любом случае придется брать в библиотеке). Такая противоречивость заложена, вероятно, в самом жанре пособия. Специализированной гуманитарной школе нужны скорее традиционные хрестоматии, содержащие редкие, труднодоступные тексты, а не учебники-хрестоматии, пугающие бесполезным объемом.

Примирение с хрестоматией

Сам по себе жанр хрестоматии (или учебника-хрестоматии) нельзя оценить ни положительно, ни отрицательно. Хрестоматия – своего рода зеркало учебной программы. Она может быть современной и архаичной, увлекательной и скучной, реалистической и основанной на абстрактных представлениях о школе.

Хрестоматия не является ни панацеей от наших бед, ни смертельной угрозой для духовности общества. Она не научит читать того, кому процесс чтения чужд, но и не отвратит любителя изящной словесности от счастливых минут общения с книгой. Появление огромного числа новых хрестоматий – лишь симптом уже совершившегося: современный человек (особенно юный) не очень склонен к чтению, живет в бешеном темпе и пытается экономить даже на количестве страниц «Войны и мира».

В руках умелого и творческого учителя практически любая хрестоматия может превратиться в ценное методическое средство. Важно только, чтобы она не подменила собой ни все художественные тексты, ни различные справочники, к которым хороший ученик обязательно должен обращаться.

В жизни гуманитария непременно наступает прекрасный момент, когда можно выкинуть скопившиеся дома за годы учебы хрестоматии. Они больше не нужны: необходимые тексты многократно прочитаны, проанализированы, законспектированы, все самое любимое куплено и доступно без сокращений… Если же человек не намерен идти в гуманитарии, он может всю жизнь оставаться на уровне хрестоматий. В конце концов, дело не в количестве прочитанных текстов, а в глубине их усвоения. Это хрестоматийная истина.

Евгения БАСОВСКАЯ

* В обзор включены хрестоматии только двух издательств – «Просвещение» и «Дрофа». – Редакция журнала «Школьное обозрение».