Лицо–загадка

Конкурс для старшеклассников «Лицо-загадка» был объявлен в № 5 за 2002 год. Напоминаем его условия:

– узнать писателя по портрету и тексту;
– понять, о каких произведениях идет речь;
– почитать произведения писателя (по выбору);
– написать эссе.

Последний срок отправки работ – 30 декабря 2002 года. Вы еще можете успеть!

Подведение итогов – февраль 2003 года.

Особо активной школе – отдельный приз.

Инкогнито 15

Писать стихи она начала рано, уже в 1914 году в Париже издала первую книгу стихов – «Печальное вино». Но мирок молодой поэтессы был узок, условен и чрезмерно красив (сказывалось влияние Бальмонта, Северянина, Кузмина). Хотя и в нем встречались весьма милые строки, адресованные дочери:

– Завтра, значит, будет праздница?
– Праздник, Жанна, говорят.
– Все равно, какая разница,
Лишь бы дали шоколад.
– Будет все, мой мальчик маленький,
Будет даже детский бал.
Знаешь: повар в старом валенке
Утром мышку увидал.
Мама, ты всегда проказница:
Я не мальчик. Я же дочь.
– Все равно, какая разница,
Спи, мой мальчик, скоро ночь.

В 20-е годы в поисках более тесной связи с жизнью она начала работать в газетах – в качестве очеркиста, корреспондента, фельетониста. В дальнейшем это положительно сказалось в работе над стихами и прозой.

Огромным событием, которое потрясло весь советский народ, была смерть Владимира Ильича Ленина. Это трагическое событие пробудило политическую активность многих людей, до того времени стоявших в стороне от политической жизни. Тогда родилось ее первое подлинно советское стихотворение «Пять ночей и дней»:

И потекли людские толпы,
Неся знамена впереди,
Чтобы взглянуть на профиль желтый
И красный орден на груди.
Текли. А стужа над землею
Такая лютая была,
Как будто он унес с собою
Частицу нашего тепла.

Работая над серьезными и большими темами, она иногда позволяет себе мило шутить:

У Сороконожки
Народились крошки.
Что за восхищенье,
Радость без конца!
Дети эти – прямо
Вылитая мама:
То же выраженье
Милого лица.

По стихам ее часто бывает отчетливо видно, что они написаны женщиной, – им присущи мягкость, лиричность. Вот, например, колыбельная песня сыну, которого нет:

Ночь идет на мягких лапах,
Дышит, как медведь.
Мальчик создан, чтобы плакать,
Мама – чтобы петь.

Личная судьба ее сложилась так, что она попала в Ленинград за несколько дней до того, как фашистские войска замкнули свое кольцо вокруг города-героя. В осажденном городе она написала дневник «Почти три года», рассказы о ленинградских детях, поэмы и стихи. Из кольца блокады призывала «обращать врага в пепел и дым».

В 1963 году в стихотворении «Читателю» она писала:

Я знаю – это не педагогично,
Но знаю я и то, что сила строк
Порою может заменить (частично)
Веселый бал и вдумчивый урок.

Ей очень хотелось, чтобы ее книжка в простой обложке «у сердца трепетала в кармане делового пиджака», была в сумке у домохозяйки, чтобы «студент, забывши про пятерки, ее во время лекции читал».

Инкогнито 16

Она известный и очень крупный ученый, ее учебник по теории вероятности является многие годы настольной книгой солидных специалистов, тысяч студентов. Доктор технических наук, профессор, преподаватель военных академий Елена Сергеевна Вентцель вместе с мужем рассчитала ракету, которая до сих пор находится на вооружении.

В начале 70-х годов в «Новом мире» стали появляться замечательные повести, можно сказать, под математическим псевдонимом. Потом эти повести экранизировались, были постановки в театрах. Были и интервью с ней в газетах и журналах.

Одну из повестей можно причислить к «производственной» прозе – она о вузовской кафедре, о «товарищах ученых, доцентах с кандидатами», о студентах. А главным героем был, можно сказать, последний из интеллигентных профессоров. Кстати, скончавшийся от административно-командного хамства, тогда только проникавшего в высшую школу.

Событиями для читающей публики стали ее повести «Вдовий пароход», «Дамский мастер», «За проходной», «Хозяйка гостиницы» и др. Говорят, по последней из них (после «Ворошиловского стрелка») Станислав Говорухин снимает фильм – роман о судьбе женщины на фоне истории страны. О сложной судьбе, об обнаружении у себя массы талантов,
в том числе одного из главных – уметь улыбаться людям.

Инкогнито 17

Смеясь до упаду над его рассказами, в которых все было «голая правда», читатель и слушатель был глубоко убежден, что герой-рассказчик не кто иной, как собственной персоной писатель. Вообще-то, такова участь тех, кто создает сатирические, юмористические произведения и миниатюры. А его ничто на свете так не удручало, как то, что люди смеются, читая его рассказы, слушая их со всех эстрадных подмостков. Он считал, что не смеяться над ними надо, а плакать.

Разве не что-то подобное происходит с сегодняшними его тезками – Жванецким, Задорновым? Разве не это было с Гоголем, Салтыковым-Щедриным, Чеховым? Разве этот жанр легкий, разве в веселых произведениях нет глубокой идеи и мысли, да и определенной гражданской позиции?

Ему же выпала слава, редкая для людей литературной профессии. Первый рассказ – в 1921 году, через три-пять лет – знаменитость не только в писательских кругах, но и в широких массах читателей, через десять лет – дважды шеститомные собрания сочинений.

И кем он только не был. Контролер поездов, командир взвода в окопах 1914 года, при Временном правительстве – начальник почт и телеграфа, после Октября – пограничник, командир пулеметной роты, агент уголовного розыска в Петрограде, инструктор по кролиководству, милиционер, сапожник.

Со словом «быт» связано понятие «обыватель». Кто такой этот самый обыватель? Он считал, что в чистом виде такой человеческой категории нет, есть человек – носитель тех или иных обывательских черт. Эти черты есть в каждом человеке.

За годы, проведенные в гуще «бедных» людей, он сумел блистательно проникнуть в тайну их разговорной конструкции, сумел перенять интонацию их речи, их выражения, обороты, словечки. Он писал о человеке, живущем в «великое время», но задавленном, измученном бытом, бюрократизмом и глупостью.

Пришлось ему написать и серию рассказов о... Ленине (например, о том, как будущий вождь пролетариата бросил курить), серию рассказов для детей, серию сентиментальных повестей. Власть его терпела, настолько, что зимой 1939 года в Кремле вручила орден Трудового Красного Знамени. Правда, через
8 лет этой же власти ничто не помешало устроить ему травлю (хотя и в хорошей компании).

Он точно не был скоморохом, балагуром и остряком, литературным шутом. Был он большим писателем, оставившим более тысячи рассказов и фельетонов, повести, пьесы, киносценарии, критические статьи – около ста тридцати книг вышло при его жизни.

Оставил он и еще кое-что – образованные психологи знают его очень непростую работу о психических процессах, о которых даже современная наука знает довольно мало.

А звали его точно так же, как Жванецкого и Задорнова. Бывают же такие совпадения.