Лоренс Хаусман

Белый король

Много лет назад жила-была королева, потерявшая счет своим владениям. Благодаря богатству и красоте она стала яблоком раздора для всех окрестных королей. Они вечно воевали за ее любовь, а победитель неизменно дарил королеве завоеванную им страну – в надежде снискать ее расположение. Поэтому земель у нее было без счета. Однако ни на ком из поклонников не остановила королева свой выбор.

А еще жил в это время король, один-единственный, который не обезумел от любви к Ее королевскому Величеству, несмотря на ее богатство, силу и блистательную красоту. Он жил без сердечных привязанностей, в мире и благоденствии, тогда как другие короли соперничали, вели войны и отбирали друг у друга земли. Он же правил тихо и в таком согласии со своим народом, что народ с гордостью и любовью прозвал его Белым королем.

В конце концов королева совсем возгордилась и принимала за оскорбление любые попытки противостоять ее чарам. По всякому, самому мелкому поводу она стала угрожать войной Белому королю, поскольку желала видеть его среди своих воздыхателей. Но Белый король – как ни маскировала королева свое уязвленное самолюбие – видел ее насквозь и поэтому прислал ей однажды в подарок памятник: статую, изображавшую его самого с мечом в ножнах и щитом, обернутым белой тканью, символом мира. На пьедестале было написано:

В камне сердце застучится –
Лишь тогда влюблюсь невольно.
Если ж чуда не случится,
Не помогут зло и войны.

Королева посмотрела на памятник – и не смогла отвести глаз. А когда опомнилась, ее сердце было уже
в плену. Потом она глянула на обидные слова на пьедестале… Ее щеки еще пылали гневом, когда через городские ворота уходил последний воин: армия шла в поход на страну непокорного короля, который посмел выказать ей такое презрение!

Целый год Белый король бился с войском, которое послала на него королева. Но вот ей на помощь пришли короли-союзники, и твердыня за твердыней, оплот за оплотом пали города Белого короля, разорились земли, сгорели деревни, и вся страна обратилась в руины.

В последней битве, когда тщеславные враги уже думали, что Белый король – их пленник, вдруг обнаружилось, что он… исчез.

Войско королевы и ее союзников возвращалось назад с победой. Земли Белого короля принадлежали теперь королеве. Но она все вздыхала и бросала на статую печальные взгляды. Военный триумф оказался для нее не сладок, а горек. С каждым взглядом на мраморное лицо любовь в ее душе все росла, и королева грустно призналась себе, что тот, кого покорила она, покорил ее.

О пропавшем короле не было никаких вестей, хотя его где только ни искали. Ко двору королевы приходили менестрели и воспевали великие дела Белого короля и его битвы с иноземцами, однако кончину героя все описывали по-разному. Одни пели, что он лежит в гуще мертвых тел, среди павших на поле брани; другие – что его унесли и исцелили добрые феи и через сто лет он непременно вернется и отвоюет свое королевство.

И вот однажды ко двору явился очередной менестрель. Он пел о сровненных с землей домах, о ныне опустошенной, но некогда счастливой земле, о короле, что бродит по белу свету без друзей и прячется то в бедняцких лачугах, то в хоромах богачей. Но эти песни не радовали королеву, не вселяли в нее надежду. Ведь в них не было ни слова о том, что король готов смирить наконец свою гордыню и, припав к ее ногам, умолять о прощении.

Королева хотела остаться наедине со своим горем и приказала перенести статую в самую безлюдную часть дворцовых садов. Она часто приходила туда, смотрела на спокойное, благородное лицо (хотя закрытые глаза даже сейчас отвергали ее любовь) и вздыхала, не зная, сколько еще продержится ее обреченное сердце.

Но однажды королева подумала: «Если мне не завоевать любви Белого короля, неужели я не могу избавиться от этой страсти? Вот шевельну мизинцем – и на помощь мне кинется пол Волшебной страны!»

Она призвала самую могущественную волшебницу и, проводив ее в глубину сада, стала причитать и плакать.

– Это изваяние человека, одного единственного, которого я могу любить на этой земле. Сам он бесследно исчез, а сердце мое разрывается от горя. Оживи памятник и научи его меня любить, иначе я скоро умру, – сказала королева.

– Жителям Волшебной страны это не по силам, – ответила волшебница, – но кое-чем я тебе все-таки помогу,
а остальное доделает судьба, если будет к тебе благосклонна.

– А что именно ты можешь сделать? – спросила королева.

– Немногое, – улыбнулась волшебница. – И даже это ты должна сотворить своими руками, я лишь подскажу тебе как. Камень есть камень, и сердце из него не сотворить, но сердце можно прорастить в камень. Слушай же, как это сделать.

Найди мужчину, который любим, но сам не любит (если он любит другую, то сердце памятника от тебя отвернется). Потом ты должна убить этого человека собственной рукой, вырезать его сердце и закопать у пьедестала. Далее в дело вступят мои чары, и постепенно, как цветок, жизнь прорастет в статую из зарытого в землю сердца. Сперва твой возлюбленный шевельнется, потом обретет слух, зрение и речь. Но полностью он оживет лишь тогда, когда научится любить. Лишь тогда каменный человек станет настоящим.

– А если он отвернется от меня и уйдет к другой? Что делать тогда?

– Но ведь это будет твой секрет. Только ты будешь ухаживать за ним, только ты увидишь, как он оживает. Только твой голос услышит он, обретя слух, только твое лицо увидит, когда прозреет. Кого же полюбить ему, как не тебя?

– Тогда ждите! Скоро я найду такого человека. Только пусть все это останется между нами.

Королева долго искала при дворе мужчину, который любим, но сам не любит. Однако мир, похоже, был устроен совсем по-иному. В нем не было ни одного невлюбленного (или считавшего себя невлюбленным) мужчины, а если и находился, он был слишком беден и подл и не заслуживал любви ни одной женщины на свете.

Но однажды королева услышала, как один менестрель высмеивает в своих песнях любовь. Это был тот самый менестрель, который обычно пел только грустные песни про сожженные земли Белого короля и про него самого – скитальца в чужих краях. Лицо у певца было темное, опаленное солнцем; густые волосы свисали на глаза. Он пел и перешучивался с окружившими его придворными. Внезапно королева увидела за решетчатым окошком свою горничную. Она смотрела на менестреля во все глаза, а по щекам ее струились слезы.

– Так, может, этот певец мне и нужен? – подумала королева. – Он любим, но не любит. Это случай!

И она послала за менестрелем. Он вошел в покои и склонил голову перед своей владычицей.

– Скажи-ка, в шутку или всерьез ты насмехаешься над любовью?

– Я шучу, – ответил менестрель, – но шучу всерьез, ведь шутка – единственный способ говорить о любви серьезно.

– Значит, у тебя нет душевных привязанностей?

– Даже мышка не найдет лазейку к моему сердцу. И если я не потерял голову в вашем присутствии, других красавиц мира мне можно не опасаться.

«Теперь, – подумала королева, – осталось выяснить кое-что у горничной, и можно смело вырезать его сердце».

Она приказала менестрелю следовать за ней к статуе Белого короля; сесть у ног статуи и спеть все песенки про любовь, какие были у него в запасе.

Менестрель уселся в высокой траве, скрестив ноги, и запел. Королеве было больно и обидно, поскольку он взял слова, написанные на пьедестале, положил их на музыку и пел теперь, издеваясь над ее любовью. Королева хотела было отравить его, но вовремя одумалась – ведь это помешало бы осуществить ее замысел. Она послала за вином, подлила туда сонного зелья и угостила певца. Вскоре язык его стал заплетаться, голова упала на грудь, он обмяк и растянулся на траве. Наступила ночь, и королева оставила его крепко спящим у статуи Белого короля.

Потом она призвала горничную и сказала: «Иди к статуе Белого короля и найди платок, который я там обронила». Отправив девушку, королева прокралась вслед за нею.

Горничная подошла к спящему менестрелю, присела перед ним на колени, нежно обняла его и стала целовать в губы. Она целовала и целовала, словно не могла остановиться, и слезы ее падали на лицо певца. Королеве казалось, что девушка обезумела от любви. Она вздыхала и причитала:

– Белый король! Мой Белый король! Возлюбленный мой! … Я люблю тебя, но ты… ты меня не любишь!

Едва горничная ушла, королева вернулась в сад, острым ножом вырезала сердце менестреля и закопала здесь же, у ног статуи.

Поутру слуги обнаружили тело менестреля с дырой на месте сердца. Когда омыли его лицо и откинули со лба волосы, обнаружилось, что это сам Белый король.

В тот день и много дней спустя во дворце раздавался плач двух женщин: королевы и ее горничной. А Белого короля закопали невдалеке от его же статуи, в зеленой траве.

Когда первая горечь утраты отступила, королева вернулась к могиле, и, поскольку статуя едва заметно качалась на ветру, она поняла, что волшебница здесь уже побывала.

Королева приказала возвести высокий забор с воротами, чтобы никто не мог подойти к могиле, кроме нее самой. Но любовь нашла дорогу – когда дворец погружался в глубокий сон, горничная, откинув плохо прибитую доску, проникала в сад, чтобы поплакать над своим возлюбленным.

Каждую ночь проводила она в саду, обхватив ноги статуи, и мечтала о менестреле, в котором сразу, несмотря на его сильно изменившийся облик, узнала Белого короля. Всю ночь она повторяла его имя и историю своей печальной любви.

И вот в памятник вселилась жизнь, зарытая у его подножия. Сначала он обрел слух и слушал по ночам шепот горничной.

Королева же проводила у статуи дни напролет. Она тоже шептала слова любви, а еще сулила ему огромное богатство и власть, которую могут даровать одни лишь венценосные особы. Но ночью к статуе пробиралась горничная и обещала только одно: любить вечно.

Однажды королева увидела, как из земли начал пробиваться росток. Он становился все выше и скоро стал оплетать статую. Когда он наконец расцвел, королева узнала ядовитый паслен, тот самый, из которого она изготовила когда-то сонное зелье. Сердце королевы испуганно екнуло и сжалось, ее мучили угрызения совести.

Но когда паслен увидела горничная, она просто оборвала печальные соцветия, сплела из них венок и надела на голову статуи – точно золотую корону с бледными аметистами.

– Там, глубоко в земле, лежит мой возлюбленный, – сказала она себе, –
и корни этого цветка в его волосах.

Однажды, когда королева, как обычно, пришла к памятнику, она услышала голос мертвого менестреля.
У каменного изваяния приоткрылся рот. Он пел! Королева затряслась от ужаса. Она узнала мелодию и слова. Ведь именно за эту издевательскую песню она чуть не убила его однажды. В ее душе поселилось сомнение. А вдруг он знает, что именно она его и убила?

Теперь, когда памятник обрел все пять чувств, когда он стал видеть, слышать и говорить, королева стала беседовать с ним о своей любви и своем горе. Однако памятник никогда ей не отвечал.

Ночью же к его ногам приникала горничная. Она ничего не знала о переменах, происшедших с каменным изваянием. Но памятник все видел, слышал и знал. И вот однажды, когда горячие слезы горничной струились по его ногам, эти ноги вдруг стали теплеть. И раздался голос, который горничная помнила и любила:

– Что плачешь, сердечко мое?

Утром пришла королева и увидела, что статуя исчезла. На пьедестале остались лишь следы ног, прикрытые ядовитым пасленом, который успел обвить статую до колен, а теперь поник без опоры.

Королева припала к пьедесталу и заплакала.

– Любовь моя! Неужели ты меня покинул?! О, Белый король, Белый король! Неужели ты меня предал?!

Плача, она прикоснулась губами к паслену. Цветок встрепенулся, в него вселились новые силы, и живительные соки устремились к корням.

Паслен опутал ее горло, ноги, все тело… Он шептал:

– Мы ведь любим, крепко любим друг друга, правда, дорогая?

Вечером прошли придворные и обнаружили, что статуи нет, а королева мертва.

Белый король вернулся домой и женился на горничной.

Перевод с английского
Евгения Варшавера
Москва

Рисунки Елены Суховерховой