Гений, Свобода и Насмешник

Что ты, мама, просто я дежурю,
Я дежурный по апрелю.

Булат Окуджава

Наш первый дежурный по апрелю 2003 года – гениальный художник Рафаэль Санти (6 апреля 1483 года – 6 апреля 1520 года), светлый и обаятельный, как этот весенний месяц.

Джорджо Вазари, биограф знаменитого художника, неоднократно говорил о красоте, ласковой приветливости и доброте Рафаэля. Сын живописца Джованни Санти из Урбино получил прекрасное воспитание. Его отец вопреки всем тогдашним обычаям даже настоял, чтобы ребенка не отдавали кормилице. А сын не мог отказать ни в одной просьбе друзьям. Порой Рафаэль бросал собственную работу и принимался за их картоны. Но и друзья баловали художника, может быть, даже сверх меры.

Любимец женщин, сам влюбчивый до потери самообладания, Рафаэль создавал одно за другим прекрасные творения, наполненные светом, мягчайшими переливами красок с невиданным до той поры мастерством. Он жил как принц, был осыпан милостями пап Юлия II и Льва X, построил себе дворец, не отказывался от любовных утех. Но за свою недолгую жизнь успел сделать столько, на что иному и трех жизней бы не хватило. Картины, алтарные образы, росписи Ватиканского дворца, Сикстинской капеллы, галерея портретов, архитектурные опыты. После смерти Браманте Рафаэль занял должность главного архитектора собора Св. Петра, построил несколько церквей и палаццо…

За всем этим фейерверком искрящейся гениальности стоял упорный труд. Переняв несколько суховатую манеру своего первого учителя Пьетро Перуджино, Рафаэль отправляется во Флоренцию, где знакомится с произведениями Фра Бартоломео и Леонардо да Винчи. Ошеломленный мастерством флорентийских художников, юный живописец начинает упорно работать над изучением анатомии и перспективы. Хотя уже в первых работах Рафаэля чувствуется рука высокоодаренного художника, он вынужден был постепенно освобождаться от шор ученичества.

Драматична история соперничества Рафаэля с другим гигантом эпохи Возрождения – Микеланджело Буонарроти. Мятежный дух Микеланджело создавал композиции, полные силы и драматизма, которые по природе своей были чужды светлому дарованию Рафаэля. Не оценить эту новую удивительную живопись молодой художник не мог. Он пытается внести в свое творчество элемент напряженности, порыва души к неизведанному. Но, увы, впервые ему не удается постичь тайну мастерства другого художника.

Джорджо Вазари замечает, что Рафаэль «лишился некоторой доли той славы, которую он уже приобрел», укрупняя и меняя свою манеру изображения обнаженных тел. И все же упорное изучение человеческого тела принесло ему новый взлет. Мудрость и мастерство художника позволяли ему отбирать лучшее из увиденного и применять в рамках собственного таланта…

Не зря на его могильной плите написано: «Здесь лежит Рафаэль, кем опасалась Природа стать побежденной навек и умереть вместе с ним».

Эжен Делакруа не был столь весел и удачлив, как его гениальный собрат. Несмотря на то что художником создано множество полотен на бытовые и исторические темы, портреты, пейзажи, натюрморты, большинство из нас вспоминает его по одной-единственной картине: «Свобода, ведущая народ».

На знаменитом полотне символический образ свободы окружён фигурами участников революции 1830 года. В блеске июльского солнца, в дыму канонады Свобода – цветущая и мощная женщина – ведет на приступ народ Парижа. Это происходит в самом сердце столицы Франции, у городской ратуши. В глубине, на втором плане, виднеются дома Сите, над которыми возвышаются башни собора Парижской Богоматери.

Воодушевленный трехцветным знаменем, захваченный успехом революции
1830 года, Делакруа приступил к работе 20 сентября, чтобы прославить в большой композиции Свободу и Революцию. В марте 1831 года он получил за картину награду, а в апреле выставил полотно в Салоне.

Дальнейшая судьба «Свободы» полна приключений. Пафос картины и ее эмоциональный накал очаровывали и пугали, звали и отталкивали трусливые души французских буржуа. На Салоне 1831 года министерство внутренних дел покупает полотно для Люксембургского музея. Через 2 года «Свободу», сюжет которой посчитали слишком политизированным, убрали из музея и вернули автору.

Король купил картину, но, напуганный ее характером, опасным в период царства буржуазии, приказал спрятать, свернуть в рулон, затем в 1839 году возвратить автору. В 1848 году картина затребована в Лувр.

1852-й год. Вторая империя. Картину опять посчитали подрывной и отправили в запасник. А в последние месяцы Второй империи «Свободу» уже снова рассматривали как великий символ. Гравюры с композиции служили делу республиканской пропаганды. Через 3 года снова извлекают из запасника и демонстрируют на Всемирной выставке.

В 1863 году Делакруа умирает у себя дома. Через 11 лет «Свобода» снова выставляется в Лувре.

И самый веселый дежурный по апрелю – писатель Ярослав Гашек. Как истинный сын весны, он создал бессмертного Йозефа Швейка, весельчака и балагура, с неизменным добродушием принимающего все напыщенное казарменное бытие Австро-Венгерской империи. Швейк доводит до абсурда все приказы начальства и догматы воинской дисциплины. Приводит в бешенство генералов, военных врачей и священников и в конце концов получает от воинских инстанций официальный диагноз: «идиот».

Но Швейк заводит в тупик и литературную критику. По сей день литературоведы ломают голову. Кто такой Швейк – ловкач и проныра, надевший маску сверхнаивности? Бесстрашный разоблачитель гнилости монархического строя? Или в самом деле клинический идиот?

Швейк и сам смеется над собой. Над своей покладистостью и незлобливостью. Как настоящий чех, Йозеф любит вкусно поесть, посидеть с добрыми друзьями, рассказать пару-другую поучительных историй. И все бури начала XX века не в состоянии сделать его другим. Вам в современной литературе это никого не напоминает? Мне – да. Веселый народец хоббитов. Им, как и герою Гашека, не нужны власть и несметные богатства, в самых страшных испытаниях сохраняют они детскую непосредственность. И в итоге спасают мир от Темного Властелина.

А вот сам автор романа «Похождения бравого солдата Швейка», абсолютно непохож на своего героя. Это репортер, партийный и политический работник революционной России. Его жизнь могла бы стать материалом для совершенно иного романа. Гашек работал в политотделе 5-ой армии. Вел агитационную работу, призывая интернационалистов вступать в ряды Красной Армии. Вместе с венгерским режиссером М.Эрвином создал «Будапештский» театр. В Омске именем Гашека названа улица.

Но когда читаешь о приключениях Гашека в Самаре – то понимаешь, вот же он, Швейк, никуда не делся. Вот что узнали и пишут о Гашеке юные самарские историки: «В сентябре 1915 года ефрейтор 91-го пехотного полка австро-венгерской армии Ярослав Гашек наконец благополучно сдался в плен контрактующим частям русской армии. Почему наконец? Потому что однажды, блуждая по лесу, Гашек наткнулся на солдат царской армии и пытался сдаться им в плен. Но они, воспользовавшись численным преимуществом, сами принудили его выступать в роли победителя. Рядовой Гашек вернулся на позиции роты, нагруженный грудой трофейного оружия, конвоируя группу русских. За этот “подвиг” он был награждён большой серебряной медалью и произведён в ефрейторы».

Ребята приводят и очень интересный рассказ очевидцев о том, как блестящее актерское дарование спасло писателю жизнь, когда он уходил из занятой белочехами Самары. На даче в пригороде был разыгран целый спектакль. Гашек сыграл в нем роль полоумного сына немецкого колониста из Туркестана, якобы навещавшего свою бабушку – няню хозяйки дачи. На полном серьезе «внук» потребовал награды за спасение обер-лейтенанта, свалившегося в сортир.

Да, жизнь Гашека в те времена была сплошной мистификацией. Он торговал собаками и редактировал журнал «Мир животных», был кандидатом в депутаты австрийского парламента и лидером пародийной партии умеренного прогресса в рамках закона. Был даже помощником коменданта города Бугульмы...

За его голову эстонское правительство предлагало 5000 марок. Не только в своих книгах, но и в жизни он водил за нос полицейских, разыгрывал чинуш. Легенду о Гашеке – неисправимом романтике и бродяге – создавали не только многочисленные и подчас мнимые друзья писателя. Создавал и он сам.

«Вернувшись на родину, я узнал, что был трижды повешен, дважды расстрелян и один раз четвертован дикими повстанцами-киргизами у Озера Кале-Исых. Наконец меня окончательно закололи в дикой драке с пьяными матросами в одесском кабачке», – писал Гашек.

Но когда Ярослав Гашек действительно умер, его друг Эгон Эрвин Киш воскликнул: «Ярда не впервой дурачит нас всех, водит за нос. Не верю! Сколько раз он уже умирал! Гашек не имеет права умирать».

Киш прав. Гашек не умер. Он жив, как жив Рафаэль, как жив Эжен Делакруа и все, все веселые дети замечательного месяца апреля…