Я иду на педсовет

Ольга Леонтьева

Школа-парк

Другая жизнь учебного процесса

...вопросив самого себя, как оракула, чем я предпочел бы быть – тем ли, кем являюсь я, или тем, кем являются они, – знать то, чему они выучились, или знать, что я ничего не знаю,– я ответил и самому себе и Богу: «Я хочу остаться самим собой».

Сократ

Про школу вообще

Какие ассоциации обычно возникают у людей при слове школа? Уроки, парты, ученики, учителя, классы, звонки, каникулы... Список, конечно, далеко не исчерпывающий. Ну и что, спросите вы. Это же всем давно известно: дети идут в школу – чтобы их учили, педагоги – передавать знания и воспитывать. Значит, должны быть и классы, в которых проводятся уроки, и звонки, которые дают сигнал к началу занятий, и программы, по которым учатся...

Однако под словом «образование» все большее количество людей понимают совсем другое: развитие собственных талантов, приобретение полезного опыта, увлеченность любимым делом, интересное общение... Можно ли сделать так, чтобы школа была именно таким местом для ребят, где учеба всегда будет увлекательной, а занятия интересными? Причем так, чтобы дети не зависели от воли случая: попадутся им хорошие учителя или нет. Можно. Только сначала нужно понять, что такая школа устроена совсем по другим законам.

Это доказал Милослав Балабан, доцент Московского государственного университета имени Ломоносова в своей концепции «Школа-парк». Для начала познакомлю коллег с его идеями, которые абсолютно просты и поэтому... так сложны для понимания. Но сначала разберемся, что же мы имеем.

Люди учились всегда, но массовая школа была создана лишь триста пятьдесят лет назад, после опубликования «Великой дидактики» Яна Амоса Коменского. До этого времени основная масса детей училась дома, перенимая опыт своих родителей. Учеба, в основном, в этом и состояла: перенять опыт старших, накопить свой собственный, уникальный, а потом найти место, где этот опыт может быть использован, нужен другим людям. Каждый человек был ценен, независимо от того, умел ли он читать (большинство, конечно же, не умели) или говорить на иностранных языках. Некоторых, конечно, учили и этому, но только совсем немногих: ни к чему было каждому человеку складывать из букв слова и разгадывать чужие тексты.

Однако время неумолимо двигалось вперед, и неизвестно, стала бы развиваться наша цивилизация так стремительно, если бы не... протестантизм. Да-да, все изменилось именно из-за того, что протестанты (и самый известный из них среди педагогов – Ян Амос Коменский, епископ протестантской церкви) заявили: каждый должен сам прочитать Библию, никакие книжники-священники не должны стоять между человеком и Богом. И только тогда каждому откроется Истина, только прочитав Библию «недочеловеки» станут настоящими людьми. В «Великой дидактике» можно найти слова об этом: человек лишь «чистая доска», пока он не научился читать. Для того чтобы великая цель могла быть воплощена в жизнь, нужно было придумать, как достаточно быстро и эффективно научить людей читать.

Именно такой механизм и был изобретен Коменским, одним из величайших схоластов второго тысячелетия. Как и другие схоласты, он не верил в добрую изначальную сущность человека, хотя использовать силовые методы при обучении чтению он не призывал, предложив технологию, по которой каждого можно было научить читать всего за два-три года. Для этого нужно было создать закрытые группы людей, чьи навыки приблизительно на одном уровне, давать им единую информацию и регулярно проверять, усвоена ли она. Если да – люди переходят обучаться на следующий уровень, нет – еще раз проходят тот же самый курс. То есть людей нужно подвергать сортировке по степени усвоения получаемых знаний.

Так начали создаваться первые школы, в сегодняшнем понимании этого слова. Появились классы: группы, в которых все были на одном уровне в освоении азов чтения. Сначала в этих группах учились люди разных возрастов, но очень быстро они стали создаваться по возрастному принципу. Дети ушли из дома, чтобы учиться, родители освободились от необходимости постоянно присматривать за ними, передавать свой опыт – появилась возможность устраиваться наемными рабочими. Стал развиваться рынок труда, расцвела наука, на смену феодальному строю пришел капитализм. Человечество сделало скачок в развитии.

А что же при этом произошло со школой? Там начали учить не только чтению, но и остальным наукам. Действительно, раз можно научить одному, почему бы не научить и другому? Однако почему-то дети всего мира устойчиво сопротивлялись такому обучению: отказывались ходить в школы, бунтовали на уроках. Такая реакция на «учение – свет» привычно расценивалась как сопротивление темного начала в человеке, еще не постигшем Знание. То есть во всех неудачах винились дети. Знакомая картина, не правда ли? Дети отвлекаются на уроке... нужно вызвать родителей, наказать детей, заставить учиться. Плохо себя ведут? Они плохие, они во всем виноваты. По мнению Милослава Балабана, это происходит потому, что дети просто-напросто борются за свое «Я», за право отличаться от других, иметь собственный опыт.

Сегодня наступил новый этап в развитии человечества: знаний, накопленных людьми, стало так много, что ни у кого не возникает сомнения – нет смысла вкладывать их в детские головы. Это просто невозможно, а порой даже опасно. Кроме того, всю необходимую информацию можно, при наличии определенных навыков и необходимой техники, получить в сети интернет. Появляются новые профессии, людям гораздо важнее уметь переучиваться, чем выучиться одной профессии. Подсчитали: сегодняшним молодым людям, скорее всего, придется менять специальность как минимум семь раз за свою жизнь. А в школах этому совсем не учат.

Все чаще звучат слова о том, что педагогика должна быть гуманной, что детей нужно не учить, а развивать их опыт. Впервые об этом заговорил еще Жан-Жак Руссо, его поддержали философы и психологи двадцатого столетия. После работ Дьюи, опубликованных в начале двадцатого столетия, стали создаваться школы, в которых дети получили право выбирать уроки. Но... На само устройство школы (классы, уроки, программы, проверки знаний) почти никто не посягал. Обычные уроки сохранились даже в Саммерхилл-скул, школе, которую по праву называют «самой свободной школой мира». Там дети могут не ходить ни на какие занятия столько, сколько захотят. Имеют право начинать учиться, бросать, снова пробовать себя. Но если они пропустят много уроков из выбранного в начале учебного года курса, вернуться туда они смогут лишь в следующем учебном году, так как группа уже «продвинулась» в изучении материала, им ее уже не догнать.

Быть счастливым
даже в школе

Каждый родитель хочет, чтобы его ребенок стал образованным человеком. Или чтобы стал счастливым? Для многих это почти одно и то же, однако жизнь все чаще опровергает этот тезис: те, кто демонстрировал в детстве чудеса эрудиции, часто потом становятся совершенно заурядными людьми. А те, кто в школьные годы был «неугодным» учеником, делают великие открытия, правят миром. Бывшие отличники не перестают злорадствовать: мол, бездарность, она везде пролезет. Но что, если дело вовсе не даре-таланте учиться в школе (читай – выполнять чужие требования, запоминать, выполнять скучные задания)? Что, если просто эти люди сумели за долгие школьные годы сохранить свою неповторимость, несмотря на все усилия массовой школы ее уничтожить? А другим этого не удалось.

Милослав Балабан вовсе не выступает против знаний. Более того, те, кто у него учился, могут уверенно сказать, что более требовательного педагога найти трудно. Его концепция школы дает нам шанс выйти с честью из сегодняшнего тупика: и учиться, в том числе и перенимая знания прошлых поколений, и развивать собственный опыт, и искать себя, и быть счастливым, даже если ты ребенок и учишься в школе. Он предлагает, сохранив весь опыт, накопленный школой, отказаться лишь от одного, но главного ее атрибута: классно-урочной системы. При этом на вопрос: «А вдруг дети вообще откажутся учиться?» – ответ только один. Этот страх неуместен для тех, кто верит в добрую сущность Человека, то есть для людей, причисляющих себя к гуманистам. Дети хотят учиться, сама природа толкает их на поиск нового опыта и знания. Мы же должны создать такую школу, в которой взрослые не будут мешать детям познавать мир. А еще лучше, если мы, взрослые, научимся помогать в этом своим ученикам.

Школа, в которой нет классов и уроков. Что же тогда остается? Остаются взрослые, готовые поделиться своими знаниями и опытом, и дети, пришедшие учиться. Представьте себе, например, такую ситуацию: в вашей школе разрешили ребятам переходить от одного учителя к другому тогда, когда они (дети) этого захотят. Или, не выбрав никого, просто посидеть с друзьями в коридоре, поболтать о том о сем, или пойти в библиотеку и почитать любимую книжку, или – в спортзал, покачать мышцы. Учителя при этом заинтересованы в том, чтобы к ним пришли ученики: это означает, что данный учитель востребован, его знания и опыт нужны ребятам. Услышав про такое, многие начинают возмущенно утверждать, что предложи детям такое, они вообще ни на какие предметы не пойдут, будут гулять день-деньской. Если не пойдут, значит, уж очень плохие учителя в вашей школе. Только я убеждена в обратном. И мой опыт показывает, что я права. Пойдут, только сначала проверят, правда ли учителя не будут заставлять их учиться. А потом придут к тем педагогам, с которыми им интересно, и будут учиться, только с гораздо большим рвением. И своим посещением или уходом будут показывать педагогу, хорошо ли он работает. И учителя будут стараться, чтобы к ним пришли ученики. И винить начнут себя, если ребята уйдут с их занятий.

Такую, неклассно-урочную систему образования, Милослав Балабан назвал Парковой. А школу, организованную по данному принципу, парк-школой. Не стоит думать, что школа-парк – это всего лишь педагогическая утопия. Она реальна, более того, она существует практически везде, где созданы условия для хорошей внеклассной (а это уже понятно всем!) работы. Спортивные клубы, театральные и художественные студии, библиотеки, туризм, все это небольшие варианты парк-школы. Только до сих пор они имеют право на существование лишь в статусе «дополнительного образования» или помогающих «основному» структур. Есть опыт и по обучению детей полностью в парковой системе: исследования проводятся в ряде школ в России, в некоторых западных странах. И, постепенно, начал накапливаться опыт новой педагогики: законов и правил для учителей, которые работают в таком, свободном пространстве. Об этих правилах, полученных в результате анализа опыта парк-школ, предполагается рассказать в следующих статьях. Но с самого начала хотелось бы обратиться к читателям: если у вас возникли сомнения, вопросы, появилось желание поспорить, мы будем очень рады, если услышим ваше мнение. Пишите!