Истории без обложки

Валентина Гусева

Про дождь и сказки

Теперь, когда за окном метельный неуют и взгляд вместо зеленой роскоши берез и сосен выхватывает там одну продрогшую пустоту, вспоминать это лето – одно удовольствие.

...Внучку, успешно окончившую первый класс, на целое лето как водится, забросили в деревню. Приехала налегке. Родительский расчет прост – у бабушки всегда все есть, а чего не хватает, она для любимой внучки все равно добудет. Я не о еде и одежде пекусь. О детских книжках, которые уже давным-давно перекочевали в город, а те, что остались, уже выучены наизусть.

А тут дожди. Развели свои бесконечные танцы, стучат и стучат по стеклам – лучшего времени для чтения и придумать трудно. Прошу внучку:

– Сбегай в библиотеку, принеси что-нибудь.

Она принесла журнал «Октябрь», первый номер за 1993 год. И я, разочарованная в нашем сельском библиотекаре, закинула журнал на книжную полку.

А дождь все лил и лил чуть ли не каждый день, а внучка тянула и тянула свою привычную песню: «Ну, почитай! Что тебе стоит! В вашей деревне все мочит и мочит, надоело…»

И я, заленившись подняться с дивана, протянула руку, вытащила тот самый старый журнал и открыла первую страницу.

«…Людмила Петрушевская. Сказки для всей семьи», – бросилось в глаза, и сердце захлебнулось от радости. Семь сказок – подобие радуги. И мы стали читать, все дальше и дальше уходя в мир этих удивительных сказок. Уговор соблюдался строго – читаем по одной в день, чтобы успеть переварить – поговорить, обсудить, порисовать, попридумывать, поискать в них скрытую житейскую мудрость…

«…Я поссорилась с ними и ушла куда глаза глядят. У меня никого нет на свете, ни одной живой души. Я совсем одна», – читаю строки из сказки «Жучок-водомерка», изредка поглядывая на внучку. Маленькое сердечко уже вовсю разжалелось беглянку, вот-вот расплачется. Возвращаюсь к началу: «Я поссорилась с ними…»

– С кем? – спрашиваю ее.

– С друзьями…

– Или?

– С родными…

– Сама виновата, – жестоко произношу я.

Бровки взлетают вверх:

– Но ведь водомерка ей поможет?

– Поможет. Слушай дальше.

Всю вероломность стрекозы она еще вряд ли оценит, хотя сказка про зайчика, которого выгнала Лиса, ей вспоминается. Да и терпеливец Водомерка, его отношение к семье – это урок. А вечером она сочиняет продолжение сказки, в которой все расставляет по своему и где все счастливы.

Внучка, как и все дети, любит сказки со счастливым концом, а потому с невероятным восторгом воспринимает «Принцессу Белоножку». Просит у меня листы бумаги и огромными буквами (каждая размером с лист) пишет: «Кто любит – носит на руках». Долго решает, где бы развесить эту красоту, а потом усердно клеит скотчем на заборе. Сперва никто не замечал изменений на нашей улице, потом редкие прохожие стали оглядываться и улыбаться, а вечером даже коровы, проходя по дороге, вовсю мычали и, казалось, тоже соглашались с таким утверждением. В общем, весь день на нашей улице был праздник. Продолжалось веселье и дома – закутав в плед длинноногую девчонку, дед носил ее по нашей спальне, а та прижималась к нему пушистым комочком.

А над сказкой про матушку капусту мы плакали вместе, и восьмилетняя девочка задавала мне взрослые вопросы, от которых хотелось провалиться сквозь землю, но я честно отвечала на них, опасаясь только одного, что после этого моя девочка перестанет любить меня. Но она не перестала, а только нежно гладила меня по руке и вздыхала.

Но особенно тяжело читалась сказка «Две сестры».

«Летом можно было еще прожить. Она знала несколько магазинов, около которых выставлялись ящики со сгнившими овощами и фруктами. И многие старушки выбирали себе на компот и на суп слишком дорогие для них в неиспорченном виде продукты».

В этот день девочка как-то особенно ласково подкладывала самые лакомые кусочки нашей старенькой бабушке, причесывала ее седые пряди и заглядывала в выцветшие глаза. Ее явно что-то тревожило. Бабушка всю жизнь прожила с нами, девочке это казалось естественным, но сейчас она впервые сделала для себя горькое открытие: бывает и другая – одинокая старость.

Проблема нищих сама по себе очень болезненная, и у взрослых-то столько самых разных мнений (надо подавать милостыню – не надо), а тут попробуй-ка восьмилетнему ребенку что-то объяснить. Поэтому, предвидя продолжение разговора, беру с собой на вечер «Пушкинские проповеди» Соловейчика, с верой и надеждой, что мудрый Симон Львович поможет мне.

А потом, укрывшись одним одеялом, мы говорим с ней о том, что слабым и обездоленным людям надо помогать, что «не помогать, когда просят, всегда стыдно», и еще – «отдавать легче, чем просить».

Мне хотелось, чтобы в маленькой девочке вызрело чувство сострадания, чтобы она и сама захотела облегчить чью-то жизнь. Такие люди нашлись, целая семья – четверо детей и одна мама. И мы с внучкой стали помогать им продуктами и вещами. Я была счастлива, что мудрые слова из старого журнала со сказками Людмилы Петрушевской попали в благодатную почву и проросли.

Мне кажется, что если бы мы ничего другого не прочитали за все лето, то и одних этих сказок было бы достаточно.

А еще я думаю о библиотекаре, о ее профессиональном чутье… Ну откуда она узнала, что моей девочке, выросшей в семье в общем-то благополучной, для нравственного взросления и мужания не хватало именно этих сказок?