Час тихого чтения

Елена Коптяева

Воспитание: сотрудничество или борьба?

Получилось так, что мне теперь интересно все, что выходит под маркой «Школа самоопределения». Именно эта фраза на обложке в первую очередь привлекла мое внимание к книге О.С.Газмана «Неклассическое воспитание»1, тем более, что одним из редакторов-составителей этого издания, а также автором вступительных строк, стал сам А.Н.Тубельский – директор учебного заведения, поразившего мое воображение в дни занятий Библиотечной школы второй ступени. А среди людей, поделившихся своими воспоминаниями о Газмане – педагоге и человеке – имя Симона Соловейчика. Конечно, я прочла эту книгу. И рада, что не ошиблась. Мне было интересно все.

Сам Олег Семенович Газман (1936–1996) – известный ученый, педагог, общественный деятель-реформатор. Он – автор ряда крупных идей и концепций в области образования: педагогика свободы, педагогика поддержки и др.

В сборнике, о котором идет речь, впервые собраны научные труды Газмана и публикации разных лет. Это сделали его друзья.

Я заведую школьной библиотекой. Но педагогические проблемы не чужды ни одному сотруднику школы.
И эту книгу я прочла с азартом.

Соглашаюсь со словами А.Н.Тубельского, что в ней «не так много конкретных рекомендаций: делай то-то и получишь то-то». Но главное – она «будит мысль читателя, призывает его к спору и сомнениям. И прежде всего к творчеству» (с. 9). И действительно, мне очень захотелось обсудить с кем-то прочитанное, породившее массу сомнений в том, в чем давно считала себя уверенной.

Наверное, такое сомнение необходимо, чтобы не «оносороживаться». Помните, как в пьесе Ионеско люди боролись за то, чтобы не превращаться в носорогов? Пьеса и названа по имени этого малосимпатичного животного.

Давно ли мы в воспитательной работе начали размахивать флагом «Социализация ребенка»? И вроде, все ясно, и цель впереди видна. Все построились в шеренги и даже уже сколько-то промаршировали в этом направлении. А тут – бац! – «плакат у дороги» со словами из книги Газмана, что социализация в обиходном смысле означает: «ввести ребенка в мир взрослого общества, научить жить, как все люди живут, по общим законам, чтобы не быть белой вороной» (с. 59). Неужели именно в этом смысл школьного образования и, не дай Бог, воспитания? Что-то очень похоже на выпуск серой массы… Правда, много пищи для размышлений?

Понимаю… И мы как образовательное учреждение должны выполнять некий социальный заказ. И времена меняются и надо соответствовать… Но на с. 49 читаем: «Если сравнить социальный заказ на воспитание, который получила школа и десять, и двадцать лет назад, с тем, что мы имеем сейчас, то разница будет крайне незначительна.

Действительно, трудолюбие, нравственность, патриотизм, интернационализм – слова привычные, есть они в установочных документах с первых дней Советской власти. Но вопрос заключается в том, чем эти слова наполнены были в 30-х, в 70-х и сегодня, и чем обеспечены. Преданностью вождю, слепой верой, пассивной исполнительностью? Или гласностью, демократией, свободным и сознательным выбором, поворотом к действительным нуждам и интересам людей, взрослых и взрослеющих?»

Начинаешь размышлять, анализировать и ясно видишь, что в школе (и не только) почти во всем повторяется ситуация из пьесы Шварца «Дракон». Ничего не меняется. В постоянно действующей системе меняется только «разводящий». Разве не ждем мы от детей преданности и слепой веры, не требуем исполнительности, несмотря ни на что? А от нас самих разве не этого ожидает начальство? А от нашего начальства? Уж так мы воспитаны… По нам по всем сорокалетнее блуждание по пустыне плачет.

Не говоря уже об элементарном нежелании работников со стажем менять свои педагогические подходы. И разве у них нет на это своих причин? И все равно бывают потрясающие моменты. Недавно одна влиятельная учительница, принародно совсем не отвергающая новые технологии в педагогике, прочла статью Д.Иванова «Кризис предметного образования» («Первое сентября». – 2002. – 1 октября) о выборе целей обучения школьников: нагружать детей наибольшим объемом сведений или помогать вырабатывать необходимые компетенции. И ничего в статье не было особо отличающегося от того, о чем мы говорили на собраниях, и что наша уважаемая учительница даже одобряла. И все же, когда я спросила ее, как она расценивает прочитанное, с изумлением услышала возмущенное несогласие даже в корне: «Им хорошо выдумывать, они – теоретики! А вот постояли бы у доски столько часов в неделю!»

Но главное даже не в этом. Вот у О.Газмана: «новые воспитательные задачи нельзя решать устаревшими методами и в отживших организационных формах» (с. 81). А ведь что получается? Затеваешь полезное и новое, как кажется, дело (какой-нибудь проект), идешь к ребятам, пытаешься увлечь их своей затеей. (А у нас и есть только свои затеи, дети не приучены пока выдвигать собственные. Или мы не умеем подводить их к этому. Очень надеюсь, что пока не умеем. Собственно, об этом искусстве тоже идет речь в рассматриваемой книге.) Так вот, кого-то зажигаешь (почему нет?), но большинству же ничего не надо. И их уже начинаешь убеждать, уговаривать, чуть ли не принуждать. И получается из проекта (по Газману опять же) не творческий акт, а, в лучшем случае, проявление простой исполнительности. При этом видишь, что вместо сотрудничества опять скатился до авторитаризма.

Чтобы дети от сознания (сознательности) доросли до самосознания, чтобы возможно стало достижение вершины развития – самоопределения, когда ребенок выбирает и ставит перед собой цель сам, а не выполняет долг перед вами, решая поставленную вами задачу, нам всем нужно достигнуть таких высот в понимании педагогики свободы, каких пока и не видать. А Олег Семенович пишет о такой своей практике легко и непринужденно, да и теория у него выглядит очень заманчиво.

Думаем ли мы о том, что дети не готовятся к жизни, а уже живут?

Разобрались ли мы сами, чего хотим от них? Чтобы они нам подражали, копировали нас, ловили каждое наше слово, и ничего больше? Видели бы вы, как я носилась за своими собственными дочерьми (7-й класс), чтобы они послушали-таки любимую книгу моего детства «Три мушкетера». Вот так и читала вслух летом. Правда, я была полностью удовлетворена, когда они (не вру!) два часа рыдали, прослушав сцену отравления Констанции. Забрало! (К слову хочу сказать, что гибель Гамлета не имела таких последствий.) Ведь так хочется иметь много точек соприкосновения с родными детьми! А где их брать?

«В современной жизни новые поколения не копируют образ жизни дедов и даже отцов, а сами формируют его, ориентируясь на современников, равных по возрасту и опыту, и на те открывающиеся возможности, которых не было у старших. Возникает культура, которая ориентирована на будущее, в ней старшие учатся у младших. Это не означает, что младшие не уважают старших. Уважают, но идут своим путем. Это важно понять и принять, потому что нынешнее поколение должно научиться жить в поле неопределенности, быть готовым к динамичной смене общественно-политической обстановки, к смене работы, места жительства, профессиональной и культурной среды.

Вот почему можно утверждать, что социального заказа в прежних исчерпывающих формах быть не может, поскольку нельзя сформировать единую для каждого человека (бизнесмена, рабочего, интеллигента, продавца, военнослужащего) модель жизни» (с. 92–93).

Кстати, в книге эту констатацию фактов принимаешь, как хороший повод в наше переменчивое время затеять совместный с детьми поиск ценностей, норм и законов жизни. Это и взаимовыгодно и общественнополезно. (И как тут не вспомнить о «Своде законов» в школе А.Н.Тубельского!) Как это у Газмана: «Сотрудничество в воспитании или борьба с детьми – иного не дано» (с. 46).

Почитав книгу, нашла подтверждение, что сами мы мало что умеем из того, чему должны бы научить детей. Ну, положим, с самоопределением годам к сорока у многих не так уж плохо. С самореализацией у кого лучше, у кого – хуже, но все-таки делаем какие-то попытки. А вот с самореабилитацией совсем худо. Что она предполагает? «Возможность защитить себя культурными способами от несправедливостей, отстоять свою позицию, восстановить внутренний мир; умение решать конфликты, снять излишнее напряжение…; владение не только своей психикой, своими эмоциями, но и своим телом; умение отдыхать; адекватно оценить себя и др.» (с. 43). Ну и как?

Сборник задает очень много тем для раздумий и обсуждений. Я не затронула здесь и сотой доли. Сами понимаете, насколько многотрудна дорога от авторитарной педагогики к педагогике свободы…

Но… «Главное не в том, что за чем стоит, а в том, как определяет себя школа в отношении к своим ученикам. В борьбе с окружающей жизнью, даже плохой, школа всегда проигрывает. Но встраиваться в плохую жизнь она не должна. Однако, может построить собственную, автономную от плохого общества духовную жизнь. Не для борьбы со злом, а для того, чтобы у ее учеников всегда был образец для сравнения, для выбора, для отличения добра и зла.

Воспитанный в добре выбирает зло не от хорошей жизни. Но воспитанный в зле выбирает зло при любой жизни…» (с. 107).

Вот этими словами замечательного педагога я и закончу обзор впечатлений от очень глубокой книги. Уверена, что читать ее стоит всем, кто работает в школе, особенно сейчас.