Час тихого чтения
Мария Порядина
«Доверять времени,
в котором живешь»
Серия ОГИ
Книжки на вырост
Наше время как-то не очень располагает
к чтению, особенно к чтению вдумчивому,
внимательному, серьезному. Но есть еще люди,
которые осознают опасность не-чтения и стремятся
противостоять ей. Особенно отрадно, что среди
таких людей есть издатели. Не гоняясь за
сиюминутной прибылью, они стараются публиковать
книги «на все времена», чтобы вырастить своего
читателя, которому принадлежит будущее.
Летом этого года «Объединенное
гуманитарное издательство» продолжило серию
«Дети ОГИ» целым набором «Книжек на вырост».
Почти все они – настоящий подарок
читателям любого возраста. Так что на этот раз
«тихого чтения» у нас не получится – только
громкое, иногда с заразительным смехом и
повизгиваньем от удовольствия, а иногда с
прекрасной, светлой грустью, которая тоже в конце
концов обращается в радость.
 Удовольствие от чтения омрачается
только одним обстоятельством: в начале августа
скончалась Юлиана Яхнина, выдающаяся
переводчица и консультант серии «Дети ОГИ». Но
читателям остались книги, блистательно
переведенные ею. Вскоре в ОГИ выйдут новые
«Книжки на вырост», и среди них повесть
французского писателя Юбера Монтеле «Профессия
– призрак» в переводе Юлианы Яхниной.
А теперь обсудим то, что вышло летом.
Мария Грипе издавалась у нас давно и
мало. Степана Писахова (о нем поговорим отдельно)
и Марину Москвину лишний раз издать не вредно и
перечитать приятно. В книге Сергея Козлова
представлены малоизвестные и вовсе неизвестные
истории о Ежике, Медвежонке и их друзьях.
Сказочная повесть Алана Александра Милна
позволяет совсем по-новому взглянуть на
писателя, известного у нас «одной книгой». А
«Знаменитый утенок Тим» и «Палле один на свете»
– это книжки нашего детства, «те самые». Так что
самое время перечитать их, чтобы «проверить на
прочность»: действительно ли они так хороши, как
нам когда-то казалось?
«…Вовсе не так уж приятно быть
одному на всем белом свете»
Короткая повесть Йенса Сигсгорда
«Палле один на свете» в иллюстрациях Арне
Унгерманна, по-моему, выдерживает проверку
перечитыванием. Прежде всего умиляет то, о чем мы
не задумывались, будучи читателями-детьми, –
способность автора и художника «проникнуться
психологией» маленького мальчика, посмотреть на
мир его ясными глазами.
Когда Палле обнаруживает, что остался
один на свете, его не посещают жуткие мысли о
вселенской катастрофе, о каком-нибудь кошмарном
взрыве или о загадочной эпидемии. Мальчик просто
принимает ситуацию как она есть – и отправляется
жить-поживать в слегка изменившемся мире. Время
от времени он задает себе вопрос – «куда же
все-таки делись люди?» – но не считает нужным
раздумывать об этом долго и мучительно. Сейчас
его интересует совсем другое.
В городе никого нет – это значит, что
можно заходить куда угодно, хоть в кондитерскую,
и делать что угодно – и гулять по газонам, и
управлять самолетом, – и все будет хорошо. Пожара
нигде нет, потому что основное назначение
пожарной машины – мчаться, гудеть и сверкать!
Главное в искусстве водить трамвай – это надеть
солидную фуражку вагоновожатого. И мальчик
ничуть не пострадает, когда трамвай врежется в
препятствие, потому что мир надежен, справедлив и
правилен – и создан специально для маленького
мальчика по имени Палле.
Эта детская уверенность в
справедливости мира – то, что нас всегда
привлекает в книжке.
И невероятно умиляет трогательная
неточность – автора или переводчика? –
состоящая в том, что Палле крутит руль трамвая.
Всем известно, что у трамваев нет руля, потому что
их колеса двигаются по рельсам и поворачивают
«сами». Однако эта неточность – абсолютно в духе
самого Палле, который настолько мал, что еще не
разбирается в особенностях трамвайной
конструкции.
Вся книжка наполнена обаятельными
подробностями, которые убеждают нас в том, что мы
имеем дело именно с маленьким мальчиком.
 Он
чувствует, что в отдельном случае (раз уж не
заругают!) шоколадку в кондитерской «можно»
взять просто так, потому что шоколадом – угощают.
Но «нельзя» просто так взять игрушки в магазине,
потому что игрушки не «дают», а «покупают». А в
процессе покупки непременно должны участвовать
продавец, кассир… Взять покупку без денег –
нехорошо, неправильно, а забрать товар с витрины
и взамен оставить деньги – это не приходит Палле
в голову, потому что при нем никто так не
поступал. Такова безупречная логика городского
ребенка середины двадцатого века.
Проголодавшись по-настоящему, мальчик
не в состоянии себе представить, что можно зайти
в кондитерскую и опять налопаться шоколада.
Шоколад – это не «еда», а лакомство, которое не
имеет отношения к чувству голода. Поэтому
голодный Палле пытается сварить себе овсяную
кашу – овсяную! – ведь он хороший и правильный
мальчик.
Вслед за писателем и художник рисует
то, что готов увидеть в мире маленький ребенок.
Например, деньги в банке. Времена Палле – отнюдь
не древние, и понятно, что его родители
расплачиваются в магазинах бумажными деньгами и
мелочью. Но бумажные кроны – это «не деньги» с
точки зрения маленького мальчика. Поэтому,
иллюстрируя эпизод с посещением банка, художник
изображает не пачки банкнот, а мешочки с
«настоящими» – крупными, тяжелыми – золотыми
монетами.
«А знаете, кто это крякает?»
Разумеется, это «Знаменитый утенок
Тим» Энид Мэри Блайтон. К сожалению, эта книжка
при перечитывании оказалась довольно
несуразной.
Главный герой весьма условен. В нем нет
ничего утиного, кроме умения крякать; а мысли и
поступки не вызывают ничего, кроме недоумения.
Например, в эпизоде у речки он впервые (!)
встречает лягушку и даже не может догадаться, что
это за «чудовище с длинными ногами». В сцене с
обезьяной оказывается, что Тим никогда не видел
сигары, – что ж, это вполне правдоподобно. Однако
при виде старой черной печной трубы, которая
валяется у реки, Тим восклицает: «Да это
настоящий тоннель! Вот хорошо! А я буду паровоз!»
– и увлеченно бросается в игру. Что за странный
утенок – паровозы знакомы ему лучше, чем лягушки!
А в эпизоде с собакой выясняется, что Тиму
известны свойства магнита, и он знает, как
применить их на практике. Удивительный, право,
утенок Тим!
Таковы же и прочие персонажи книжки
Энид Блайтон. Гусыня – сначала «положительная»
(жалеет котенка Черныша), но потом вдруг ни с того
ни с сего становится «врагом» и принимается
обижать маму Утку. Лягушка умеет ездить верхом, а
кот боится мохнатых пауков (спасибо, что не
лохматых мышей). Лиса по-человечьи носит корзинку
(даже на плече!) и умеет готовить суп, – но при
этом нечеловечески глупа. Нет бы подкараулить
добычу у ворот, так она средь бела дня
прокрадывается во двор, причем на глазах у его
обитателей, а потом зачем-то прячется в собачью
будку вместо того, чтобы спокойно напасть на утку
или догнать утенка, бегущего в поле.
Кроме того, Блайтон не считает нужным
продумывать, где именно происходят события,
точнее – как далеко находятся места действия
друг от друга. Например, речка, возле которой Тим
невольно катает на себе лягушку, протекает
далеко от птичьего двора: аж за дорогой и полем.
Однако мама Утка сразу слышит, что Тим зовет на
помощь, и прибегает в тот же миг, как он подает
голос. Зато когда Тим кричит возле кухонной
двери, то есть здесь же, во дворе, – Утка
находится «на другом конце двора» и ничего не
слышит. Мало того: в сцене участвуют еще кролик,
курица и котенок, – и никто из них не помогает
Тиму привлечь внимание внезапно оглохшей утки.
Впрочем, Энид Блайтон – автор шести
сотен книг. При таком количестве сочинений
странно было бы ждать от какой-то «малышовой»
книжки убедительного качества. Но обидно то, что
переводчица Э.Паперная не только не попыталась
сгладить недостатки текста, но и сама
злоупотребляет выражениями типа «какой-то»,
«какая-то странная вещь» и «какая-то странная
штука».
Единственное, что хорошо в книжке, –
оформление и очаровательные иллюстрации
Ю.Киселева.
Продолжение в следующих номерах |