|
|||
– Воспитанием толерантности в школе, конечно, заниматься возможно и нужно. Но, на мой взгляд, самое главное воспитание должно идти не через мероприятия или специальные уроки, а через облик и ежедневное поведение каждого учителя. Это трудно достижимо, но возможно. В конце-концов каждый разумный человек может сказать себе: он, в том числе и ученик, мне не нравится, но он просто другой, и это его право. Из этого и вырастает толерантный стиль поведения. Все остальное, что Вы назвали, это, может быть и неплохо, но это техника. Всего только техника. Я не хочу сказать, что не надо проводить, скажем, семинары для учителей, которые помогали бы в том, как разговаривать с детьми на эти трудные темы, как укреплять себя, свою педагогическую технику в этом деле и так далее. И все же это не главное. Главное – учитель сам должен быть таким. Потому что в его учениках в конечном счете гораздо глубже останется именно это – пример, а не какие-то, даже методически правильные, уроки. Это одно. И второе, что мне кажется чрезвычайно важным, – правильно подобранный круг чтения. А это уже задача тех, кто комплектует библиотеки, составляет программы чтения – школьного, внеклассного, – кто эти книги доносит до современного молодого читателя, который, кстати, совсем необязательно хочет их читать. И это тоже отдельный разговор – как сделать, чтобы захотел. Заставлять ведь бесполезно: что навязано, то забывается первым. Для нашего поколения чтение было своего рода способом преодоления социальных или политических преград, а у кого-то при не таком еще сильном присутствии телевидения – единственно возможным миром за пределами своего, реального. А им сейчас все доступно: Интернет, в котором можно найти почти все, переписка со всем миром. Все книжные лавки завалены книгами, не теми, так другими. Чаще всего – «другими». Ездить стали больше. Зачем читать? Поэтому я не могу так уж плохо относиться к урокам толерантности – это тоже средство в нынешних условиях. При условии, что эти уроки не проводят люди, на самом деле фундаменталистски настроенные. И не повторяют через каждые три слова понятие «духовность» и призывы к ней, выхолащивая тем самым ее суть. При условии, что учитель может реально представить себе ситуацию, когда твой вчерашний враг может стать твоим сегодняшним другом. Но это, знаете, уже такая… высокая добродетель...
Всероссийская государственная библиотека иностранной литературы (вид с набережной Яузы) И потом, читать ведь тоже можно по-разному. Можно так прочитать Гоголя, что стать убежденным антисемитом. Ну, да, к сожалению, у него были одно время такие мотивы. Но это не умаляет значения Гоголя в нашей культуре и в жизни. Значит, надо учить читать критически, вырабатывать свое личное отношение ко всему. ...У нас порой хорошее и нужное дело превращается в кампанию. А дальше – пошумим и забудем. Я вообще плохо отношусь ко всякого рода поветриям. Я их очень боюсь. А наше массовое сознание почему-то тяготеет к широте охвата и ждет этой всеобщности, чтобы начать что-то делать. Вот и здесь, на конференции, я уже вижу эту проблему. При всей ее массовости и разнообразии, при том сколько людей сюда приезжает (и это замечательно), конференции надо как-то переосмысливать свое развитие. Количество совсем не обязательно переходит в качество. Это касается в полной мере и того, о чем мы с вами говорим. Можно ли научить учителя или библиотекаря тому, как воспитывать толерантное сознание у детей? Можно. Можно дать ему в руки технологию этой работы, но научить быть толерантным... Но тренинги для учителей, для библиотекарей у нас есть. В частности, мы (Институт толерантности – О.Г.) много уже работали в тех регионах, где есть большое количество мигрантов, вынужденных переселенцев из «горячих точек», например. Мы не ориентируемся на какие-то определенные регионы или типы библиотек. Работаем с теми, кто хочет. Я считаю, что инициатива, в частности по организации тренингов, не должна исходить все время от нас. Она должна идти от тех, кому это нужно. Будет нужно какому-то региону провести тренинги для школьных библиотекарей по этой проблеме, мы готовы это обсуждать. Все наши координаты доступны, все приходящие письма мы читаем. Была бы инициатива. Не случайно, конечно, именно наша библиотека занялась проблемами развития толерантности. И вообще не случайно, что – именно библиотека. И наша аудитория, с которой больше всего работает Институт толерантности – тоже библиотекари. Потому что библиотека – большая или маленькая – должна быть открытой системой, куда может придти любой и каждый. Если мы так понимаем основную задачу библиотеки, то тем самым мы, во-первых, осуществляем основной принцип ЮНЕСКО – принцип свободного доступа к информации, а во-вторых, из него вытекает еще одна важная миссия библиотеки – просвещение. Это та функция, которую никогда нельзя навязывать читателю, но непременно надо иметь в виду, что бы мы ни делали. Не просто выполнять запросы, а ненавязчиво просвещать. Именно поэтому библиотека – система сама по себе чрезвычайно толерантная. А ВГБИЛ, так сказать, исторически была центром связей с Европой и с миром, средоточием и проводником новых и прогрессивных идей через свои фонды и методы работы, независимо от того, понимали это разные начальники в разные времена или нет. Именно библиотека имеет возможность вести толерантный и уважительный рассказ о культурах, традициях, взглядах других людей, непохожих на нас. Мы можем делать то, что не могут сделать политики. Не потому, что они плохие, а потому, что скованы определенными рамками, другими задачами и привходящими обстоятельствами. А мы можем вести свободный и равноправный диалог культур. Вообще, на мой взгляд, задача библиотек – наведение мостов. Поэтому ничего удивительного в том, что неполитический проект «Институт толерантности» – это проект библиотечный. Любая библиотека – территория толерантности. Это один из последних и, заметим, продолжающихся проектов Фонда Сороса в России, финансирование которого осуществляется на условиях обязательного софинансирования с обеих сторон. И это очень мудро. Все могут писать грандиозные проекты, если деньги будут вкладывать другие. Работают же реально лишь те из них, где люди готовы сами искать возможности их осуществления, в том числе и материальные. Мне остается лишь поблагодарить Екатерину Юрьевну. И запомнить для себя фразу «Библиотека – территория толерантности». Записала Ольга Громова
|
Единственная возможность побеседовать с
Екатериной Юрьевной Гениевой – не дать ей
спокойно попить кофе в перерыве. Именно это она
мне и предложила, когда я попросила об интервью.
Шел День Института толерантности на конференции
«Крым – 2004», и она, как, впрочем, и во все другие
дни, была занята практически каждую минуту. Но
все же тема, видимо, показалась ей важной и
интересной: Екатерина Юрьевна охотно и
доброжелательно отвечала на вопросы, не давая
рецептов, а просто размышляя вслух, забыв про
остывающий кофе и шум вокруг. Я не стала строить
этот материал в традиционной форме «вопрос –
ответ», потому что интереснее читать эти
размышления, не перебивая, так же, как я слушала
там, на конференции, задав ей все вопросы сразу.