Картотека опыта

Ольга Громова

Центр веротерпимости

Рассказ о зале
религиозной литературы ВГБИЛ

Научно-исследовательский центр религиозной литературы и изданий русского зарубежья (в библиотечном обиходе именуемый просто религиозным залом) возник 15 лет назад, в 1989 году, когда после празднования 1000-летия крещения Руси вопросы религии стали остро волновать всех. Тогда во Всероссийской государственной библиотеке иностранной литературы и было принято решение открыть зал, в котором была бы собрана литература по всем без исключения религиям.

Религиозные фонды

Главная задача Центра в том, чтобы дать возможность любому читателю, в том числе (и, наверное, в первую очередь) – неверующему, получить информацию о любой религии. Верующий же человек, к какой бы конфессии он себя ни относил, придя за литературой, например, по «своей» религии, мог бы видеть рядом книги о других. И в этом, на наш взгляд, принципиальное и самое важное отличие зала религиозной литературы в светской библиотеке от любой библиотеки конфессиональной.

Фонд расставлен именно так – по религиям. Таким образом, вольно или невольно, человек, пришедший в зал, усваивает, что религий много, они разные, но вот же – все рядом. И чем больше верующий человек знает о других религиях, тем терпимее и мудрее его позиция по отношению к иноверцам.

Слова «все без исключения религии» – не преувеличение. Чего мы только не увидали в этом зале! Африканские религии, язычество, новейшие религии и верования, секты. Это все – только надписи на разделителях. А уж книги! Фонд комплектуется на всех языках, включая русский. В том числе – переводные издания с других языков на русский и русскоязычные религиозные журналы.

Есть, конечно, и так называемые «общие отделы» (религиоведение, библеистика и т.п.). И тут тоже все очень интересно. Не только переводы Библии на все возможные языки стоят рядом, но и комментарии к ней (и к Ветхому, и к Новому Заветам, и к Евангелию) собраны на этих же полках. И тут есть один очень важный момент. Здесь, в разделе «Библеистика», собраны комментарии к Священному писанию вне зависимости от того, представителем какой конфесии они написаны. А ведь толкование библейских текстов в каждой конфессии – свое. Обратим внимание: эта расстановка – тоже ненавязчивое воспитание веротерпимости. И вообще, воспитание толерантного отношения к религиозным убеждениям (или отсутствию оных) все сотрудники называют одной из главных своих задач.

Кстати заметим, что большая часть работающих в этом отделе – люди религиозные и принадлежат к разным конфессиям, что не мешает им работать вместе и не делить работу по «конфессиональному признаку». Когда я спросила об этом директора Центра Георгия Петровича Чистякова, (православного священника по другому роду своей деятельности), он даже не сразу понял, о чем я спрашиваю. Конечно, никто не может знать все, поэтому есть некая «специализация», разделение труда: кто-то – знаток восточных религий, а кто-то – европейских или африканских, но православный сотрудник не откажется делать выставку по исламу и будет настолько объективен и корректен в ее оформлении и подборе книг, насколько это вообще возможно для любого человека. Потому что личная вера – это одно, а корректность в библиотечной работе – другое.

Непростой для всякого библиотекаря вопрос: брать ли в фонд книгу антихристианскую или антиисламскую, или другую, проповедующую любую нетерпимость? Эта проблема – одна из самых трудных в рамках концепции свободного доступа к информации, которой, по идее, должна следовать каждая библиотека. Такая литература есть и не признавать ее существование нельзя. Право на свободный доступ к информации даже у нас еще никто не отменял, а значит, комплектовать эти книги надо, и они должны быть читателю доступны.Следуя своей традиции задавать «вредные» вопросы, я пошла смотреть фонды и каталоги на предмет «нетолерантных» изданий. И, конечно, в открытом доступе их не нашла. Но в каталоге – пожалуйста. Есть. И я могу их заказать? Разумеется. И что, никакого специального документа с работы или из института, мол, мне это надо по делу, не нужно? (Вот он, мой советский опыт, где всплывает.) Дадут и никаких объяснений не потребуют. А вот в открытый доступ или на выставку вряд ли поставят. Это некорректно.

Выставки

Казалось бы, что особенного может увидеть профессионал в такой традиционной форме как книжная выставка? И здесь я нашла, чему поучиться у коллег из религиозного центра, а теперь вот делюсь с вами.

На выставку помещаются не только книги, имеющие прямое отношение к ее теме, но и такие, в которых ей уделены, может быть всего 1-2 страницы, но очень важно, чтобы читатель их заметил. Вот и стоит на выставке о религиозных философах монография по творчеству Лермонтова, где одна закладочка на нужной странице. А без нее не пришло бы в голову искать в этой книге материал, имеющий отношения к теме выставки, а вовсе не к Лермонтову. Как же надо знать свой фонд, чтобы вот так подробно и кропотливо его раскрывать!

– Бывает, задумаем выставку, а литературу к ней по полгода подбираем. – Говорит Регина Сергеевна Калашова, главный библиограф отдела. – Ведь задача не только осветить вопрос со всех сторон, но и обратить внимание читателей на те книги, которые иначе можно не заметить как интересные в контексте именно этого вопроса. И, конечно, мы стараемся, чтобы заголовки наших выставок, цитаты, иллюстрации были абсолютно корректны. Если мы ставим выставку, посвященную какой-то одной конфессии, она никак не должна задевать представителей другой...

Слушаю Регину Сергеевну и вспоминаю встречу в одной обычной московской школе, где стояла выставка под названием «Наша великая православная вера». Моего вопроса «Не обидит ли такое название ребят из мусульманских или других семей?» даже не поняли. «А что такого?
У нас страна – по преимуществу православная. Это надо уважать». Ну, да ладно, вернемся в ВГБИЛ.

На выставке новых поступлений книги, посвященные разным конфессиям, вообще никак не разделяются. Даже не задавая специальных вопросов, я увидела в этом принцип, а не случайность и не небрежность в оформлении. Выставка, где все новые книги и журналы стоят вперемешку, говорит читателю: вот сколько разных изданий мы получаем, и все – равны, и все – интересны, обрати внимание не только на «свои».

Символика

Откровенно говоря, направляясь в религиозный зал, я ожидала увидеть в красном углу иконы, лампаду... все-таки руководитель – священник, да и многие сотрудники, насколько я знаю – православные. И ошиблась.

Это тоже один из принципов организации Центра религиозной литературы – никакой конфессиональной символики в оформлении зала. Иконы, изображения святых, шестиконечные звезды и другие символы той или иной конфессии разрешены только в оформлении выставок. Сняли выставку – сняли и символику.

Мне рассказывали, что однажды Центру подарили весьма ценную и почитаемую в православии икону. Так хотелось поставить ее в зале, чтобы всем видна была. Ведь – святыня. Какие дебаты были по этому поводу в библиотеке!

И все-таки толерантность победила. Эта икона, как другие, как и портрет Александра Меня, а может быть и что-то еще, чего мы не увидели, «живут» в служебных помещениях. «Наша вера – наше личное дело,
а вашу, читателей, веру или неверие, мы уважаем», – слышится за этим решением.

Сокровищница

Вовсе не дарохранительницу я имею в виду. Это название пришло в голову, когда Регина Сергеевна показывала мне картотеку выставок, несколько ящиков которой я увидела в каталожном шкафу, причем не в служебном, а в читательском каталоге. Эта когда-то хорошо известная форма картотек ныне почти забыта. А зря, свидетельство чему я увидела перед собой.

Картотека создается как во время предварительной работы по подготовке выставки, так и после – когда она уже поставлена. Задумана выставка на определенную тему и начинается сбор материала. Вместо того, чтобы книги, предназначенные для выставки, складывать в кучу, библиотекари просто заполняют на них карточку и ставят в картотеку. Увидели в книге главу (страницу), имеющую отношение к теме, сделали аналитическое описание – и в картотеку. Так и собирается выставка. Как удобно. Вынимаем потом все собранные карточки, внимательно еще раз просматриваем, сортируем по разделам, подбираем цитаты, заголовки и выставка готова. А карточки – назад в картотеку. И те добавим, которые еще надо написать, если книга встала на выставку в последний момент.

Выставка – дело временное, как известно. А картотека остается. Первый вопрос, который возник у меня: не дублирует ли эта картотека раздел систематического или предметного каталога. Нет, убеждаюсь, не дублирует. Во-первых, выставка чаще всего создается на какую-либо узкую тему. И тема эта может быть «смежной», затрагивающей один аспект, например, в разных религиях. (Допустим, «Знаменитые религиозные философы ХХ века», это не обязательно философы православные). Таким образом, книги на выставку попадают из разных разделов. А если вспомнить о тех самых закладках, о которых говорилось выше, то книги «непрофильные» после окончания выставки и вовсе «потеряются». В контексте этой темы их по общему каталогу будет уже не найти.

Не удивительно, что картотека пользуется спросом и у читателей, а не только у работников зала. А уж самим библиотекарям сколько раз приходится к ней обращаться, и представить трудно.

Итак, на разделителе написано название выставки, а за ним – книги в алфавите заголовков описания. Много описаний аналитических. Тогда, естественно, точно указаны страницы, которые на выставке были отмечены закладкой. Иногда даже цитата вынесена на карточку, а потом написано, где ее искать. Жаль только, что заголовки разделов выставки не отражены в картотеке. Я бы так и сделала. Но у создателей этой картотеки есть своя логика: выставки небольшие, и если картотеку сильно дробить, ею будет неудобно пользоваться. А вообще сама идея и именно эта картотека – замечательны. Жаль, что я не вела такую, когда работала в библиотеке.

Русское зарубежье

Какова же связь между двумя, на первый взгляд, несхожими частями фонда Центра религиозной литературы и изданий русского зарубежья?

Большинство зарубежных русскоязычных издательств образовалось еще во времена эмиграции первой волны, а стало быть, ведущим направлением их деятельности и была религиозная, в основном православная, литература. Конечно, издавали они и художественную литературу на русском языке, и детскую, и историческую, но в основном – работы тех самых религиозных философов и мыслителей, которых запрещала и изгоняла советская власть. Строго говоря, это, стало быть, не иностранная литература, ибо не переводная и не на иностранном языке. Тем не менее, логично, что собирает ее ВГБИЛ, которая всегда была средоточием всех зарубежных контактов и информации «оттуда». Благодаря стараниям Центра здесь собрана ценнейшая коллекция религиозных изданий русского зарубежья, с которой могут работать все ее читатели. Около десяти лет назад она пополнилась завещанной ВГБИЛ библиотекой профессора Оксфорда Николая Михайловича Зёрнова, русского богослова и религиозного философа. Это уникальное собрание книг по истории православия, философии религии и богословию.

За одним столом

Библиотека – место встреч. Любимая мысль отца Георгия. Это здесь не лозунг, а, как было принято говорить в старые времена, руководство к действию. Именно местом встреч людей разных конфессий стали все, в общем традиционные, мероприятия Центра религиозной литературы. Здесь проходят встречи с авторами и переводчиками, со священнослужителями и философами разных конфессий. Причем, часто не порознь, а со всеми сразу. Здесь ведутся горячие дискуссии и читаются Священные Писания. Обсуждаются животрепещущие проблемы и ищутся их решения. На дни еврейской книги в сентябре этого года приходили православные священники и библеисты. За круглым столом встречаются протестантский пастор, православный и католический священники и мулла.

– Слушатели-участники этих встреч в итоге понимают: то, что нас объединяет значительно больше, чем то, что разъединяет, – говорит отец Георгий. – Это и есть самое важное, ради чего устраиваются такие встречи.

Собственно, это то, ради чего нужен религиозный зал в светской библиотеке.

Тематические выставки

Новые поступления

Свежая периодика

Оформление полок

Фото Георгия Кеймаха