Истории без обложки

Татьяна Рудишина

Любите живопись, поэты!

Этюд седьмой*
Грузинский

Когда-то давным-давно мои родители провезли меня по Грузии. (Было такое у нас семейное хобби – путешествия на автомобиле с посещением музеев). Грузия приходила ко мне через «Витязя в тигровой шкуре» Шота Руставели – это была одна из немногих книг бабушкиной библиотеки, чудом уцелевших в пучине ХХ века. Через печальную судьбу красавицы Нины Чавчавадзе, ее прекрасный портрет из старой подшивки «Огонька». В Тбилиси мы побывали на ее могиле, поднявшись на фуникулере высоко-высоко,
а внизу остался старый город. Много позже потрясло и на всю жизнь стало очень близким стихотворение «Свет небесный, синий цвет» Николаса Бараташвили в переводе Пастернака, положенный на музыку Сергеем Никитиным.

Белая свинья с поросятами

А потом – этот загадочный, странный, сумасшедший, «наивный», маргинальный, «неправильный» Пиросмани… Черная клеенка из духана вместо холста, красное кахетинское, вобравшее в себя солнце, задумчивые жирафы и олени, роскошные тела красавиц Ортачала.

В его жизни можно увидеть цепь сменявших друг друга взлетов и падений, иллюзий и разочарований, поступков противоречивых, а то и просто нелепых, говорящих о природной стихийности натуры и сильной неуравновешенности, которые привели его к нищете, бродяжничеству и, наконец, к смерти в полном забвении (даже могила его неизвестна). Но можно увидеть в его жизни и иное – историю того, как человек, совершенно инстинктивно, прислушиваясь лишь к голосу огромного таланта, заложенного в нем, отбрасывая соблазны и преодолевая преграды, восходит к осуществлению самого себя, своего призвания, как он достиг наконец цели – познал творческую свободу, полностью растворил свое существование в служении искусству и сумел выразить себя с феноменальной силой.¹

Своей бездомностью и неприкаянностью он близок поэтам.

Ортачальская красавица

Пиросмани

Я знал застольный полукруг
Грузин с висячими усами,
И рог с вином торчал из рук…
Как на картинах Пиросмани.

Я замирал, и глух и нем,
Бывало, лишь ступлю за двери:
Так пришлые смотрели звери
По-человечески совсем.

И было мне не в сон, а в явь –
В селенье кахетинском горном
Чужие люди пели хором,
Друг друга за плечи обняв.

Зачем придумали рассказ
О тайных рая или ада,
Когда могилы все при нас,
И сад, и грозди винограда?

Зачем мечтать о том, что … с нами,
Мечтать… и не беречь что есть,
Не где-то далеко, а здесь –
Как на картинах Пиросмани.

Как будто в мире нет овец
С глазами вдовьими большими?
И льву на шею, наконец,
Мы б разве рук не положили?

И разве должен быть злодей,
Что проклят в памяти народной,
А не разбойник благородный,
Отбивший в схватке лошадей

И медленно, как на ладони,
С добычей едущий назад,
Такой, которого догонят,
Уж если очень захотят…

А снег, кружащийся светло,
И женщина на тканом ложе –
Кому, кому все это может
Быть на несчастье и во зло?

Всё рядом: стол с вином и хлебом,
Друзья-князья – и голь, и знать!
Всё рядом: и земля, и небо,
И до себя рукой подать.

Всё рядом: волк и волчья сыть,
Река, и на мосту мы сами.
Ведь мы однажды можем быть
Как на картинах Пиросмани.

Михаил Шлаин

Песенка о художнике Пиросмани

Что происходит с нами,
Когда мы смотрим сны?
Художник Пиросмани
Выходит из стены,

Из рамок примитивных,
из всякой суеты
и продает картины
за порцию еды.

Худы его колени,
и насторожен взгляд,
но сытые олени
с картин его глядят,

красотка Маргарита
в траве густой лежит,
а грудь ее открыта –
там родинка дрожит.

И вся земля ликует,
пирует и поет,
а он ее рисует
и Маргариту ждет.

Он жизнь любил не скупо,
как видно по всему…
Но не хватило супа
на всей земле ему.

Булат Окуджава

Дворник

Нико Пиросмани

Одни безмерно славят Пикассо,
Другим милей примитивист Руссо,
А я люблю Николо Пиросмани.
Талант природный дивной широты,
Свет истинной безмерной доброты
К нему невольно сердце манит.
С любовью детской жизнь он принимал,
На мир внимательно, задумчиво взирал
Огромными оленьими глазами,
И удивлялся суете мирской,
И плакал горько над судьбой людской
Жирафа непролитыми слезами.

На пир размеренный за дружеским столом
Поднятым рогом с солнечным вином
Компания, ликуя, приглашала.
Хлеб улыбался. Славился навек
Счастливый хлебосольный человек,
И скатерть белоснежная сияла.

Он всех жалел и белизной прощал,
На плечи птиц с любовью помещал,
А кисть его грехов не замечала.
Восславили земную доброту
И щедрости сердечной широту
Роскошные тела красавиц Ортачала.

Частица каждому его души дана,
И верю, он погиб не от вина –
Любовью был сожжен к всему живому.
Бессмертен и велик талантливый народ,
Который миру гения дает,
Сердечной добротой подобного Святому.

Анна Михайлова

Рекомендуем почитать:

Апчинская Н. Пиросмани (1866–1918) // Искусство – 2004. – № 19. – С. 5–8, 17–20. – (Арт-галерея «Первого сентября»).

Смотреть и видеть : Нико Пиросмани // Искусство – 2001. – № 24. – С. 6–7. – (Нетрадиционный урок).

Работы руководителя студии и учеников 5–7 классов гимназии № 631 Санкт-Петербурга. H

___________________

* Этюды 1–4 см. в «БШ» № 5, 7, 11, 12, 20–2004, 2–2005

¹ Кузнецов Э.Д. Вступительная статья к альбому «Пиросмани.. Избранные произведения» (М.: Сов. Художник, 1986)