К 60-летию Победы

В школах этот год начался вовсе не так, как в стране. Не с обсуждения социальных потрясений и политических дискуссий вокруг розовых, оранжевых, пенсионных и прочих «революций». Это в школе не обсуждается. (Может, к лучшему, а может, и нет... Как посмотреть.) Новый год в школах идет под знаком приближения 60-летия Победы. Вот так, с большой буквы и без объяснения – какой. Нам кажется очевидным: ясно – какой, что же тут объяснять. И если на вопрос, кто же, когда и с кем воевал, младшие школьники, а то и 5–6-классники, отвечают что-то странное и невнятное, мы хватаемся за голову и начинаем стенать по поводу «иванов, не помнящих родства». А, собственно, почему?

У нынешних детей даже деды были в войну совсем маленькими. Воевали же – прадеды, а то и пра-прадеды. Поставьте себя на их место. Например, вы лично готовы всерьез, со слезами в глазах, отмечать день освобождения Москвы от польско-литовских захватчиков (4 ноября по нов. стилю 1612 года), назначенный нам теперь в государственные праздники? Для них – это примерно одно и то же по степени удаленности. Что же делать? Ну, конечно, «усилять работу по патриотическому воспитанию, прививать школьникам гордость за свою страну и ее историю».

Слова-то все правильные и дело нужное. И мероприятия у нас хорошо получаются. Сколько я их видела за последнее время! А сколько перечитала присланных сценариев, по которым наши коллеги проводят что-то с детьми! Но не оставляет меня одно нехорошее чувство. Кажется, мы заставляем детей говорить и делать то, чего они не могут почувствовать. Учим лишь произносить правильные слова про подвиг народа и ужасы войны, на которых выросли сами. А у них уже совсем другая жизнь, в другой стране. И опыт они нарабатывают совсем другой. Спросите любого ребенка в школе, зачем ему знать о войне. Вы услышите в ответ правильные, хорошие слова: надо больше знать о своей стране, ценить историю своих предков и так далее. А может быть, на самом деле мы уже просто приучили их понимать, что именно хотим услышать?

Они уже другие, а мы пытаемся разговаривать с ними старым языком. Внешне у них не вызывают протеста пафосные сценарии с проникновенными (иногда даже действительно хорошими) стихами, названиями типа «Памяти павших будьте достойны» и традиционной атрибутикой. И мы получаем в ответ все, что хотели, и успокаиваемся: провели мероприятия, дети прониклись и все поняли. А как же иначе? Ведь мы-то сами действительно чтим память о войне, для большинства из нас это святой праздник. Мы были гораздо ближе к той войне, больше о ней слышали. (Написала слово «знали» – и убрала. Не знали мы больше. В основном знали то, что нам разрешалось и полагалось знать.)

Но если мы так отличаемся этой памятью от нынешних детей, откуда же тогда берутся в нашем поколении люди, всерьез обсуждающие вопрос о проверке на лояльность и даже запрете всех еврейских организаций, вплоть до школ? И почему никто никогда не будет в обычной школе обсуждать это с детьми? Потому, что запрос вызвал уже такой резонанс, что его отозвали? А дело разве в том, отозвали или нет? Дело в том, что он имел место.

Впрочем, кое-кто обсуждать будет... единицы. И их не поймут ни коллеги, ни родители: зачем детям в это влезать, это все политика.

...Посмотрите очень внимательно на свою библиотеку, на выставки и папки с материалами для классных часов, которые вы предлагаете учителям. Что в них? Есть ли на ваших выставках, посвященных патриотическому воспитанию, или других, хоть один материал о современной политике? О запросе группы депутатов Госдумы в прокуратуру по поводу этой самой проверки и ликвидации еврейских организаций писали во множестве газет. Ваши дети их увидят? Обсудят? А материалы о скинхедах, о нападении на чернокожих и других «не наших»?

Вы спросите, при чем тут юбилей Великой победы, с которого я начала. Как привыкли мы делить работу по направлениям: это – патриотическое воспитание, это – к юбилею, это – профилактика экстремизма и развитие толерантности. И не надо путать.

Я и не путаю разные темы. Я призываю сознательно и серьезно смешать все эти «направления». 60 лет без войны и без фашизма – это действительно заслуга в первую очередь страны-победителя (хотя о помощи союзников и сопротивления в оккупированных странах у нас принято забывать). А так ли уж верно это «без войны и без фашизма»? Слава Богу, пока не в таком масштабе, как тогда. Но все имеет начало. И, может быть, в рамках подготовки к действительно великому юбилею надо говорить с детьми о современной политике. Потому что войны не падают с неба. Они вырастают медленно, но верно, из этой самой политики. Это вам любой историк подтвердит. А раз так, значит, рано или поздно, мы получим то, что уже было, только на другом уровне.

Давайте найдем в газетах риторику некоторых наших политиков и поставим ее рядом с цитатами из «Mein Kampf», которые сейчас тоже можно найти – было бы желание. И будем читать вместе с детьми. И сравнивать. И думать. Потому что только так, через нынешний национализм и историю Освенцима и Варшавского гетто, через депортацию целых народов в СССР и советские лагеря, куда попадали те, кто раньше был в фашистском плену, наши дети смогут что-то понять о той войне. Потому что говорить надо не просто о том, что было, а о том, что может быть, если мы закроем трудные темы и не увидим в сегодняшних националистических идеях угрозы новой войны.

Ах, как же нам не хочется смешивать! Как хочется говорить лишь о светлой памяти павших и о подвиге советского народа. Вот только не врем ли мы самим себе, считая, что именно этим воспитываем лучшие чувства, уважение к памяти и ненависть к войне?