|
||
Всякий классный руководитель еще в начале третьей четверти снова и снова задает себе вопрос: чем же таким особенным я порадую в этом году моих дорогих мам? Сценариев развлекательных мероприятий – масса. Бери, готовь, только не ленись. Но вот как-то приелось все. Праздник праздником – это уж как водится — но хочется чего-то такого, чтобы и для ума, и для души. А уж коль учитель, вернее, классный руководитель, словесник да еще по совместительству (пусть и очень малюсенькому) библиотекарь, то сам Бог велел ему взяться за книгу. Вот и решила я в этом году прочитать вместе с моими мамочками рассказ (легенду) А.Платонова «Разноцветная бабочка». Да не просто прочитать, а поработать с использованием технологии РКМЧП. Желание мое имеет очень длинную историю. Во-первых, еще в 2001 году, получив «Книжку в газете», я начала очень активно использовать элементы этой технологии в своей работе. Сказать, что осмысление и освоение шло очень просто, не могу. И сейчас еще мне не так-то просто бывает выстроить урок, тем более, что некому взглянуть со стороны, высказать мнение, если нужно, поправить. Но главный мой враг – время. Уложить в урок материал бывает очень трудно: уж очень разговорчивыми становятся на таких уроках дети; а для меня это – бальзам на душу (самое непреодолимое препятствие маленьких школ – расшевелить сельских молчунов). Во-вторых, к нам в район приезжала в прошлом году Ирина Романовна Калмыкова – специалист Ярославского ИРО. Она рассказала учителям Пошехонского района о новой технологии и провела с нами практическое занятие как раз по рассказу А.Платонова «Разноцветная бабочка». Было очень здорово. Но мне подумалось тогда: учителя — люди умные, смелые, языки у всех подвешенные, нет, с детьми так замечательно ни за что не получится, все будет бледнее, скучнее. Но попробовать очень хотелось, многие моменты урока я уже четко себе представляла. А тут газета (№ 17) за прошлый год с материалами Игоря Олеговича Загашева, с разработкой урока и предложением самим провести подобный урок. И я решилась. Собрала ребятишек из 5, 6, 7, и даже двух человек из 9-го класса, попросила сдвоенный урок, памятуя о главном своем враге – времени, и отправилась в путь.
В самом начале я им честно-пречестно призналась, что учусь, осваиваю новую технологию, очень нуждаюсь в их помощи. Пионеристость в наших детях живет все та же, прежняя, никакой прагматизм ее не убил: если кто-то просит о помощи, всегда готовы, а уж если о помощи просит старший да еще учитель, разобьются в лепешку. Улыбаются, а я эту их готовность по глазам читаю. Предупредила, что рассказ трудный, поделилась чистосердечно тем, каким путем пришла к нему, почему именно с ним решила поработать. Не забыла и в будущее мостик перекинуть – сказала, что точно такой же урок я проведу с их мамами, и попросила все это сохранить в тайне. Тайна очень важна для того, чтобы самые активные мамочки не бросились искать текст и не прочитали его раньше времени. Как и рекомендует Игорь Олегович Загашев, мы делаем с ребятами первый шаг, я спрашиваю их, о чем может быть рассказ с таким названием? Варианты ответов детей: о любви, о том, как из мерзкой гусеницы появилась красавица-бабочка, о приключениях бабочки, о том, как она лишилась своих красивых крыльев, а потом обрела их вновь. Уточняю: почему сразу о любви? Ответ обескураживает: любят только красивых. Остальные варианты не уточняю, понимая, что за каждым из них кроется сюжет какой-то прочитанной ранее сказки. Второй шаг я сокращаю. Слишком мало еще знаком ребятам Платонов. Мы лишь вспоминаем то, что уже прочитано и зацепилось в памяти. Набирается горсточка рассказов: «Песчаная учительница», «Третий сын», «В прекрасном и яростном мире», «Корова», да еще сказка-быль «Неизвестный цветок», ну и еще «Волшебное кольцо» – сказка о победе дружбы и справедливости над происками жадности и корысти. До больших произведений у моих
горе-читателей еще нос не дорос. Но и из
небольшого читательского опыта дети делают
предположения, что в этом рассказе может быть
что-то страшное (трагичное), что героями в нем
могут быть дети, а уж коль я собралась читать
рассказ мамам, значит, в нем должно быть
что-нибудь «воспитательное» (поучительное), Прежде чем сделать следующий шаг, то есть перейти к чтению текста, я пишу на доске цепочку ключевых слов, как советовала нам это сделать Ирина Романовна. Вот она: Черное море – сын Тимоша – убежал из дома – ловил бабочек – упал в пропасть – умерла – один на земле. Вот тут-то и рождаются первые детские рассказы – прогнозы; их много, выслушать очень хочется все, соблазн велик, но надо помнить, что главный враг – время, поэтому заслушиваем два, максимум, три варианта. Да они особо друг от друга и не отличаются. Звучит все та же почему-то тема любви, семьи, дед Ульян и старушка Анисья оказываются мужем и женой. А когда я пытаюсь выяснить, почему у таких старых родителей сын Тимоша ловит бабочек, они невозмутимо отвечают:
– Для родителей он всегда Тимоша! – А может, он ловил для своего сына, их внука. – А разве взрослые не могут увлекаться бабочками? Что тут возразить, могут, конечно. В первых вариантах рассказа еще нет трагизма, слово «умерла» как-то проскальзывает мимо, а если и появляется в одном из вариантов, то оказывается, что «умерла бабочка», и потому Тимоша остался «один на земле». И только закончив с предположениями, я перехожу к чтению текста. Объявляю, что читать я буду сама, чему все безумно радуются, даже девятиклассники. Затем предупреждаю, что чтение с остановками, по частям. Кто-то догадливый подмигивает хитро: – Потому и читать сами будете, чтобы мы вперед не заглядывали. – И поэтому тоже. Но не только. Готовьтесь делиться «своими мыслями», вы же обещали мне помогать. Читаю первый фрагмент: На берегу Черного моря, там, где Кавказские горы подымаются от берега к небу, жила в каменной хижине одна старушка, по имени Анисья. <...> Ульян ушел и вскоре умер от старости лет, а Анисья осталась жить и ожидать своего сына. Первая остановка. Ребята шушукаются, чувствуют несоответствие своих прогнозов, некоторые сконфужены. Даю чуть-чуть времени, чтобы выпустили пар. Задаю для начала «тонкие» вопросы, чтобы разогрелись (разговорились), начали восстанавливать в памяти текст. – Как называется дом, в котором жила Анисья? – Чем занимался дедушка Ульян? (Ульян – ульи – это дети заметят потом.) – Как дед Ульян помогал Анисье? – Что случилось с дедом Ульяном? Затем, пытаясь спрогнозировать развитие сюжета, спрашиваю: – А не напрасно ли «Анисья осталась жить и ожидать своего сына»? Мнение почти единодушные: не напрасно! Аргументы: – Если Ульяну некого было ждать, он и умер, — зачем зря жить? – Анисья говорит, что сын вернется, значит, она на него похоронку еще не получила (на этом этапе почти все дети уверены, что сын Анисьи воевал и там пропал без вести, некоторые даже добавляют, что воевал в «горячей точке», забывая напрочь об авторе и времени написания, потому что в самом начале я все-таки говорила, что рассказ написан в 1946 году. А может, именно дата и натолкнула их на мысли о войне. Не знаю.). – Сердце матери чувствует, что сын жив. Соглашаюсь со всем сказанным и читаю второй фрагмент: Сын ее Тимоша убежал из дому, когда был еще маленьким, а Анисья была молодой, и с тех пор Тимоша не вернулся к матери. <...> Он сел под каменной стеною горы и стал царапать ее ногтями. Он хотел протереть камень и сквозь гору уйти к матери. Спрашиваю: – В чем же вы ошиблись? – Тимоша не воевал, он «убежал из дому, когда был еще маленьким». – Всем ли понятно, что случилось с Тимошей? – Он наказан за то, что ловил бабочек, понимал, что они погибнут, а все равно ловил. – Его погубила мечта. Он хотел найти самую красивую бабочку. А зачем? Чтобы погубить. Погубить свою мечту. Все запутано... – Тимоша не слушал предостережений матери. – А что было, если бы он послушал мать? – Он остался бы жить, но уже никогда бы не увидел самых красивых бабочек. – Ты говоришь, что мечта так и осталась бы мечтой, но вспомни, он забыл про бабочку, когда увидел звезду. Значит, он предал свою мечту? – Нет, просто когда человек добивается исполнения одной мечты, у него появляется другая, более заманчивая. – Согласна. Нет предела человеческим желаниям. Пытаясь удовлетворить все свои желания, человек попадает в беду. Попал в беду и Тимоша. Но почему автор не отправляет Тимошу к звездам, куда ушел «неизвестный человек», а опускает его в пропасть? – Исполняет его желание: Тимоша попадает туда, где живут его любимые бабочки. – Он красивых бабочек превращал в червяков, его автор тоже превратил почти в червяка, который царапал каменную гору. – Почему автор не позволил Тимоше разбиться насмерть? – Тогда бы рассказ на этом закончился. Ну вот и приехали, хотя они и правы, а мне-то хотелось услышать, что таким образом автор дает Тимоше возможность искупить свою вину и за сломанные крылья бабочек, и за убитого воробья, и за страдание матери, и даже за то, что в погоне за звездой «он забыл о земле». В тот миг мне почему-то было очень страшно за моих детей и не хотелось, чтобы они теряли опору под ногами, чтобы в погоне за призрачным счастьем они не угодили в пропасть. Но время поджимает, и я рисую на доске «Дерево предсказаний». Очень жалко времени, доска плохая, мел крошится, но отказаться от этого момента я не имею права (да?), технология этого требует. Итак, записываю предсказания детей: – Его спасет «добрая капля», она появится ночью, Тимоша выпьет ее и у него появятся силы, он взберется на гору. – Бабочки дадут ему свои крылья, он превратится в бабочку и будет летать около матери, но она не узнает его. – Слезы матери источат гору, и она рассыплется. Странно, но в детских предсказаниях Тимошу спасут именно те, кого он больше всего обижал. Идея прощения хороша сама по себе, но мне-то хочется, чтобы в их душах зародилась мысль об искуплении вины. Но не тороплю, не тороплю и ничего не навязываю, а читаю дальше.
Третий фрагмент: С тех пор, как мальчик Тимоша очутился на дне каменной пропасти, прошло много лет. <...> Но гора была велика, жизнь проходила, и Тимоша, ушедший из дому в детстве, стал стариком. Понимаю, что движется к середине второй урок, дети уже устали, то есть необходимо «сбить напряжение», сделать паузу, переключить внимание. Для этого использую прием, описанный Игорем Загашевым в статье «Умение задавать вопросы» (БШ № 12. 16–30 июня 2001), то есть стратегию «Вопросительные слова», надеюсь, что благодаря им снова появится «поле интереса». Итак, готовлю заранее «Ромашку вопросов» («Шесть лепестков – шесть типов вопросов»). Каждая группа отрывает себе лепесток. Мы уже работали с «ромашкой» раньше, поэтому особых трудностей не возникает, но к некоторым группам я все-таки подхожу пошептаться, что-то объясняю, подсказываю (думаю, что в этом ничего зазорного нет). Цель: придумать вопрос и задать его соседней команде (по часовой стрелке; если ответа нет, переходим к следующей группе, и так до последней, но и ее, как вы понимаете, не считаем проигравшей). Вот что получилось у ребят: Простой вопрос. Чем Тимоша крошил каменную гору? Уточняющий вопрос. Вы сказали, что Тимоша крошил каменную гору камнем. Как же можно крошить камень камнем? Интерпретационный (объясняющий вопрос). Почему больше ни разу с самого детства Тимоша не поймал больше ни одной бабочки? Творческий вопрос. О чем подумала бы мать, увидев Тимошу стариком? Оценочный вопрос. Плохо или хорошо, что сердце Тимоши томилось по матери? Практический вопрос. Приходилось ли вам наблюдать за звездным небом? Что вы видели там? Выслушав все вопросы и ответы, я задаю свой, один-единственный вопрос, на который прошу ответить максимально кратко (время!): – Чем закончится рассказ? Выслушав несколько прогнозов, читаю четвертый фрагмент. Он работал по-прежнему, чтобы пробиться сквозь гору; однако от старости и долгого времени разлуки Тимоша все реже и реже слышал зовущий его голос матери и сам стал уже забывать, кто он такой и куда идет через камень. <…> А маленький Тимоша остался жить на земле. Разноцветная бабочка пролетела над его головой, и он посмотрел на нее. Завершив чтение, спрашиваю ребят: – О чем этот рассказ? Один из многочисленных ответов: – О силе материнской любви. Но он не единственный. Кто-то отметит упорство Тимоши; кто-то скажет, что человек может потерять себя и обрести снова, если очень верить в него; о горе матери, которая только родила сына, а понимать и поласкать его не успела (потом ребята не раз возвращаются к этой мысли и увязывают ее с телепередачей «Жди меня»), о том, что от материнской любви человек становится сильнее, и даже о том, что старым людям всегда хочется опять стать маленькими. А мне хочется, чтобы они увидели последнюю строчку: «…и он посмотрел на нее». Мне кажется, что этим рассказом Платонов хотел сказать, что человек ничему не учится на ошибках, едва миновала беда, как хочется опять начать все сначала. Но это мое мнение — одно в числе многих других, имеющих право на существование. Я тоже работаю над собой. В качестве домашнего задания я предложила детям педагогический прием, подаренный нам Ириной Романовной Калмыковой, который называется «Шесть шляп мышления» (6 типов). Или семь? За точность не ручаюсь, так как записывала на занятии очень спешно, но прием мне кажется интересным. Я вырезала из цветной бумаги шесть силуэтов шляп и предложила каждой группе выбрать свою, чтобы, руководствуясь цветом шляпы, выполнить домашнее задание. 1. Белая шляпа. Записать основные события (факты, случившиеся в рассказе). 2. Черная шляпа. Выбрать фрагмент текста, когда было особенно страшно и хотелось изменить замысел автора. 3. Синяя шляпа. Мать говорит Тимоше по поводу пойманных бабочек и звезд: «Не надо, пусть все будет, тогда и ты будешь!» Что, какой смысл кроется за этими словами? 4. Красная шляпа. Выпишите слова любви, которые мать обращает к сыну. 5. Желтая шляпа. Проиллюстрируйте самый счастливый, самый радостный фрагмент рассказа. 6. Зеленая шляпа. Напишите небольшой рассказ о дальнейшей судьбе маленького Тимоши. Чтобы обсудить все задания, выполненные дома, потребовался еще урок, но я не думаю, что это время было потрачено напрасно. Кстати, я сама выполняла задание «зеленой шляпы», потому что за него опасалась больше всего, а учителю биологии предложила задание «синей шляпы», она прочитала целую лекцию по экологии. В общем, кто во что горазд. Думаю, в этом и есть смысл критического мышления. |
Размышления
