Мостки

Ксения Молдавская

Связь времен и поколений

Не так давно мы с Ниной Михайловной Демуровой говорили о нынешней книгоиздательской ситуации. «Она скатилась к годам пятидесятым прошлого века, – сказала Нина Михайловна. – Не к десятым, конечно, потому что уже наработан какой-то опыт, но к пятидесятым». И в самом деле, что бы мы сейчас ни говорили о разнообразии названий и жанров, о немыслимом полвека назад изобилии переводной литературы, большинство детских издателей мыслит удивительно старомодно. Они по-прежнему делают ставки на известные имена, на уже заслужившие признание произведения, на заведомо выигрышные жанры.

Мало кто хочет сегодня быть экспериментатором и первооткрывателем. Лично моя в этом смысле неутихающая боль – издательство «Дрофа». Начав выпуск детских книг с замечательных серий новой, современной литературы, издательство после ряда потрясений эти серии закрыло, вступив в эпоху тысячекратных переизданий. Нет, конечно, переиздавать классические детские произведения необходимо: они не дают прерваться связи времен и поколений, к тому же хорошо написаны, и многие из них по-прежнему интересны детям. Но в книжных магазинах сегодня можно увидеть три издания «Тимура и его команды», пять – «Кортика», без счета – Чуковских и Барто, различающихся лишь цветом обложек. Кстати, «дрофиные» обложки как раз на общем фоне выглядят просто замечательно и благородно. Серийное оформление «Круга чтения» – а именно в этой серии выходит советская классика и зарубежные приключения от Даниэля Дефо до Джека Лондона – продумано до мелочей. Чего, увы, не скажешь о самих книгах: редакторы над ними работали явно меньше, чем оформители. Издания вышли стереотипные – не в ругательном смысле, а в полиграфическом: они полностью, вплоть до издательских аннотаций соответствуют изданиям двадцати-тридцати-а-то-и-более-летней давности. От этих аннотаций выть хочется и вовсе не хочется читать: «Детские годы Льва Абрамовича Кассиля (1905–1970) пришлись на Революцию и Гражданскую войну» – кто после такого возьмется за «Кондуит и Швамбранию»? К тому же, в книгах остро не хватает сносок и комментариев. Нынешним детям надо объяснять такие, казалось бы, незамысловатые понятия, как «комсомол», «ЧК», «губком», «райком», «голубой патруль» и многие другие. В XXI веке даже пионерские повести Владислава Крапивина перешли в разряд исторической литературы и требуют пояснений, что уж говорить о тех произведениях, действие которых происходит в начале прошлого столетия.

Сегодня многие старые книги читаются совсем не так, как тридцать лет назад. В ту пору нашему измученному разуму достаточно было легкого намека, чтоб увидеть в книге революционный пафос и коммунистическую направленность. Умение достраивать идеологических динозавров по косточке поутратилось, и, благодаря этому, мы можем читать старые книги отстраненно, видеть, о чем они написаны на самом деле.

«Динка» Осеевой – совершенно линдгреновская повесть о детстве и дружбе, а вовсе не о революции, поэтому и читается она с теми же чувствами, что «Эмиль» или «Дети из Бюлербю». «Республика ШКИД», созданная вчерашними школьниками, очень точно передает настроение своих юных авторов (семнадцать лет было Леониду Пантелееву и девятнадцать – его соавтору Григорию Белых), их радостные воспоминания о школярских «подвигах». Такую книжку можно написать только в ранней юности. Очень талантливо и очень страшно. Но, кажется, точно передает дух эпохи, ее энтузиазм и, главное, стремление к учению и к творчеству. Если б еще не знать, как сложится жизнь героев после 1936 года! Впрочем, это излишние знания, обременяющие лишь взрослых. Однако и детям бы, наверное, не помешало послесловие, рассказывающее о дальнейших судьбах авторов и персонажей. Если составители серии постеснялись писать об аресте Григория Белых в 1936 г. и о репрессиях, коснувшихся других героев, можно было бы поместить в конце книги собственную политкорректнейшую статью Пантелеева, написанную в шестидесятых годах, «Где вы, герои “Республики Шкид”?» (хорошо еще, ее можно найти в Интернете: http://lib.baikal.net/koi.cgi/RUSSLIT/PANTELEEW/statii.txt#11).

«Кортик» и «Бронзовая птица» Рыбакова – классические детские детективы – значительно более качественные, чем то, что издается нынче в серии «Черный котенок», а весь пионерский антураж – не более, чем приметы детского быта начала двадцатых годов. Кстати, при сегодняшнем отстраненном прочтении становится заметно, что если и есть в этих книгах положительные герои – так только второстепенные. В главных же – изворотливом, хитром комиссаре-демагоге Мише и «пришедшем хаме» Генке – читаются печальные судьбы поколений. Хотя, конечно, особенно неприглядно эти герои выглядят даже не в книге, а в телефильме 1973 года, который как раз недавно вышел на видео и DVD. Миша там, по наблюдению одной моей знакомой, – типичнейший Сид – брат Тома Сойера.

С высоты сегодняшнего дня видишь в фильмах этих трагическую обреченность и жертвенность, которой не замечали зрители-дети семидесятых годов. Пионерская песня из «Бронзовой птицы» – прощальное песнопение идущих на заклание жертв. Попробуйте, не меняя ни единой ноты, исполнить ее быстрее и в мажоре: у вас получится вполне бодрый марш.

«Прощай мама, прощай папа, прощай младшая сестра» – это может быть бодрое устремление в новую жизнь, но минорный лад и медленный темп при тех же словах создают ощущение катастрофы и безысходности. «Мы идем на свет костра» – безусловно жертвенного костра.

В самой повести, конечно, драматизм грядущего прочитывается не столь явно, и знание отечественной истории может помешать лишь взрослым читателям.

А детьми книги Рыбакова о Мише и Генке и сегодня читаются прекрасно, так же, как прекрасно читаются Кассиль, Пантелеев, Осеева. Связь времен и поколений не прервется. А о том, что приносит в детское чтение день нынешний, мы поговорим в следующий раз.