Школа для родителей

Ольга Громова

Главное – вместе

Это было давно. Мой первый ребенок пошел в первый класс. И вдруг выясняется, что один из самых тихих и покладистых детей в классе регулярно приходит побитым. Конфликт в том, что сильные мальчишки из класса невзлюбили его близкого друга – единственного еще более мелкого и слабого в классе, чем мой сынок. И мой кинулся защищать. Первая драка, вторая, третья... «Их» четверо и каждый стоит двух наших.

А у двух пар молодых родителей один и тот же вопрос: что делать? Вмешаться? Пожаловаться тем родителям? Вызвать всех к директору? Или самим надавать по шеям – и дело с концом? Это все, конечно, может помочь... а может и не помочь, и лишь усугубит антипатию.

Но не в этом была наша главная проблема. Мы же растим мальчишек, которым еще не раз в жизни придется быть в ситуации, где надо постоять и за себя, и за других. И что из них вырастет, если мы будем сразу кидаться на помощь? И вообще, они тоже не ангелы. Один как-то умудрился за две четверти нажить себе врагов, а другой, не раздумывая, кинулся его защищать. Кулаками. Защищать, конечно, хорошо, но ведь биты оба, и будут биты всегда, потому что «тех» больше и они сильнее, а конфликт только углубляется. Со всем этим тоже как-то надо было разбираться, чтобы у ребят не возникло ощущения, что созданные ими проблемы всегда решит сила взрослых.

Долго мы вчетвером спорили на кухне ночью, когда дети уложены спать и не слышат. Понятно, что проблему одного конфликта, да еще в первом классе, снять несложно. Непонятно, как вести себя дальше: ведь конфликт в их мальчишечьей жизни не последний и надо учить ребят защищать себя. Но учить такой ценой? Малолеток? А, с другой стороны, где граница? Сейчас маленькие, рано учить, а потом может быть поздно.

В конце-концов постановили пойти к учительнице все вчетвером, без детей и не с жалобой, а за советом. Зададим все те вопросы, которые сейчас обсуждали. И вот тут начались наши уроки воспитания. Мудрая Галина Филипповна, конечно, придумала, как «разрулить» ситуацию в данный момент и сделала это, надо сказать, столь остроумно, что антипатия между ребятами к нонцу года сгладилась вовсе. В частности, и потому, что «нелюбимый» Егорка как будто бы сам разобрался, за что его могут не любить, и кое-что изменил в своем общении со сверстниками. Но дело не в решении конкретного конфликта. Я до сих пор помню уроки, данные нам той учительницей.

Фото Веры Зубаренковой

Главное правило звучало очень просто. Ребенок в трудной ситуации должен быть уверен, что вы всегда на его стороне.

– Как так, – не поняли мы, – а если он не прав, если совершает что-то очень плохое?

– Спорьте, переубеждайте, ругайте, но по-существу и с желанием помочь измениться, а не ради обвинения и, тем более, унижения. Упреки и унижения еще никого ничему хорошему не научили.

– А как же чувство сопротивления, желание что-то доказать, из которых, как мы знаем, вырастают многие успехи? – спросил один из пап.

– Если внимательно посмотреть хотя бы на окружающие нас примеры, – сказала Галина Филипповна, – то увидим, что это все же исключения, подтверждающие правило. Фраза: «Значит ты не мужчина, если не можешь постоять за себя», скорее оставит в душе обиду на папу, который так думает, или вызовет ощущение неполноценности, чем поможет преодолеть проблему.

Правило второе. Нельзя оставлять ребенка, – ни маленького, ни большого – один на один с проблемой. Даже если он сам ее создал. Фраза: «Сам натворил, сам теперь и исправляй», еще никому не помогла. Но многим навредила, потому что человек, попавший в трудную ситуацию, и без того чувствует себя неуверенно. Если же собственные родители отказывают ему в поддержке на пути этого «исправляй», то уверенности у человека не прибавляется. Как же он тогда будет исправлять? Проще «загнать проблему в угол» и сделать вид, что ее нет. Разве мы этого хотим?

Сколько раз потом убеждалась я в правоте ее слов! Наверное, столько, сколько ошибок и проблем прошли мои дети за следующие двадцать лет. Не сразу, но научилась, сталкиваясь с плохим поступком или проблемой сыновей, не кричать, что они такие-сякие, а искать вместе причины проблемы и пути исправления. Вот это наше постоянное тогдашнее «вместе» и дает мне сейчас уверенность в том, что мы с сыновьями друзья.

Это не значит, что взрослые сыновья чуть что бегут ко мне за помощью. Нет. Скорее, наоборот. Может быть, именно благодаря ощущению, что мама всегда на их стороне, они рано научились отвечать сами и за свои поступки, и за меня тоже. Потому что мое искреннее огорчение их проблемами, недоумение, как они могли так поступить, действовали, как воспитательный фактор, значительно сильнее, чем самая страшная ругань, на какую я способна. Потому что, если вы вместе с ребенком (а не за него) решаете созданную им самим проблему, то тратите на это свои силы, свое время и нервы. И нормальный ребенок это понимает и научается ценить. При одном условии: если вы делаете это искренне и не попрекаете потом при каждом удобном случае. Упреки вроде: «Я столько сил положила, чтобы тебе помочь, а ты...», вызывают не только у детей, но и у взрослых одну естественную реакцию: «Не надо мне такой помощи!». У ребятишек помладше подобная позиция может воспитать постоянное чувство вины и комплекс неполноценности. А это означает, что вы уже не на его стороне. И вот тут самое время вернуться к главному правилу.

Потом я работала в школе и видела множество разных детей и родителей. А однажды ученик делился со мной своими проблемами.

– Мне с матерью легче, чем с отцом. Отец вечно на меня ругается.

– Может, за дело ругается-то? – спрашиваю.

– Да и за дело бывает. Я ж не ангел. А только мама по-другому ругается. Она сердится по конкретному поводу. Вот посуду не помыл, хоть и обещал. Уроки прогулял – а ей стыдно перед учительницей краснеть на собрании... Хотя вообще-то она говорит, что мои прогулы – это демонстрация неуважения к труду другого. Но я считаю, что это мое дело. Прогулял – значит было что-то более важное, чем этот урок. Ну, пересдам потом. А отец сразу обобщает: и вообще ты балбес и никем, кроме как дворником, не станешь. Ну скажите, при чем здесь дворник? И почему это я балбес? Потому что он программист, а у меня по математике тройка? Да не нужна мне эта пятерка. Я на кинооператорский поступать буду.

И правда, при чем тут дворник? Парень, между прочим, умный, талантливый, но увлекающийся. Действительно, неровно учится, хотя может иметь пятерки почти по всем предметам. А кто сказал, что ему это нужно? И права мама, которая во многом предоставляет ему право жить не так, как хотелось бы родителям. Зато он твердо знает две вещи: за свои поступки он отвечает сам, но с любой проблемой может придти к матери. При этом он хорошо понимает, что мама ничего за него делать, а уж тем более – исправлять, не будет. Она будет помогать найти решение проблемы: рационально организовать время, если надо подогнать запущенные «хвосты», подыскать работу в каникулы, чтобы купить компьютер.

Тот же парнишка поведал мне, что было, когда мать поймала его на вранье.

– У нее глаза стали такие грустные. И говорит: «Как же ты соврал, ведь ты у нас такой правдивый?» Чуть со стыда не помер. Я-то знаю, сколько я им врал, а они верили. Отцу теперь соврать легче. Я в его глазах все равно балбес, ну, обругает еще раз.

Не знаю, так ли уж мама верила, что ее сын всегда правдив и вот соврал только сейчас. Но тон был найден исключительно верно. Он теперь сто раз подумает, прежде, чем солгать матери.

Есть такая интересная закономерность: когда тебя что-то всерьез занимает, информация начинает «падать» на тебя в самых неожиданных местах и ситуациях. Это называют законом тяготения информации. Не первый день думая над этим текстом, захожу проведать знакомых. Мама с сыном первоклассником только что вернулись из школы. Мальчишка размазывает слезы по лицу и никак не успокоится: получил первую двойку, да еще учительница при всех пристыдила. Мама спокойно ведет его умываться со словами: «Хватит плакать. Садись обедать, а потом будем думать, что делать». Через полчаса они уже спокойно изучают тетрадку с контрольной и Алешка сам объясняет маме, где он запутался, а где совсем не понял и решил это задание вовсе не делать.

– Зря испугался, – спокойно говорит мама. – Лучше бы попробовал решить. Ну, получил бы двойку, если не правильно. А то обидно: ничего даже не пытался понять, как будто ты трус, а двойку все равно получил.

– Тогда какая разница? – резонно спрашивает сын.

– По-моему, если старался, но не получилось, то не так обидно. Ты же на самом деле не трус.

– Ну, да, я просто растерялся, – уже почти радостно говорит Алешка. Он готов хоть сейчас садиться решать эти трудные задачки, но мама отправляет его немного отдохнуть и погулять. Мы садимся пить кофе, и я немного завидую этой ровной уверенности молодой мамы в том, что у нее хороший сын и они со всем справятся. Главное – вместе.