Мостки

Ксения Молдавская

Что вмещают понятия?

Вы будете смеяться, но у нас в стране существует социально значимая литература и не существует ее определения. То есть, все в курсе, что есть некие книги, важные для общества. И издание этих книг всячески приветствуется и даже финасово поддерживается властями – как федеральными, так и местными. На издание социально значимой литературы выделяются государственные средства, что позволяет издателям снижать цены, специальные оплаченные тиражи делаются для библиотек, и вообще выпуск социально значимых книг приносит моральное и материальное удовлетворение всем на свете. Издатели очень любят доказывать, что работают над социально значимыми книгами, тем более, что, как мы уже сказали, четких критериев социальной значимости не существует. Поэтому для получения дотации достаточно убедить чиновника, что вот именно эта рукопись грозится стать самой что ни на есть социально значимой книгой. (Например: «Мне на тебя не наглядеться, / Пока люблю, пока живу. / Любовь к земле родится в сердце, / Как тонкий стебель на ветру» – Т. Коти. «Моя первая книга о России», М.: Олма-Пресс, 2003). Доказательства легче всего привязываются к торжественным датам.

Не сочтите меня чересчур циничной, но главная головная боль нынешнего года – шестидесятилетие Победы. К этой знаменательной дате подверстывается абсолютно все, что угодно: воспоминания ветеранов, издание книг о Великой отечественной войне, масса разного рода мероприятий, лозунгов и «починов». В издательстве «Дрофа-плюс» в серии для начальной школы выходит сборник военных рассказов: С.Алексеев, А.Митяев и рассказы о пионерах-героях, те самые, которые (помните?) тридцать лет назад издавались в виде серии брошюр и должны были быть в каждом классном уголке. Простите мне высказывание сугубо частного мнения по такому общественно важному поводу, но по нынешним временам, по чеченской нашей войне, по мировой практике использования детей-террористов лучше бы было без этих героических историй обойтись. Потому что щадящие были истории, как мы сейчас понимаем. Вызывали они, конечно, ненависть к фашистским гадам, заставляли замирать юные сердца, но щадили при том юную психику. Все-таки не больно в них было и не очень страшно. И нам, молодым идиотам, по прочтении всех этих патриотических книжиц немедленно хотелось, задрав штаны, бежать на подвиги, вызволять Сальвадора Альенде, грудью заслонять Виктора Хару или Эрнесто Че Гевару, ловить в родных пенатах шпионов и диверсантов и вообще пускаться в приключения, бездумно, на одном лишь пионерском порыве.

Нынешним детям, которые как-то без пионеров-героев росли, пожалуй, больше повезло. Потому что насквозь придуманная и при этом насквозь реалистичная книга о деяниях юных героев, которая недавно вышла в «Эгмонте», заставляет всерьез задуматься о цене подвига. И тем более – подвига как образа жизни. Я имею в виду книжку Роберта Маркмора «Новобранец», коей открывается сериал «Херувим». «Херувим» – некое секретное подразделение по борьбе с международным терроризмом и наркоторговлей, служат в котором подростки-сироты. Их находят в приютах по всей стране, готовят, как заправских коммандос, и используют для благих целей. Подготовка проходит, мягко говоря, неаппетитно, больно, страшно. Книга достаточно хорошо написана и адекватно переведена, чтоб читатель испытал все те же чувства, что испытывал зритель, наблюдая за мучениями Деми Мур в фильме «Солдат Джейн». При этом, конечно, увлекательный сюжет, вызывающие всяческую симпатию герои, служение общечеловеческим ценностям – но фоном все равно идет мысль о том, что даже благородная миссия зачастую оборачивается тяжелой и грязной работой. Юный идеалист-романтик обязательно должен об этом знать и помнить.

А что до пионеров-героев, то, право слово, лучше бы кто-нибудь переиздал книгу Л.Кассиля и М.Поляновского «Улица младшего сына» – потому что живой был в этой книге мальчик Володя Дубинин. И жизнь его в сырых катакомбах описана была очень зримо, очень понятно. И мысль была в книге очень важная: дети должны жить, а свершение подвигов – крайний и безвыходный случай.

Но вообще, конечно, начать надо, на мой взгляд, с того, чтобы сформулировать уже наконец один раз понятия социально значимой и социально востребованной книги. Потому что только таким книгам, как мы уже сказали, «светит» государственная поддержка. Но понятие социальной значимости и востребованности варьируется в зависимости от каждого нового «почина». Сейчас вот военные книги поддерживают, а какие будут в следующем году? А еще через год? Меж тем, как мне кажется, критерии не могут меняться слишком часто. Какая книга нужна сегодня, будет нужна через год и через пять лет?

Вот мне лично кажется, что не устареет книга Валерия Воскобойникова «Жизнь замечательных детей», которая вышла в «Ониксе» в конце февраля. Истории из детства великих людей, показывающие и сильные стороны их натуры, и слабости и какие-то общие для многих детей черты характера, увлекают их сегодняшних ровесников. Персонажи учебников истории становятся ближе, понятнее, человечнее – а это придает читателю и уверенности в собственных силах. Чем не социальная значимость?

Или, скажем, лет десять назад выходила книжка Андрея Усачева «Декларация прав человека» (или в другом издании «Приключения зеленого человечка») – замечательная добрая сказка, основанная на соответствующем документе. Когда прочитавшие ее дети начинали в школе отстаивать свои права, учителя впадали в панику. Так что книжку от греха подальше перестали издавать. Весьма значимая социально история. Теперь, правда, в екатеринбургском издательстве «Сократ» вышли книги Светланы Лавровой «Первоклассные истории о правах» (учебник для 1-го класса) и «Увлекательные истории о правах» (2–3 классы), где даже есть обращение: «Дорогой первоклассник! Если ты считаешь, что твои человеческие права нарушены, и сам не можешь с этим справиться, звони по телефону доверия Министерства общего и профессионального образования Свердловской области. Тебе обязательно помогут!». Замечательная инициатива могла бы стать социально востребованной по все стране. Но проявили ее только в Екатеринбурге. Лично мне обидно за всю остальную державу.

Вообще я много чего могла бы сказать о своем понимании вопроса, но очень уж хочется вступить в диалог с читателями «БШ», поэтому я спрашиваю вас: какую детскую книгу Вы, лично Вы, назвали бы социально значимой и социально востребованной? Понятно, что речь идет не о названии, а скорее о сути: что в такой книге обязательно должно быть?

Сейчас мы обдумываем проведение научно-практического семинара по возрождению рекомендательной библиографии, на котором хотим особо обсудить эту тему и выработать понятия социальной значимости и социальной востребованности детских книг, и ваша помощь была бы нам очень полезна.