Книга подана

Ольга Бухина

Сказка старого короля

Когда я снова стану маленьким,
И снег опять запахнет яблоком...

...О дай мне Бог конец такой...
Александр Галич, «Кадиш»

Американская писательница Бетти Джин Лифтон начинает свою книгу о Януше Корчаке¹ словами: «В подавляющем большинстве американцы вообще не слышали про Корчака». К счастью, в России судьба Корчака иная. О нем тут не только слышали, его читали и любили. Самая, безусловно, популярная книга Корчака «Король Матиуш Первый»² была переведена и издана на русском языке еще в конце 60-х годов и с тех пор неоднократно переиздавалась. Но, наверно, не каждый, кто зачитывался этой книгой в детстве или в более взрослом возрасте читал его педагогический трактат «Как любить детей», хоть что-нибудь знает о жизни их автора. Куда более известна история его смерти.

__________
¹ Лифтон Б. Дж. Король детей: жизнь и смерть Януша Корчака / Пер. с англ. И. Гуровой и В. Генкина. – М. : Рудомино ; Текст, 2004. – 397 с. – (Праведники).
² Самый лучший перевод Музы Павловой: Корчак Я. Король Матиуш Первый. Матиуш на необитаемом острове / Пер с пол. Музы Павловой ; худож. Ежи Сроковский. – М. : Захаров, 2002. – 539 с. : ил.

Так кто же он – прославленный польский писатель Януш Корчак? Знаменитый еврейский врач и педагог Генрик Гольдшмидт? Бетти Джин Лифтон рассказывает о жизни этого подвижника и защитника детей подробно, со всеми возможными деталями, год за годом, буквально день за днем. Видно, сколько усилий было положено на то, чтобы собрать этот материал, найти все уцелевшие обломки и осколки – письма, фотографии, документы, поговорить с теми, кто его еще помнил, кто вырос в его еврейском сиротском приюте и гордо называет себя корчаковцем.

Корчак прожил нелегкую жизнь, рано потерял отца, прошел три войны в качестве полкового врача, но что бы с ним ни происходило, он всегда возвращался к детям – своей главной заботе. Работал в «Нашем доме» – приюте для еврейских детей, в приюте для польских детей, вывозил своих воспитанников на лето в лагерь. Вел бесчисленные дневники-наблюдения за ребенком, взвешивал, измерял, утешал, рассказывал сказки, бывало, наказывал, разрабатывал новые методы воспитания – Детский суд, издание приютской газеты и многое-многое другое. Корчак был с детьми на равных, и в то же время он изучал их, как другие изучают книги.

Он всегда был готов попробовать что-нибудь новенькое: прогрессивные способы лечения детей или первый полет аэроплана над его родной Варшавой. Он пытался совместить в себе два начала – еврейское и польское; в нем, как писал один из его друзей, сочетались «польская дерзость и еврейская ирония». Корчак полюбил новизну и дикость Палестины, но не оставил родной Польши и вверенных ему детей, несмотря на все более и более сгущавшиеся антисемитские тучи. Он никогда не бросал начатого дела – кроме работы в различных приютах Корчак писал, выступал с лекциями, вел программу «Старого Доктора» на радио.

Но времена менялись. Даже до оккупации влияние соседней Германии чувствовалось в Польше – антисемитизм проникал все глубже и глубже. Корчак – писатель, который писал только по-польски, – чувствовал себя неуютно. Его все чаще и чаще отстраняли от дел. Надвигалась новая – самая страшная – война.

И она пришла в Варшаву, обрушившись зажигательными бомбами на приют. Ни Корчак, ни его верная помощница Стефа Вильчинская не покинули детей. Многие говорили: жизнь приюта в Варшавском гетто стала «оазисом в самом центре ада». Но ситуация становилась все хуже. Непрерывная борьба за буханку хлеба, за мешок картошки. Последняя Ханука, последняя Пасха. Заключительную часть книги читать очень трудно – знаешь, что впереди смерть. Многочисленные детали жизни в гетто, собранные Бетти Джин Лифтон, воссоздают картину настолько реальную, настолько ужасную, что на глаза наворачиваются слезы.

Суховатым языком фактов и выдержек из дневника Корчака книга рассказывает о последних днях существования приюта. Больной, измученный, потерявший надежду, тяжело опирающийся на палку педагог не перестает заботиться о воспитанниках. Пытаясь поднять дух детей, избавить их от страха, устраивает спектакль. Но день, когда дети стройной колонной промаршируют по улицам Варшавы на станцию, с которой поезд уходит в Треблинку, уже близко – и сердце читателя готово разорваться от горя.

Но давайте за личностью героя – современного святого с нелегким характером, трудной жизнью и страшной смертью – не забудем об авторе этой книги. Бетти Джин Лифтон пишет о детях и для детей. Она рассказывает, что начала книгу о Корчаке в то время, когда жила в Германии вместе со своим мужем, известным американским психологом, автором трудов о тоталитаризме, нацистских врачах, смертной казни, трагедии Хиросимы. Она тоже не боится затрагивать самые острые проблемы современного мира. Ее книги посвящены детям Хиросимы и Вьетнама, психологическим проблемам усыновленных детей. Как мы узнаем из автобиографии «Рожденная дважды», она сама – удочеренный ребенок.

«Короля детей» многие считают лучшим жизнеописанием Корчака, перевод книги занял достойное место в серии «Праведники». Старому королю хорошо в компании Альберта Швейцера, Мартина Лютера Кинга, матери Терезы Калькуттской и отца Александра Меня. А мне хочется закончить рассказ о книге и ее герое фразой, приписываемой Гиллелю, знаменитому учителю веры, жившему в I веке до нашей эры в Палестине, древней земле, так и не ставшей новой родиной Януша Корчака: «Если я не сделаю этого – кто сделает? И если я не сделаю этого прямо сейчас – то когда же мне это сделать? Но если я сделаю это только для себя самого – кто я?»