Новые технологии

Школа юных собирателей

Среди многих образовательных технологий особое место занимает социоигровая педагогика. Два материала, которые вы будете читать под общим заголовком «Школа юных собирателей», даны с комментариями Вячеслава Михайловича Букатова. К основным принципам режиссуры урока и социоигровой педагогики мы еще не раз вернемся на страницах газеты.

Сергей Плахотников

Рассказ учителя литературы образовательного центра «Азъ» (Москва)

Шестой класс. С портрета, прикрепленного магнитиком к классной доске, Антон Павлович смотрел на нас сквозь линзы своих очечков...

В классе уже играли в игру, которую придумали сами ребята. Вдоволь насмеявшись над чеховским Боится родителей, братьев, мужа, мышей, лягушек, тараканов, больших мух.., начали придумывать свои комические несоответствия: «Не плюй в колодец, вылетит – не поймаешь» или «Без труда – кобыле легче...».

К этому времени уже были нарисованы интересные иллюстрации к рассказам Антона Павловича.

Пора было знакомиться с Чеховым лично.

«Дикарями» – за находками

Вести класс в Дом-музей Чехова на Садово-Кудринской я не спешил: слишком люблю Антона Павловича, чтобы полагаться на случайную встречу с экскурсоводом. (Было несколько печальных опытов хождения
в другие музеи, когда дети уставали от витиеватых рассуждений взрослого–рассказчика, от его занудства или излишней артистичности).

В общем, экскурсоводов я побаивался. И вот в материалах по социоигровой режиссуре нахожу такой, казалось бы, странный ход: дать детям задание – выписать пять интересных (самых-самых) находок-фактов, которые они подметят, а потом поделиться своим материалом с другими.

Я решил этот прием использовать в музее А.П.Чехова, который мы планировали посетить в соответствии со школьной программой. Но сначала (до посещения музея) класс по жребию (т.е. случайным образом) объединился в две группы.

Детям я объяснил, что, во-первых, мы идем к Чехову домой, и что в гости по двадцать восемь человек не ходят. Во-вторых, визит вежливости обычно длится не более двадцати-двадцати пяти минут – вдруг хозяину некогда разговаривать дольше? Поэтому – предупредил я – наш первый визит будет кратким.

Попросил также взять с собой блокноты и ручки для записей находок-фактов, которых может оказаться и больше пяти (ну уж никак не меньше).

«Докторъ А.П.Чеховъ» нас ждал

Первое, что обрадовало меня, когда мы прошли через ворота чеховского «Дома-комода» (так называл его сам Антон Павлович), – моя личная учительская рассеянность. Ребята собрались около парадной двери дома и с удивлением тыкали пальцами в табличку «Докторъ А.П.Чехов». Дело в том, что я забыл сказать им о первой профессии Чехова и теперь был очень рад, потому что многие открыли это сами. Кое-кто обратил внимание и на «ъ».

Работники музея приняли нас с любовью: вручили билеты, обули в мягкую обувь и, благословив, предупредили, что впереди нас идет экскурсия. Это было слышно и так: мужской баритон в упоении что-то вещал, и, как потом выяснилось при встрече на втором этаже, вещал он старшеклассникам.

Ожидая у закрытой двери, когда экскурсия покинет первый зал, мы рассматривали рисунки из писем Антона Павловича. Кто-то вспомнил народный лубок, кто-то – как на ИЗО сами раскрашивали акварелью по туши. Успели попутешествовать по Садовому кольцу, план которого висел прямо у двери. Нашли на плане и «Дом-комод»...

По первому залу разбрелись случайно и одновременно. Музейный работник предупредила нас о направлении осмотра, следуя логике развития экспозиции. Но задачи у нас были другие, и мы невольно разрушили с первых же шагов эту логику, задавая свою: мол, времени мало, а надо многое в гостях успеть.

Одна из первых странностей, которая мне запомнилась, состояла в вопросе Жени: «Почему в музее Чехова висит портрет Льва Толстого?» Я пожал плечами, но вопрос мне понравился. После первых минут нашего пребывания в зале ребята начали что-то активно записывать в свои блокноты. Писать было неудобно, приходилось припадать на колено или пристраиваться на подоконниках. Но эти неудобства нисколько не замедляли работу, а скорее наоборот – задавали ей определенный ритм.

Время поджимало, надо было двигаться дальше, но кабинет Антона Павловича был занят старшеклассниками. Работник музея любезно позволила нам прошмыгнуть на второй этаж в гостиную, где ее коллега предложила на выбор английский или русский вариант текста комментариев к обстановке комнаты.

Ира читала по-русски вслух комментарии, остальные ребята, записывая на ходу, рассыпались по гостиной, то и дело заглядывая в комнату Марии Павловны... Но продолжалось это совсем недолго. Зычный голос экскурсовода, шум поднимающихся по лестнице шагов и общий гомон старшеклассников заставил нас ретироваться в соседний зал.

Здесь – на втором этаже – Жене, опять увидевшей фотографии Льва Николаевича и его письма, вдруг стало ясно, почему на первом висит портрет Толстого. То-то она была довольна!

Все складывалось гладко. Было очевидно, что Чехов нас ждал.

Вопреки установленному маршруту после второго этажа мы не пошли в концертный зал, пристроенный к дому, а снова спустились вниз и окунулись в мир чеховского кабинета...

Время летело неумолимо, я торопил ребят. Они не хотели уходить, дулись на меня, и я обещал, что еще вернемся.

Уже после, когда мы направлялись в метро, кто-то спросил: «А какие книги стояли в шкафу у Чехова?» Возвращаться было поздно, но вопрос запомнился, и не только мне.

По следам первопроходцев

Вторая группа, с которой мы отправились в музей, шла по стопам первой. Здесь нас почему-то запомнили и сразу узнали.

В первом зале снова была экскурсия. Нам объяснили, что это большая городская экскурсия и лучше подождать: они приехали на автобусе и пройдут быстро.

Ребята работали так же сосредоточенно, как и те, что были в прошлый раз. Я уже смелее отсылал их с вопросами к работникам музея, а позже узнал о том, что последние не должны ничего рассказывать, им вменяются совершенно другие обязанности. Но будучи людьми порядочными, не могущими пройти мимо детского вопроса, они все же кое-чем с ребятами поделились.

Так, когда на этот раз (вопрос из первой группы про книги запомнился) мы стали рассматривать корешки книг в шкафу в кабинете Антона Павловича, бабушка-смотрительница рассказала, что это не чеховские книги – свои он отправил на Сахалин, – а собранные по рукописному списку писателя Марией Павловной уже после смерти Чехова.

Городская экскурсия, обмотанная «спартаковскими» красно-белыми шарфами, действительно оказалась шумной. Мы снова прошмыгнули на второй этаж, и, благодаря заботе Евгении Михайловны (работника музея), с экскурсией не столкнулись, а в гостиной могли остаться подольше, но учитывая, что в нашем распоряжении оговоренные 20 минут.

Полочка Левитана

Все началось с полочки Левитана, о которой мы галопом прочитали в любезно предоставленных нам комментариях. В прошлый раз ребята не обратили на нее внимания, а в этот – оказалось, что в гостиной такой полочки с вещами художника нет. Сколько мы ни ходили по комнате, как ни заглядывали в спальню Марии Павловны – полочки нигде не было.

Евгения Михайловна всплеснула руками, услышав о нашем недоумении, и пустила нас туда, куда попадают лишь те, кто читает внимательно... И там мы узнали, что Левитан, или, как его ласково называл Антон Павлович, Левиташа, сватался к Марии Павловне, но получил отказ. Сказано нам это было шепотом, по секрету. И запомнилось надолго...

Выставка находок для Сережи

Сережа в музей не попал. Он торопился, но опоздал – мы уже отправились на экскурсию. Мальчик подождал нас в условленном месте, потом понял, что окончательно запутался во времени, расстроился и ушел домой. Его день был испорчен. Мама потом рассказывала, что пришел он чернее тучи. Потом, на уроке литературы, мы попытались дать Сереже почувствовать то, что чувствовали и переживали сами…

Я помог ребятам объединиться в группы по пять человек. На больших листах –старые плакаты с белой оборотной стороной – «искатели» фломастерами выписали свои двадцатиминутные находки, разместив их «по этажам музея». Надо ли говорить, что ребята, которые ездили первыми, были «приятно ошеломлены», узнав о полочке Левитана и о книгах в кабинете Антона Павловича.

Сереже тоже нашлись дела в одной из групп – кому-то помогал записывать находки, кому-то диктовал музейные записи, у кого-то проверял ошибки. И вот плакатные листы готовы. Ребята, вдоволь набродившись между сдвинутыми партами из команды в команду – читая, узнавая, недоумевая, исправляя ошибки и неточности, – все свои работы вручили Сереже.

Домашнее же задание было такое: составить картотеку своих музейных находок, записав каждую на отдельной карточке (теперь уже без ошибок), и расположить карточки в алфавитном порядке по первой букве.

Как дети с этим справились, судите сами.

Из «архива» Стаса Е.

Ч. имел достаточно высокий рост – 186 см.

Из «архива» Жени С.

Ч. мог бы быть художником.

Находки разных «архивариусов»

Ч. любил замазывать то, что у него не получалось (как мы).