Сценарий

Владимир Цывкин, Александр Миронов

В миле от берега

Этот спектакль был создан и сыгран Центром авторской песни в Сергиевом посаде Московской области (руководители Светлана и Владимир Цывкины). Непростая работа – поставить такую вещь. Но вполне под силу школе или библиотеке, если у вас в активе – учитель музыки или просто хороший, знающий музыкант и поющие дети. А почему бы не привлечь к сотрудничеству местную музыкальную школу?  Зато упоение, с которым все ваши читатели кинутся за книжкой Ричарда Баха, а потом будут ее обсуждать, вознаградит вас сполна за все труды.

Действующие лица:

Чайка Джонатан – драматическое сопрано

Вожак стаи – альт

Мама Джонатана – меццо-сопрано

Маленькая чайка – сопрано

Дух Старого корвета – тенор

Чайки, пираты, моряки-рыбаки и их подруги.

Либретто

Колония чаек на берегу моря. Там мелководье, место, где во время прилива можно прокормить несметную тучу птиц. Самые наглые совершают набеги на добычу местных рыбаков.

Действие первое

Бурное море. Шторм. Небольшая рыбацкая посудина возвращается из плавания. Всякое плавание несет опасность. Но, слава Богу, море успокаивается. А, вот и родной причал. На берег выходят рыбаки. Собирая рыбацкие снасти, рыбаки поют песню. Их встречают подруги, угощают уставших рыбаков вином. Закончив песню, рыбаки со своими подругами покидают берег.

В прибрежную милю врывается голодная стая. В безумном танце чайки поедают остатки рыбацкого улова. Набив желудки, садятся на берег, чтобы отдохнуть. Наступает вечер.

Со стороны моря в стаю возвращается чайка Джонатан. Весь день он провел в небе, осваивая новые приемы, помогающие достичь небывалой скорости. Джонатан восторженно рассказывает сородичам о прелестях полета. Но, вот жить ради еды! Чайки достойны большего!.. Стая отвечает равнодушием.

На берегу появляется мама Джонатана. Поведение сына уже вызвало недовольство вожака, который объявил сбор всей стаи на берегу.

Царственно входит Вожак стаи. Речь его полна обвинений. Стая поддерживает своего лидера, клеймит позором Джонатана, силой изгоняет неугодную чайку.

Отверженный Джонатан остается один. К нему приходит мама, пытается утешить Джонатана, готовя его к будущим испытаниям.

Хор напутствует Джонатана на сложную, но счастливую жизнь, полную мечты и полета.

Действие второе

Палуба пиратского корвета. Пираты, поймав удачу своего преступного промысла, играют в кости и поют пиратскую песню.

Появляется Дух старого корвета и превращает разгулявшуюся пиратскую толпу в корабельные мачты с парусами. Уставший Джонатан встречается с Духом старого корвета, который рассказывает Джонатану свою историю, одновременно восхищаясь полетными качествами чайки. Джонатан делится с Духом старого корвета своими проблемами. Эти проблемы знакомы морскому скитальцу, и единственный выход в истории Джонатана Дух старого корвета видит в Вере, Надежде и постижении Любви. Оставшись один, Джонатан принимает решение – вернуться в стаю.

Маленькая чайка размышляет о судьбе Джонатана, тяжелой, и одновременно счастливой. Она пытается «достучаться» до Вожака. Тот непреклонен. Закон стаи нельзя нарушать никому. Он призывает стаю поддержать его. Небольшая часть стаи солидарна с маленькой чайкой. Им удается склонить остальных на свою сторону, и все вместе, чайки предлагают Вожаку простить Джонатана. Спор превращается в безумный танец, в конце которого сверженный Вожак покидает берег. Чайки окончательно прозревают. Маленькая чайка вспоминает песню Джонатана. Ее продолжает сам Джонатан, который, ко всеобщей радости, вернулся. Он вернулся!!! Вся стая подхватывает песню победы разума над заблуждением.

В финале второго действия хор вспоминает бесценный вклад «великих чаек» в историю Человечества.

Текст от автора

Мы расскажем тебе историю чайки по имени Джонатан Ливингстон. Эта история могла произойти где угодно, с кем угодно и когда угодно...

Мало того: она происходила во все времена, на всех континентах, а ее героями всякий раз были те, кто не хотел стать таким, как все...

Итак, представь: неспокойное море, ночь, ненастье, рыбацкая шхуна ищет берег. Хмурится капитан, бесполезно вглядывается в кромешную тьму впередсмотрящий. И вдруг сквозь шторм моряки слышат крики чаек, – значит, их шхуна в миле от берега: чайки ведь дальше не улетают.

Был обычный день, полный забот и суеты. Тысячи чаек носились, добывая еду, да норовя урвать кусок пожирнее. И лишь одну из них, чайку Джонатан Ливингстон, еда не интересовала, потому что больше всего на свете Джонатан любил летать.

Серая скука, и страх, и злоба, – вот причины того, что жизнь столь коротка.

Так Джонатан стал изгнанником. Но не одиночество угнетало его, а отказ остальных чаек поверить в счастье полета. Они отказались просто открыть глаза и увидеть. Они отказались от знаний, которые он, Джонатан, добывал и нес своим собратьям. Поистине, самое трудное – убедить свободного в том, что он свободен!

Джонатан жил долго. И был по-настоящему счастлив. Он научился летать, и не сожалел о той цене, которую ему пришлось заплатить.

Нет, это не вся история про Джонатана – чайку. Если бы наш рассказ заканчивался на этом – его не стоило бы и начинать. Но чем выше поднимался в небеса Джонатан, тем больше ему хотелось вернуться на землю, в ту самую прибрежную милю.

Песня рыбаков

Куда там брызгам волн до небосвода,
Пусть пена их воздушна и легка.
Но сколько раз во время непогоды,
Морские разгулявшиеся воды,
Сулили испытанья морякам!

Припев: В карман не лезь за словом,
Домой вернись с уловом –
Таким тебя запомнят все жители Земли,
А чайки – наши души,
Пока мы весла сушим,
Заменят нас в лазоревой дали.

Но моряки не стали б моряками
Без жажды полосы береговой,
Чтоб пахнущими потом и грехами,
Солеными, со всеми потрохами,
Вернуться долгожданными домой.

Припев.

Сойдутся голоса в нестройном хоре
За праздничным столом у очага.
И будет тост «за тех, кто нынче в море»
Спасеньем на бушующем просторе,
Как ложка, что к обеду дорога.

Ария Джонатана

Как славно слышать музыку полета,
Как славно видеть Землю с высоты,
Как славно вдруг почувствовать свободу,
И, одолев оковы суеты,
Вкусить мгновенье сбывшейся мечты.
Как славно, вдруг, почувствовать свободу,
Как славно, вдруг, почувствовать свободу,
Вкусить мгновенья сбывшейся мечты.
Но, как же скучно, потеряв рассудок,
летать над морем с мыслею одной:
Набить, набить, набить, полней желудок всем,
что таится под морской волной.
Неужто вам, сородичам крылатым,
не хочется взлететь туда, в простор,
Откуда море кажется заплатой
на полотне полей, лесов и гор.

Кажется с высоты

Кажется с высоты вечер забытой сказкой.
Осень, поля пусты. Гаснут былые краски.
Этот сюжет водит перо поэта.
Завтра узнает об этом...

Кажется с высоты утро белее света,
Росы в полях чисты, ранним теплом согреты.
Кисть замерла, не завершив портрета,
Завтра узнает об этом...

Кажется с высоты радуга бесконечной.
Кто-то навел мосты прямо к тропинке млечной.
Ладно сплетен словом венок сонетов,
Завтра узнает об этом...

Изгнание Джонатана

Мама:

Сынок, родной, послушайся совета:
Не выделяйся, будь таким, как все.
Не выделяйся, будь таким, как все.
Вожак сегодня утром на косе
Назначил сбор, и требует ответа.

Вожак:

Один из нашей благородной стаи,
Устои вековые отметая,
Зазнайство проявив, и даже спесь,
С утра до ночи в небесах летает.

Стая:

С утра до ночи в небесах летает,

Вожак:

А мы ведь рождены, чтоб есть, чтоб есть!!!

Стая:

Есть, есть!!!

Джонатан:

Как славно слышать музыку полета,
Как славно видеть землю с высоты,
Но, братья, если крылья распахнуть,
Подставить ветру, глубоко вдохнуть,
И над землей парить легко – какая честь!

Стая:

Мы рождены, чтоб есть, есть, есть, есть, есть, есть, есть, есть!!!

Вожак:

Ты слышал все.
Мы жизнь не поменяем!
Твои полеты просто баловство.
Позор?

Стая:

Позор!
Пусть покидает стаю!
Ему не место в стае, гнать его!

Ария мамы Джонатана

«Человечек»

(Слова и музыка Андрея Козловского)

Ты выходишь за порог – крылья-плечи.
Полуптица, полубог – человечек.
Сознавая от чего отмежеван,
Отличая своего от чужого.

Распрямляешься, бежишь, и, пожалуй,
В голове твоей Париж да Варшава,
А в душе твоей высокой, соколей,
Бьется ветер одинокий до боли.

Вот и крылья разметал, вот и весел,
Смех, какая пустота в поднебесье,
Снизу город ржавых крыш нарисован,
Сверху ты над ним паришь невесомо.

Смотришь, слышишь, тишина, только эхо,
Землю жаль, она больна Человеком,
Занедужила всерьез и надолго,
Что бы к ней не привилось, все от Бога.

Вот и вышел за порог, крылья-плечи,
Полуптица, полубог – человечек,
Лишь Харон, унылый Стикс переехал,
Шепчет: Господи, прости человека.

Первый финал

И нынче, как прежде, тревожит весна
Дороги зовут далеко за мечтой.
По жизни пройти, ох, как надо бы нам
С высокой, как эта мечта, головой.
Не солнце плавит крылья птичьи, а холод тьмы и безразличья.
Джонатан, лети к светилу, повстречай его восход!
Быть бы жизни, хватит силы на мечту и на полет.

Летаем во сне, да бредем наяву,
Но здорово хочется наоборот,
В себя погляди, вдруг увидишь сову,
А надо бы чайку, что в небо зовет.
Не солнце плавит крылья птичьи, а холод тьмы и безразличья.
Но для Джонатана Чайки, что в любом из нас живет,
В жизни нет минут случайных, есть лишь небо и полет.

Пиратская песня

(Слова и музыка Игоря Панникова)

Сегодня, в этот вечер, удивительные встречи.
Сегодня льется пенное вино.
И, если, неожиданно, не даст корабль течи,
То, значит, рановато нам на дно.
Вы – храбрый капитан, и Вы привыкли с ветром спорить,
Накинув на везенье удила.
Как жаль, что между нами не бушующее море,
А тихий плес трактирного стола.

Припев: Кидайте кости, капитан, кидайте кости,
Пока горит в подсвечнике свеча.
Пока удача, каверзная гостья
Еще стоит у вашего плеча.

Ах, как хорош пурпурный цвет изящного колета,
И в отблесках неверного огня
Вы со стола сгребаете тяжелые монеты,
С презреньем сытым глядя на меня.
Все в этом мире временно и в счастье, и в печали,
Я в жизнь вошел и выйду налегке.
Меня вы не узнали, и узнаете едва ли
В небритом полупьяном чудаке.

Припев.

Не овладеет мною лихорадка золотая,
Напрасны ваши дерзкие слова.
Я всем азартным играм лишь одну предпочитаю,
Где ставкой будет ваша голова.
Вам осеняет путь в морях монаршая корона,
Да будь над вами хоть с полета корон,
Мои орлы, соскучившись по сабельному звону,
Возьмут на абордаж ваш галеон.

Припев.

Старый корвет:

Я старый пиратский корвет.
Изрядно потрепан штормами.
А ясной погоды все нет –
есть бешеный бег под лихими ветрами.
И снасти не держат, и мачты скрипят,
И корпус кряхтит про преклонные годы.
А шкипер – умом не богат, –
все милости ждет от небес и природы.

Джонатан:

Простите мне, я здорово устал,
А в прошлое заказана дорога,
И здесь, покуда дождь не перестал,
Недолго посижу и отдохну немного.

Старый Корвет:

Я видел твой полет! Прекрасная работа.
И скорость необычно для чайки высока.

Джонатан:

А стаю ждет обед, и ей не до полетов,
Там ценится обжорство едока.

Старый Корвет:

Изгнанье, одиночество, и мне знакомо это.
Ты на пороге выбора, а потому готовь
К полету два крыла и песню, что не спета.
Но, главное, стремись постичь любовь...

Вместе:

К полету два крыла, и песню, что не спета,
И Веру, и Надежду, и Любовь...

Джонатан:

Вера и Любовь тянут вновь и вновь к стае,
что меня изгнала прежде...
К Вере и Любви, только позови,
непременно явится Надежда.

Маленькая чайка:

Радостно ему. Весело ему.
Небеса в его крылатой власти.
Холодно ему. Голодно ему.
Вот такое Джонатана счастье.
Будто свет в окне без нужды горит,
и никто не дунет, не потушит.
Зло оно не вне, зло оно внутри.
Разъедает и тиранит душу.

Вожак:

Послушать если малыша у нас, у чаек есть душа.
Какая чушь – души нам только не хватает!
Законам стаи поперек себе во вред – таков урок,
А кто не понял – пусть до одури летает.

Маленькая чайка:

Голодно ему. Холодно ему. Хищники и прочие напасти.
Вряд ли одному можно самому,
выдержать грядущие ненастья.

Вожак:

И от горшка-то два вершка, да память видно коротка.
У нас крылом-то не махнешь без разрешенья!
А, в том, что выгнали кого желанья мало моего.
На то великое общественное мненье!
Не нахожу достойных слов,
чтоб поделиться с вами вновь,
Кого мы вырастили в нашей дружной стае!
Случилась страшная беда – его не радует еда,
Он все о том, что кто-то выше всех летает!

Стая:

Голодно ему. Холодно ему. Хищники и прочие напасти.
Вряд ли одному можно самому,
выдержать грядущие ненастья.

Вожак:

Случилась страшная беда – его не радует еда,
Какой позор для нашей благородной стаи!
Носиться в небе без нужды и без еды, и без воды –
Дурной пример для тех, кто только подрастает!

Стая:

Полет с утра до темноты во исполнение мечты,
Признайтесь честно, доля вовсе не простая!
А, может, всё-таки простим,
кому-то надо быть другим,
Мы все едим, а Джонатан пускай мечтает!
Вместе жить крыло в крыло,
рваться в небо дружной стаей.
Где прозрение взошло – лед забвения растает.

Маленькая чайка:

Как славно слышать музыку полета,
как славно видеть Землю с Высоты.

Джонатан:

Как славно слышать музыку полета,
Как славно видеть Землю с высоты.

Стая:

Как славно слышать музыку полета,
Как славно видеть Землю с высоты.
И, верно, если крылья распахнуть подставить ветру,
Глубоко вдохнуть, и воспарить, как песню спеть!

Время не будет ждать

Кажутся с высоты ночи чернее сажи.
Но до своей мечты хочет добраться каждый.
Дышит теплом наша Земля – планета,
Помни всегда об этом...

Кажутся с высоты ярче земных рассветы.
Словно цветут сады ранним-преранним летом.
Солнечный луч сладок, как плод запретный,
Помни всегда об этом...

Время не будет ждать,
Время, как дальний берег,
Надо летать, надо мечтать, надо любить и верить.

Кажутся с высоты краше земных закаты.
Все оттого, что ты в детство вошел крылатым.
Есть ли предел, тот, что у края света...?
Помни всегда об этом...

Финальная песня

Брать жизни рубежи – не привыкать:
рождаемся, взрослеем, да стареем.
Но всякий раз приходится решать,
как стать «тем, что ты есть», да поскорее.
Доверчивое детство
унесет иллюзии безоблачных полетов.
Умом растем, но в ночь под Новый год,
волнуясь, ждем особенное что-то.

Историю пишут и шут, и палач,
История судит дела по исходу.
Беспечность – причина любых неудач,
Не стоит корить небеса и природу.

Казаться или быть
такой вопрос решает наша юность, но при этом,
Обличье цвет волос и даже рост
не даст гарантий нужного ответа.
Влезаем без оглядки в жаркий спор,
а, что в ответ на этакую смелость
Молвы испепеляющий укор,
что зрелость наша вроде бы не зрелость.

В усердии все. Наслаждение бренно,
И сменою радостей жизнь хороша,
И помощь друзей, и надежда – бесценны,
И солнце встает, и свободна душа!

Кипение струн, придыханье органа,
Открытие звезд, покоренье вершин,
Письмо безнадежно влюбленной Татьяны
И с вечностью встреча один на один!
Улыбка Джоконды, закланье Джордано,
И с вечностью встреча один на один!

Текст от автора

Наш рассказ о любви. Но, разве можно любить отвергнувшую тебя стаю, – спросишь ты, – стаю злобствующую, ненавидящую всех, кто осмелился пойти вопреки? ...И, чем выше поднимался в небеса Джонатан, чем дальше он видел и открывал для себя мир, тем больше ему хотелось вернуться на землю, в ту самую прибрежную милю..., зачем? Природа любви не терпит одиночества. И, если не с кем поделиться своими открытиями, – грош им цена.

Да, конечно, ненависть и злоба – не то, что следует любить. Но, научись видеть в каждом из стаи истинную чайку, воспринимай то лучшее, что в них есть, и помогай им самим это лучшее рассмотреть в себе. Знаешь, как радостно, когда это удается?! И, ради этого Джонатан вернулся...

Мы рассказали тебе о чайке Джонатан Ливингстон. А, может быть, ее звали Джордано, или Леонардо, или Галилео...? А, может, ее зовут твоим именем? Ведь Джонатан – чайка живет в каждом из нас, помни об этом. И, тогда ты поймешь, для чего мы живем!

Владимир Романович Цывкин – руководитель Центра авторской песни
Александр Владимирович Миронов – композитор, аранжировщик
г. Сергиев Посад, Московская обл.

Если вы хотите получить аудиоверсию спектакля, напишите в адрес редакции. Авторы обещали выслать желающим запись.