Юнги на вахте
Борис Пастухов
«Чарли и шоколадная фабрика»
Диалог Романтика и Скептика, подслушанный
случайно за ужином
Романтик. Есть все-таки какая-то
мистика в том, что в школе, окна которой
практически смотрят на цеха фабрики «Эйнем», вот
уже неделю обсуждают «Чарли и шоколадную
фабрику» и другие книги Роальда Даля.
Скептик. В этом нет ничего
мистического. Просто это действительно
замечательная книга, которую читают повсюду,
потому что она интересна.
Романтик. А разве нет мистики в том,
что одна книжка всем интересна, а десяток других
– скучнее скуки? Ведь не существует же «формулы
интересности»!
Скептик. Почему нет? В книге «Чарли
и шоколадная фабрика» есть все необходимое для
успеха: острый сюжет, яркие образы, аппетитный
фон и интрига.
Романтик. В чем же интрига? Разве ты
сможешь объяснить, почему книга держит тебя в
напряжении от первой до последней страницы?
Скептик. Да потому, что мы узнаем в
героях себя. Нам всем близки их слабости, и мы
видим, к чему эти слабости могут привести, если с
ними не бороться.
Романтик. Так, значит, это книга о
борьбе добродетели и порока?
Скептик. В этой книге никто ни с кем
не борется, – ни между собой, ни с собой: один
вылетел в трубу, объевшись шоколада; вторая
превратилась в гигантскую землянику, попробовав
экспериментальной жвачки; третья из-за своей
капризности оказалась на помойке, а четвертый
рассеялся в телевизоре. Порок победил без борьбы.
Романтик. Но Чарли – он-то борец!
Скептик. Ему просто повезло. Я
считаю, что если бы во второй шоколадке ему не
попался Золотой билет, то он мог бы все деньги
оставить в магазине. И вообще, разве имел он право
покупать шоколад, когда семья голодала?
Романтик. Да, он поддался слабости,
но он сомневался, боролся с искушением, в отличие
от остальных, которые просто шли на поводу у
своего обжорства, жадности, вздорности. Его
мучила совесть, и именно за эти муки он был
вознагражден.
Скептик. Автор просто подыгрывает
своему любимому герою. Он заслуживает такого же
наказания, как и другие, ведь он мог оставить свою
семью голодной.
Романтик. А, по-моему, вся прелесть
книги в том, что Чарли не был наказан. Ведь кто из
нас не бывает слаб, но все мы надеемся на чудо.
Скептик. Вот с этим трудно спорить.
Поэтому мы так любим книги с хорошим концом.
PS. Скептиком был я – Боря Пастухов.
Романтиком был мой папа Владимир Пастухов. А
маме, которая нас подслушала, книга вообще не
понравилась – ее испортили конкуренты Вилли
Вонки, потому что все детство она прожила рядом с
фабрикой «Эйнем», и с тех пор терпеть не может
даже запаха шоколада.
Иллюстрация Квентина Блейка |