Капитанский мостик

Александра Василькова

«Я хочу, чтобы вы их полюбили»

Когда видишь ее – или ее фотографию – впервые, удивляешься, особенно, если уже немножко знаешь биографию писательницы.

Мари-Од Мюрай родилась в Гавре в 1954 году, сейчас ей, стало быть, пятьдесят два года, у нее трое детей – два сына (старший – взрослый, у него самого девочки-двойняшки) и дочка среднего школьного возраста – ровесница ее читателей. Книг уже около семидесяти. Понятно, что детской писательнице не обязательно походить на Астрид Линдгрен преклонных лет или на Агнию Барто лет не менее преклонных, понятно и то, что и они не всегда были таких лет… Все же никак не ждешь увидеть перед собой слегка постаревшую травести – тех, что играют мальчиков: в берете, скрывающем стрижку короче некуда, в широченных штанах с кучей карманов, в майке и чуть ли не в кедах.

Мари-Од Мюрай

Как оказалось, Мари-Од и в самом деле очень долго не могла разобраться, кем она все-таки себя ощущает, девочкой или мальчиком. Потом разобралась, но до сих пор с легкостью перевоплощается в мальчика-подростка, когда пишет от первого лица.

Эта способность очень пригодилась Мюрай, когда она начала писать для юношества (до того Мари-Од успела выпустить несколько романов для женщин, потом подруга предложила ей попробовать написать что-нибудь для детей). Но для того, чтобы на бумаге появилась первая строчка первого романа для подростков, пришлось слегка подтолкнуть будущего автора. Сотрудники журнала для детей от 10 до 15 лет «Я читаю» пригласили Мари-Од Мюрай принять участие в «мозговом штурме», цель которого, как она позже рассказывала, была довольно далека от возвышенных размышлений. Надо было что-то придумать, чтобы увеличить сбыт. Среди высказанных соображений одно могло касаться меня. Речь шла о том, чтобы создать постоянного героя. Мари-Од, когда сама была в том же возрасте, что и ее будущие читатели, любила книги с персонажами, переходящими из одной истории в другую. Например, рассказы о Шерлоке Холмсе. Читала, конечно, и классику, но, как сама признается, ради истории, ради персонажей. Ей хотелось спасти Эмму Бовари, она надеялась, что все закончится хорошо, но, разумеется, чаще всего ее подстерегало разочарование.

И вот, собрав воспоминания, опыт чтения – собственный и совместный с подросшим к тому времени сыном – Мари-Од принялась сочинять книги для подростков, в которых были истории любви, персонажи, с которыми дети могли бы себя отождествить, и счастливый конец.

Пролистав целую стопку журналов «Я читаю», она взяла ручку, тетрадь в клетку и начала: Когда я увидел видеомагнитофон Ксавье Ришара, сразу понял, что мне тоже нужен видак. Так родился первый сквозной персонаж Мари-Од Мюрай – четырнадцатилетний Эмильен. В редакции журнала «Я читаю» его встретили восторженно. Меня заверили в том, что я все поняла с первого раза. Но не лучше ли найти какое-нибудь французское название вместо «Baby-sitter blues»? А заодно перенести действие из предместья в провинцию? И неужели герой непременно должен воровать в супермаркетах? И надо как-нибудь смягчить финал для матери – слишком уж тяжелая участь выпала на ее долю. И… тогда я отнесла свой роман в издательство «ERcole des loisirs», где его напечатали без всяких изменений.

Мюрай М. Голландский без проблем / Мари-Од Мюрай ; пер. с фр. М. Кадетова – М. Самокат, 2006. – 64 с.

Стало быть, «Baby-sitter blues» – мой первый роман для подростков. Я предпочла рассказ от первого лица, сделав это и интуитивно, и сознательно. Герой-подросток существует в мировой литературе, но ему не дают возможности самому рассказать о своих волнениях и горестях. Или же его имя – Артюр Рембо. Я не первый писатель, кто использовал в романах для юношества вымышленного рассказчика-подростка. Но мне кажется, что эта территория еще мало исследована.

С тех пор прошло почти двадцать лет, а читатели по-прежнему любят Эмильена. К сожалению, романы из этого цикла не переведены на русский язык, да и по-французски мне пока удалось прочитать только один из семи – «Спасибо, без сахара». Здесь Эмильену уже шестнадцать, и ему не позавидуешь. Отца у него нет, денег у них с мамой тоже нет, и работы постоянной у мамы нет, и ни с одним мужчиной она ужиться не может, и при этом ждет ребенка. Это непременно будет девочка. Жюстина. Эмильен заранее ее любит, хотя при виде ценников на упаковках памперсов ему становится дурно. А потом Жюстина родится недоношенной из-за того, что мама, которой строго-настрого велено было лежать, встанет, чтобы прогнать судебного исполнителя, явившегося описывать мебель за долги…

Но закончится все хорошо, как и всегда в романах Мари-Од Мюрай. Ни в одной из семидесяти своих книг она не убила героя. Даже игрушечного кролика, которого выбросили в мусоропровод в другом романе, она в самом конце спасает. Впрочем, те, кто успел прочесть роман «Oh, Boy!», переведенный на русский язык, могут уже по нему составить себе некоторое представление о писательнице.

Мюрай не боится говорить с детьми любого возраста на любые темы – все дело в том, как строить фразу и какие слова употреблять. Как сама она объясняет, маленькие дети не воспринимают сложных грамматических построений, для них надо писать короткими фразами, не больше одного придаточного предложения. И непонятные слова должны становиться понятными из текста. А запретных тем не существует. Мари-Од замечает, что ее читатели стремительно взрослеют, и те книги, которые недавно предназначались для детей лет одиннадцати-двенадцати, теперь интересны восьмилетним.

К сожалению, продолжение знакомства с Мари-Од Мюрай пока не очень получается: после замечательного и прекрасно переведенного Натальей Шаховской романа «Oh, Boy!» издательство «Самокат» выпустило сборник «Голландский без проблем» (по названию одного из трех рассказов) в весьма невыразительном переводе. Жаль. Хотя сами по себе неплохи и рождественская история про дешевого и дорогого пупсов, которые, конечно же, оба не идут ни в какое сравнение с настоящим младенцем, и летнее приключение мальчика, которому лень было «погружаться в языковую среду», но не лень – придумать целый язык, выдав его за голландский, и один день папы, оставшегося с детьми, когда мама уехала навещать собственных родителей. Но тот, кому эта книга попадет в руки первой, может и не захотеть взять другую. Возможно, я и сама не стала бы читать дальше, если бы Мари-Од Мюрай не приехала в Москву встречаться с читателями.

Думаю, это далеко не последняя встреча: Мари-Од любит Россию, причем давно. Ей всегда нравилась русская литература, и, когда в детстве она придумала себе сказочную страну (наподобие Швамбрании), пейзажи в этой стране были вполне нашими, персонажи носили русские имена. И рассказывает она об этом явно не из желания понравиться аудитории: нравиться – как в жизни, так и в книгах, – не ее стиль. Точно так же, как она на дух не переносит разговоров о толерантности, или, проще говоря, – терпимости. Своего Барта Морлевана из романа «Oh, Boy!» она придумала вовсе не для того, чтобы поговорить о гомосексуализме. Я не для того дала жизнь Бартельми, чтобы поучать читателя, показать, что человек имеет право отличаться от других. Я говорю молодым, что ненавижу слово «терпимость». Терпеть другого – ах, как любезно! Другой человек, как и ты, хочет, чтобы его любили. Я создала гомосексуалиста для того, чтобы его любили. Мы смеемся вместе с ним, плачем вместе с ним, радуемся тому, что у него выстраиваются отношения. Вот и все, чего я прошу, это совсем немного и очень много. Намереваясь в следующем романе вывести проститутку, священника или антиглобалиста, Мари-Од Мюрай не собирается рассуждать о нравственности, религии или политике, она хочет, чтобы мы полюбили ее персонажей, только и всего.

И тогда, – говорит писательница, – я чувствую себя свободной, я вольна произнести точное, верное слово, грубое, если потребуется, показать того, кого люблю, во всей его неприкрытой подлинности. Но в моих романах нет рискованных сцен, и я с юмором обезвреживаю ситуации, которые могли бы оказаться скабрезными. И делаю это не из страха перед законом о книгах для детей, который запрещает «развращать малолетних», но потому, что уважаю личную жизнь моего малолетнего читателя. Мое пристрастие к детской литературе вызвано, во всяком случае, отчасти, сдержанностью, которой она требует от автора. Так вот, мои книги скромно эротизированы, мои персонажи только об этом и думают, но занимаются этим только за закрытой дверью, на полях или между строк.

Немного трудно говорить об авторе, чьи книги мало кто читал, и нет уверенности в том, что многие вскоре прочтут. Но я рассказываю о Мари-Од Мюрай в надежде, что рано или поздно знакомство с ней наших читателей продолжится так же счастливо, как продолжается оно во Франции вот уже больше двадцати лет.