Открывшаяся страница

Оксана Кабачек

Гимн и проклятие корриде

Психологические этюды о литературе

«Смерть – сражающийся бык, вооруженный собственными рогами, – погибает от рук тореро. А люди смотрят, как смерть лишают ее прав».

Да, «в Испании люди нашли способ обманывать смерть. Они зовут ее к назначенному часу на бычью арену и заставляют встать лицом к лицу с человеком».

Понятно, почему самый великий тореро – Хуан Оливар – для жителей города Арканхело был «героем и волшебником». Ему поставили памятник; ему посвятили музей. Он «воплотил их мечту: победу человека над смертью».

Но несколько лет назад Хуан погиб в схватке с быком, и теперь великим тореро должен стать его маленький сын Маноло.

А девятилетний Маноло трус. Или считает себя таковым.

Такова завязка книги Майи Войцеховской «Тень быка».

Искушенный читатель повести ждет, как трус будет превращаться в смельчака, дабы оправдать ожидания жителей городка. И автор поначалу идет навстречу читателю. Вот трусишка Маноло говорит сам себе: «Надо будет приспособиться это скрывать, пока… пока он не научится быть храбрым».

А общественность городка взяла шефство над мальчиком: шесть важных мужчин водят его на корриду, как когда-то водили на корриду мальчика Хуана, будущего великого тореро. Чем точнее сын повторит путь отца, тем больше шансов, что он тоже станет великим.

Но Маноло с ужасом чувствовал: «их надежды никогда не воплотятся в жизнь».

Хотя зрелище корриды захватило мальчика – пока быка не ранили. Теперь Маноло «хотелось подбежать к быку, обхватить кровоточащую шею руками и защитить животное от новой боли».

Он все больше понимает, что не сможет убить.

Может быть, мама запретит ему становится тореро? Но мама сказала, что жители города заботятся о семье погибшего Хуана и что Маноло должен быть благодарен им.

Ах, Маноло был все больше уверен, что не сможет воплотить их мечты. И что же он сделал? Он начал по ночам – тайком от всех – тренироваться. Сначала дома, а затем – вместе с другом – на пастбище и на арене.

А тайком потому, что жители Арканхело должны были думать, что на первой своей корриде мальчик впервые встретится с быком.

И первая коррида – уже скоро. В одиннадцать лет.

И «не оставалось надежды, что со зверем можно просто поиграть. Его придется убить». Ведь «глупо надеяться, что его не заставят все делать в точности как отец».

Легенда целого города – шутка ли?

«В самый первый раз в жизни он пожалел, что родился сыном Хуана Оливара. Пожалел, что родился испанцем. Вообще пожалел, что родился».

И тут автор разворачивает картину фиесты, когда жители бедного андалузского городка «борются с грустью песней и танцем». А главное – корридой.

Ну, как отнять у них феерическое зрелище?

Тореро, матадоры – герои испанцев. «Они одевались в лучшие костюмы, ездили на новых великолепных машинах, на их лицах светилась гордость, а жесты были почти королевскими. Но он удивлялся, какие у них странные глаза, отстраненные, почти пустые взгляды. Из-за страха ли это так или из-за того, что они видели столько смертей на арене?»

Войцеховская М. Тень быка / Пер. с англ. А. Лейциной; Худож. Е. Шитик. – М. : Нарния, 2005. – 160 с., ил. – (Тропа пилигрима).

А тут еще встреча со старым неудачником-матадором. «У него не только тело, но и дух покалечен…» – подумал Маноло, и ему стало жалко его. Слишком беспомощно свисали его руки, слишком неустойчивыми казались ноги. Калекой он не был, но двигался, как калека». Он сказал мальчику страшную вещь: любовь к корриде – отрава, «которая проникает в кровь и калечит самых сильных мужчин… Ты не знаешь, как забывают о семье, о здоровье и даже о Боге?»

А его сын, четырнадцатилетний Хуан Гарсиа, фанат корриды, талантливый матадор, тореро от рожденья, сказал еще одну неприятную для Маноло вещь: «Сколько есть мальчишек, которые не хуже меня или не лучше, – но на арену им не попасть никогда». Нужны связи и деньги.

«Был бы Хуан его братом! – подумал Маноло. – Тогда от него самого никто бы не ждал, что он станет таким, как отец. Этого ждали бы от другого».

Но Хуан ему не брат.

А на следующий день Маноло ждало еще одно испытание: он увидел раненного быком тореро. «Красота, а не рана!», – воскликнул старый доктор. Маноло отшатнуло; его тошнило. Но он не мог оторваться от рук доктора, обследующих рану. Доктор ворчал: «Это расплата за глупость. И не бычью, а человеческую. Зверя на арену гонят, а человек идет туда сам».

Информация к размышлению.

«Возвращать больным здоровье, лечить раненых, спасать умирающих. Вот на такое стоит положить жизнь вместо того, чтобы убивать быков». Как хорошо, что шестеро важных мужчин – опекунов Маноло, не слышат сейчас эти его мысли!

А доктор продолжает: «Я постарел, глядя на выброшенные жизни». И погладил Маноло по голове: «Мир большой, – ласково произнес он».

А первая коррида Маноло уже скоро. «Все должно пройти так, как от него ожидали, с честью, или вообще никак».

Боялся ли корриды его знаменитый отец? В книгах об этом ничего не сказано. Родные отворачиваются от позорного вопроса Маноло. Ведь «вся Андалузия, даже вся Испания ждет, когда родится тореро…».

И Маноло придумал, как выйти из трудного положения: «Ой, Хуан! Я знаю, что надо делать. С моим быком будешь сражаться ты!.. Там соберутся богачи, они смогут тебе помочь… Покажи им великого тореро, и плевать им будет, как его зовут!»

Но Хуан – испанец, гордый человек: «Я бы никогда не принял такую жертву», – ответил он на предложение друга. И добавил: «Наступает твой час. Мой тоже придет, я знаю».

Да, он куда сильнее своего отца-неудачника!

А тут разговор с матерью о великом отце. Маноло узнал, что отец без перерывов и отпусков сражался на арене десять лет подряд. И устал. Так устал, что позволил быку пропороть себя. Он знал, на что идет. Он устал.

В ночь перед своей корридой Маноло молился: «Они были так терпеливы и добры ко мне и к маме. Если меня ранит, если я останусь хромым, они позаботятся, чтобы мне не пришлось побираться по улицам. Получается, я должен им за будущее столько же, сколько за прошлое.

Это ничего, если у меня не будет руки или ноги. Но сделай так, чтобы они не отвернулись от меня с презрением».

А дальше мысль об отце: «Он бы не обиделся, если бы я не довел это до конца, он ведь знал бы, что я нисколько не хочу становиться тореро. Будь он жив, он мог бы даже спрятать меня от них».

Но отца давно нет, и все должен решить сам Маноло.

А дальше просьба к Богоматери: «Вот если б Ты устроила так, дорогая Матерь Божия, чтоб меня ранило прежде, чем надо будет убивать!»

Мечта ребенка!

И вот день корриды. Маноло взял своего друга Хуана посмотреть на свою битву с быком.

Маноло уговаривает себя, что он «сделает все, как делал его отец».

Но отец убивал. А Маноло не хочет убивать быка.

И тут раздается критический голос: «Я думал, в последнюю минуту город Арканхело воздержится от попытки повторить историю таким бессмысленным образом».

Это сам знаменитый комментатор и историк корриды Кастильо! Так он – союзник Маноло?

Дальше повесть Майи Войцеховской стремительно движется к развязке. Все ингредиенты на месте, пора завершать историю.

Удастся ли и на этот раз автору обмануть читателя?

Мудрый Кастильо продолжает, обращаясь уже не столько к Маноло, сколько к подросткам – читателям повести: «Человек не похож на сражающегося быка. Жизнь человека должна быть не только борьбой, но и отданием себя, и любовью. Человеческая жизнь – это многое. Прежде чем станешь мужчиной, ты можешь выбирать из множества вещей: поступить правильно или неправильно; сделать, как хочешь ты или как хотят окружающие; быть верным себе или нет».

Сложный выбор и для любого взрослого!

И последние слова Кастильо: «Не позволяй на себя давить. Если ты честен с собой, то сам на себя надавишь. Но только если это будет для тебя по-настоящему важно. …Будь собой, и если еще не знаешь, кто ты, жди, пока не узнаешь. Не позволяй никому принимать решение за тебя… Помни… в конце концов все происходит между тобой и Богом».

А что Маноло? «Спасибо, – благодарно выдохнул Маноло, – спасибо вам, сеньор Кастильо, что помогли мне принять решение».

Каким было решение мальчика? Что бы сделал читатель на его месте?

Маноло оставил себе лазейку для выбора – там, на арене. «Если все получится, он станет матадором; не потому, что все этого хотели, но потому, что хочет сам. Но если он поймет, поймет, пока будет сражаться с быком, что не этого он хочет, тогда он скажет всем».

Всем на трибуне? Что с ним тогда сделают разъяренные андалузцы?!

«Он не даст принудить себя к тому, чего не желает. Никто не сможет сказать, что он не пытался.
И сам он будет знать, что храбр».

О, уже бой! О, его мулета застряла на рогах у быка! Это знак, что Маноло не великий тореро, как его отец.

Пора сказать всем про то, что он задумал. «Или он продолжит обманывать их и себя, или поступит как должно, – теперь он знал, как».

Как?

И дальше идет развернутый диалог между главной трибуной, где сидят Кастильо и граф-благодетель, владелец быка, и одиннадцатилетним Маноло на арене.

А бык, между прочим, стоит рядом.

Но автору важно, чтобы герои выговорились.

Это уже похоже на театр, а не на реалистическую повесть.

Маноло говорит высоким гостям на трибуне, что не хочет их обманывать. «Вы пришли посмотреть, как рождается тореро. Здесь сидит мальчик, который может стать таким же замечательным, каким был мой отец. И его тоже зовут Хуан».

Где там бык-то?

Опять идут переговоры. Теперь уже с Хуаном. Две страницы одних разговоров!

Бык, кажется, уже отдохнул!

Теперь мальчики плачут. От радости.

А бык…

Так, теперь на арене профессионал. «...И мужчины смотрели, затаив дыхание, как он окружил быка великолепной серией натуралес. Они, как и все, были на ногах. В ограждении разносились крики «оле!».

Да, шестерка опекунов забыла, наконец, про мальчика Маноло. Теперь он может осуществить свою мечту – стать врачом для матадоров. «Жизнь его отца, коррида, навсегда останется его частью, как и прежде, но по-иному, чем задумывал кто бы то ни было».

Повесть закончена. После текста идет замечательный «Словарик», где все о корриде.

Так как вы теперь относитесь к этому явлению? Автор показал его со всех сторон и не высказал прямо своего мнения. Как матадор, серией обманных движений, он крутил читателя в разные стороны. Такова архитектоника повести.

Трудно и важно для подростка – суметь увидеть явление и человека со всех сторон, объективно. Автор ему в этом, кажется, помог.