Взгляд

Маргарита Дворкина

Учредили, освятили, открыли

История библиотечного дела: методология и методика

Время динамично. Вроде бы все было только вчера: школа передового опыта по внедрению ББК, централизация (нет, это уже позавчера), первые робкие шаги в области компьютеризации библиотеки. А сегодня это – уже история вашей библиотеки в контексте истории библиотечного дела. А, может быть,?– страны в целом?

Как правило, своей историей занимаются в библиотеках крупных и именитых. А маленькая детская? А школьная? Разве у них нет своей судьбы? Есть, но ее еще никто не начал изучать: искать архивные документы, собирать экспонаты будущего музея (а почему бы и нет, выставочной экспозиции как минимум), записывать воспоминания старых сотрудников.

Процесс этот чрезвычайно интересный, творческий. Он может стать предметом проектной деятельности. Однако собирание и изучение своей истории (даже если оно будет организовано в игровой форме) – дело серьезное, научное дело. Поэтому важно, чтобы оно было методологически осмыслено и методически подкреплено. Этот текст кому-то может показаться излишне академичным. Однако путь библиотекаря, изучающего свою историю, – сродни пути ученого, исследователя.

Редакции газеты «БШ» и автору публикации – доктору педагогических наук Маргарите Яковлевне Дворкиной – интересны ваши достижения и трудности, с которыми вы столкнулись при изучении истории ваших библиотек.

Чем вызван интерес?

В последние пятнадцать лет значительно расширился спектр историко-библиотечных исследований. Появилось немало брошюр и книг по истории библиотек и библиотечного дела, не говоря уже о многочисленных статьях в профессиональных изданиях. Вот только некоторые работы: Б.Ф.Володин, К.И.Абрамов, А.Н.Ванеев. По этим же вопросам проводятся семинары и конференции.

Чем вызван интерес к названной проблематике? Что дает библиотекарю изучение истории своей библиотеки, библиотечного дела региона или страны?

Очевидно, что интерес библиотекарей к своей истории стимулируется вообще интересом общества к истории страны, и это связано с социально-экономическими изменениями, поиском новых идеалов, стремлением осмыслить прошлое, которое скрывалось или было фальсифицировано, найти в нем аналоги настоящего, и на этой основе прогнозировать будущее. Как писал К. Поппер, в конечном счете мы изучаем историю для того, чтобы удовлетворить свои интересы и по возможности при этом понять собственные проблемы (Поппер К. Открытое общество и его враги. – М., 1992. – Т.2. – С. 309).

В эпохи перемен интерес к истории особенно велик. Это связано с тем, что люди осознанно или неосознанно переживают нестабильность – есть множество примеров, подтверждающих это. Интерес к истории возрастал в годы реформ конца 50-х – начала 60-х годов ХIХ в., в начале ХХ в., в середине ХХ в. (так называемый период «оттепели»), в последние пятнадцать лет. Люди пытаются найти точку опоры, и как это не странно на первый взгляд, находят ее в культуре, истории, которые свидетельствуют о длительной жизни общества, об устоях, несмотря на все превратности судьбы.

Существенным фактором обращения библиотекарей к истории библиотек является также стремление «вписаться» в новую реальность, утвердить в ней статус библиотеки, а для этого показать значимость библиотек, продемонстрировать, что они имеют древнюю историю, что всегда нужны были обществу. Что библиотеки в прошлом были важными культурными и просветительскими центрами, что их жаловали вниманием виднейшие деятели культуры страны (региона, города, села), что в качестве библиотекарей в них работали выдающиеся писатели, ученые. Поэтому в рекламных проспектах и особенно на сайтах, которые сейчас выпускают библиотеки, обязательно есть «исторические» странички. И не случайно в последние годы многие библиотеки, даже не очень крупные, пышно отмечают свои юбилеи.

Мне кажется, что интерес к истории в определенной мере связан и с осознанным и неосознанным ощущением необратимости глубоких перемен, невозвратности прошлого, с попыткой хотя бы в текстах сохранить его. Ведь библиотечное дело в России, в сущности без кардинальных технико-технологических изменений, просуществовало почти весь ХХ в. до начала 1990-х годов и вдруг – все переменилось. Развитие библиотековедения, возросший культурный и интеллектуальный уровень в библиотечной среде позволил осознать – уходит старая библиотечная культура. Если не описать ее, не раскрыть событий библиотечного дела, не рассказать о людях, никто и никогда не узнает ни об этой культуре, ни о тех, кто ее творил. Именно это, иногда неосознанно, наряду с другими факторами, стимулирует историко-библиотечные исследования.

К изучению истории библиотек стали обращаться не только библиотековеды, но и библиотекари-практики, которые не имеют опыта исследовательской работы. Таким образом, научно-исследовательская деятельность стала массовой. В этой связи особенно необходимо распространение методических и методологических знаний в области истории библиотечного дела. Это тем более важно, что российских историко-библиотечных публикаций, посвященных методологическим вопросам, т.е. концептуальным, теоретическим аспектам истории библиотечного дела, а также методам и стратегиям получения и интерпретации данных – мало. Отчасти это связано с внешними обстоятельствами: в основе методологии истории (как и других общественных наук) в нашей стране лежали принципы исторического материализма, это не могло не относиться и к истории библиотечного дела, которая, не занимаясь собственным теоретизированием, следовала этим принципам. Отчасти это диктовалось логикой развития самой дисциплины: она накапливала факты, ей было не до абстракций.

Сейчас первое обстоятельство уже не имеет силы – в науке действуют разные методологические принципы – а сама история библиотечного дела, создав определенную фактологическую базу, выдвигает и методологические задачи, нуждается в том, чтобы они стали предметом обсуждения и изучения в вузах, в системе повышения квалификации.

Об историографии

Прежде чем перейти к методологии историко-библиотечных исследований, охарактеризую в нескольких словах российскую библиотечную историографию.

Среди авторов, исследовавших историю библиотечного дела в России, назову К.И.Абрамова, В.Е.Васильченко, изучающих историю библиотечного дела за рубежом?– О.И.Талалакину, среди тех, кто комплексно занимался вопросами истории библиотечного дела в России и за рубежом – Б.Ф.Володина. До книги Б.Ф.Володина (2003, 2004) история библиотечного дела нашей страны и зарубежных стран обычно исследовалась отдельно. Б.В.Володин органично включил российскую библиотечную историю в контекст всемирной. Но во многом это сделано за счет уменьшения объема информации и по российской, и по зарубежной истории и сосредоточения на моментах, которые автор считал ключевыми. Поэтому надо обращаться ко всем названным источникам.

Развивается история российской библиотековедческой мысли, представленная именами А.Н.Ванеева и И.В.Лукашева. Есть работы по истории библиотек разных типов и видов: К.И.Абрамов «Городские публичные библиотеки России: история становления (1830 – начало 1860-х гг.)» – 2001; Т.Ф.Каратыгина «История технических библиотек в СССР» – 1981. Отметим работы об истории библиотечно-библиографической классификации Е.И.Шамурина, истории читателей А.Е.Шапошникова, истории чтения?– Б.В.Банка. В последние годы появилось немало книг по истории отдельных библиотек и библиотечного дела ряда регионов.

Историко-библиотечные исследования органично включены в структуру краеведческой проблематики как библиотечное краеведение.

О методологии

История библиотечного дела рассматривается как частная историческая наука, которая базируется на общеисторической методологии, использует подходы истории культуры, социологии, философии, культурологии и других наук (см. учебник К.И.Абрамова). Они могут быть использованы для выработки методологии истории библиотечного дела. Поскольку в исторической науке, как и во многих других, сейчас время методологических исканий, то и для историков библиотечного дела важно быть в их курсе (например, критики позитивистских позиций в истории с точки зрения антропологических, герменевтических, постмодернистских и др. взглядов).

Историки библиотечного дела должны участвовать в обсуждении дискуссионных вопросов, например, проблем историзма, прогресса, причинности, соотношения объективности и субъективности исторического исследования, периодизации и др.

Говоря об историзме как общенаучном методе, взятом из исторической науки и давно применяемом в историко-библиотечном исследовании, хотелось бы обратить внимание на то, что это «подход к пониманию истории, подчеркивающий уникальность каждой эпохи, в которой любую ситуацию или период можно понять только в собственных условиях». Поэтому важно при описании прошлого учитывать культуру, ценности того времени, но неприемлемо, как это иногда делается, использовать для его характеристики, скажем, современную терминологию, конечно, если это не сравнительное исследование.

В ходе современных дискуссий многие авторы подчеркивают допустимость разных подходов к истории. По мнению Ю.Л. Бессмертного, складывается в высшей степени характерная для наших дней множественность принципиальных подходов к прошлому... Такая множественность оказывается не только возможной, но и неодолимой и неизбежной, и выступает как естественный атрибут изменившегося познавательного процесса. Вместо принципа “или - или” в этом процессе начинает работать совсем другой: “и - и”… “Единственность” истолкования априорно оказывается в таком случае под вопросом, несмотря на то, что множественность смыслов ничуть не угрожает здесь “исторической правде”. Ей угрожает, наоборот, утверждение безусловности одного единственного истолкования.

В этом контексте, перед методологией истории библиотечного дела сегодня открываются новые возможности развития.

Для истории библиотечного дела большое значение имеет развитие его источниковедения, обоснование значимости источников. Наиболее используемыми источниками в настоящее время являются книги, журналы, архивные материалы; мало применяются газетные публикации, владельческие знаки, технологическая документация, запись воспоминаний участников событий.

Историк сталкивается с огромным количеством и многообразием фактического материала. Это примарные (термин теоретического источниковедения) или простые факты действительности и их одновременные сочетания, т.е. события. Их истинность не зависит от контекста и различных мировоззрений. Примарные факты и события обеспечивают основу фактологической системы науки, ее объективность.

В истории библиотечного дела примарными фактами можно считать знание о библиотечных процессах, об использовании в библиотеках печатных, карточных и электронных каталогов, громких чтений, читательских конференций, ББК, УДК и так далее. А событием, скажем, – начало с 1962 г. классификации по УДК всех материалов в области естественных и технических наук на основании постановления Совета Министров СССР «О мерах по улучшению организации научно-технической информации в стране». Вероятно, можно говорить и о сложных явлениях истории библиотечного дела, например, массовом открытии библиотек, централизации и т.п.

Но факты, события, явления необходимо систематизировать, оценить, показать между ними причинно-следственные связи, а на это влияет мировоззрение историка, его эрудиция в области философии, культурологии, общей истории, психологии – что приводит к субъективности, плюрализму суждений. Здесь мы видим два уровня познания истории. Наличие двух уровней гносеологии истории (прагматического и теоретического) К.В.Хвостова и В.К.Финн объясняют существованием двух социальных функций исторического знания: обеспечение социальной памяти и преемственности исторической информации и теоретико-оценочной функции, определения социальной роли изучаемых явлений, их причин.

Для истории библиотечного дела, наряду с поиском фактов, важно выявить, как проявлялась зависимость библиотека – культура – общество. Как изменялось профессиональное и читательское сознание, какой смысл вкладывали библиотекари в то или иное действие. Имела ли место поступательность развития библиотечного дела (прогресс – к этому понятию сейчас весьма критическое отношение в большой истории), прослеживаются ли наметившиеся в прошлом изменения в настоящем (например, рост числа библиотек), существует ли преемственность в библиотечной деятельности и т.д. Стоит также попытаться прогнозировать возможные трансформации в будущем.

Окончание читайте, пожалуйста, в следуюшем номере