Перекидной календарь

«Я хочу рассказать вам…» Книги 2006 года: личный выбор // Дружба народов. – 2007. – № 1. - С. 187–208. – (Критика).

Продолжим знакомиться с мнением критиков.

Петр Алешковский, прозаик: «Книг, оставшихся в памяти, прочитанных за последний год, пожалуй, три. Все они недополучили внимания пишущих о книгах в газетах и журналах.

…Орхан Памук “Стамбул. Город воспоминаний”, вышедший в издательстве Ольги Морозовой… Маленький мальчик, родившийся здесь, в доброй, немного безалаберной семье, научившийся подмечать, связывать слова, написал поэму в прозе о своем городе. Сюжет выдумывать не пришлось – обаяние, мощь истории работают, тянут повествование – как необоримое течение тянет тонны воды…

Эдуард Степанович Кочергин “Ангелова Кукла” (издательство Ивана Лимбаха)… Главный художник БДТ решился вспомнить – рассказы “рисовального человека”. Люди, необычные, забытые, ушедшие – дно, простонародье, воры, проститутки, несчастные калеки, юродивые – сорок лет назад еще населявшие Питер, сливки подворотен, типажи, несущие родовые знаки еще допетровской России, – герои Кочергина.

“Зона милосердия” Ирины Павловны Кузнецовой (издательство имени Сабашниковых). Зона. За колючей проволокой. Зона милосердия – госпиталь, где в 46-м лечили умирающих от пеллагры и истощения гадов-фашистов… Свидетельство той войны – одно из самых последних…»

Роман Арбитман, литературный критик: «Одри Ниффенеггер “Жена путешественника во времени” (М. : Эксио, СПб. : Домино, 2006)… Романистка сумела соединить очень качественную, психологически достоверную мелодраматическую историю с замечательно придуманной историей научно-фантастической. Не будь мелодрамы, сюжет превратился бы в цепочку фокусов в духе Айзека Азимова или Джона Уиндема. А не будь фантастического допущения, книги не было бы вовсе.

Сюжет построен на заведомо нереальном допущении. Главный герой, библиотекарь Генри Детамбль, страдает редким генетическим заболеванием – он обречен, вне зависимости от желания, “выпрыгивать” из своего времени и перемещаться то в прошлое, то в будущее…»

Дмитрий Быков, поэт, прозаик, критик: «Книга Константина Крылова “Нет времени” (СПб. : Владимир Даль, 2006) не главная, а знаковая… приметами времени становятся антиутопия и трактат. Нечто подобное мы переживаем на любых исторических переломах, будь то революция (“Мы”), коллективизация (“Котлован”), террор (“Роза мира”), оттепель (ранние Стругацкие) или перестройка (поздняя Петрушевская)…

Почему эта книга важна и должна быть прочитана как можно большим количеством читателей? Нужнее всего она либералам, западникам, наследникам Просвещения: они привыкли, что им противостоят идиоты, зацикленные на всяких имманентностях вроде крови и почвы. Есть, однако, и более серьезные полемисты: Крылов очень умен, чрезвычайно начитан и ненавидит философию прагматизма потому, что она приводит к измельчанию духа и отрицанию иерархий…

“Нет времени” – увлекательное чтение, дарящее читателя полузабытым наслаждением от внятного, мускулистого, ясного стиля, от розановского подмигивания своим (то есть читавшим то же и столько же – никакой другой клановости для Крылова нет, и это его существенное достоинство)».

Владимир Губайловский, поэт: «“Последнее время” Дмитрия Быкова (Баллады. Стихи. Поэмы. – М. Вагриус, 2006) – это книга итоговая. Здесь есть стихи за двадцать лет – с 1986-го по 2005-й.

Думая о стихах Дмитрия Быкова, я не могу не думать о соотношении поэзии и прозы. Он литератор, пишущий во всех жанрах и еще занимающийся множеством попутных вещей… Проза как вид литературы несравнимо сложнее поэзии. Человек, пишущий стихи, не перестает жить свою жизнь, только в стихах он эту свою жизнь живет с очень высокой интенсивностью. Но ему ничего не нужно выдумывать, потому что его время и время поэтическое – полностью совпадают.

Совпадает это общее время и со временем читателя стихов. И поэт, и читатель погружены в одно информационно плотное время, которое спрессовано в слове, и здесь между поэтом и словом нет никакого зазора….Главные достижения Дмитрия Быкова проявляются на стыке между поэзией и прозой: его стихи сюжетны, но это стихи.

Быков подчиняет прозу поэзии, заставляет ее работать поставщиком метафор и поэтических сюжетов…»

Лиза Новикова, литературный обозреватель газеты «Коммерсант»: «Виктор Пелевин так и остается “плохим хорошим” писателем. С самого начала критика предъявляла к писателю серьезные претензии: безъязыкость, отсутствие индивидуальной интонации… Его романы неизменно показывали точную “температуру” нашего больного общества.

Новый пелевинский роман “Empire V” (М. : Эксмо, 2006) как будто специально вышел к 40-летию со дня публикации булгаковских “Мастера и Маргариты”… Переклички между этими книгами очевидны: и в 1930-х, и в 2000-х для описания современной Москвы без нечистой и одновременно очаровательной силы никак нельзя было обойтись… У Виктора Пелевина …правят бал в его “Пятой Империи” господа вампиры.

Виктор Пелевин вновь блеснул сатирическим, а если точнее – публицистическим даром.

Если вырезать из текста “Empire V” все остроумные пассажи о нашей действительности и склеить их вместе – получится настоящий памфлет. Виктор Пелевин почти не выступает в СМИ, не печатается в “толстых журналах” – поэтому он и выплескивает всю желчь в романах… Эта публицистическая желчь разъедает роман».

Мария Ремизова, литературный критик: «…Дина Рубина “На солнечной стороне улицы” (М. : Эксмо, 2006). Просто какое-то забытое счастье читать роман, написанный хорошим, естественным языком! …Это книга о времени, о его странных вывихах и изгибах, в самых непредсказуемых местах насквозь прошивающих судьбы людей…

Отдельной темой проходит город, участвующий в событиях на правах полноценного персонажа. Собственно, не будь этого играющего избыточностью красок жизни, разноголосого, разноплеменного Вавилона-Ташкента, книга потеряла бы весь свой удивительный колорит…

Если бы не приторный сериальный финал, рисующий Золушку-художницу в золотой карете, “На солнечной стороне улицы” можно было бы ставить образцом для подражания…»

* * *

Вообще-то тема «Книга – личное событие уходящего/прошедшего года» очень перспективна. Надо бы к ней вернуться в декабре! Опрос? Библиотечный проект с активом? Вовлечь взрослых непременно!

Александр Тимофеевский, поэт: «В последние дни года меня поразила одна книга. Я говорю о дневниках Георгия Эфрона – Мура (они вышли в “Вагриусе”)…

Георгий Эфрон в 16 лет совершенно сложившаяся личность. Более того, он предстает перед нами как образованнейший и один из умнейших людей в поколении. Он отлично понимает то, что в то время не понимало большинство взрослых, я уж не говорю о его сверстниках. Скажем, двойную подкладку большевистской идеологии. Он проявляет недюжинный ум и прозорливость в оценке событий на театре военных действий. Его описания писательской среды в эвакуации заставляют вспомнить Булгакова. Ирония сдержанна и вместе с тем убийственна…

Георгий Эфрон каким-то таинственным образом заставляет читателя прожить каждый день его жизни. История вечно голодного юноши, оставшегося без матери и отца, без кого-либо из близких, в стане чуждых и весьма недалеких людей, драматична и поучительна. Его дневники напоминают в каком-то смысле “Дневники Анны Франк” и “Голод” Кнута Гамсуна…»

Ян Шенкман, обозреватель «НГ-Eх Libris»: «Уж если я о книге пишу и забираю ее домой… Это из ряда вон выходящий случай. Так произошло в этом году с “Грузовиками «Вольво»” Эрленда Лу. С “Плагиатом” и “Жизнью замечательных людей” Вячеслава Пьецуха. С “Местами пребывания истинной интеллигенции” Славы Сергеева. С “Колонками редактора” Сергея Довлатова.

“Грузовики «Вольво»” – история о скандинавских старичках и старушках. Безумных, почти сказочных персонажах. Лу нащупал болевую точку, озвучил основной выбор нашего времени: позволить себе все, почти вразнос вплоть до полного распада личности – или зажать себя в такие тиски, что нечем будет дышать…

Что сказать о Пьецухе? Если кого и называть сегодня народным писателем, то его. Крупными премиями он обойден, пишут про него мало. Зато много читают.

“Места пребывания истинной интеллигенции” – первая книга Славы Сергеева, которую я прочитал. Сергеева сравнивают с Довлатовым и Ерофеевым. Сергеева обвиняют в том, что он, что видит, о том и пишет. Как акын».