Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Библиотека в школе»Содержание №13/2007

От составителя. Повесть и рассказы о Древней Греции. Герои Сергея Донцова – боги, герои, художники, музыканты и самые обыкновенные люди, жившие в Элладе тысячи лет назад. Произведения созданы в прекрасной традиции советской исторической и научно-популярной детской литературы, но при этом являются совершенно самостоятельными, оригинальными.

Геракл и Лин

Годы детства и юности Геракл провел в Беотии, в городе Кадмея. Там он жил с отцом Амфитрионом, матерью Алкмеоной и братом Ификлом.

Мальчики сначала были на руках у дядьки Лихаса, а потом стали им приглашать учителей, в науках более сведущих. С их помощью овладели отпрыски царского рода приемами боевых искусств, узнали упражняющие ум критское письмо и счет. Но захотели родители, чтобы юноши изучили еще искусство музыкальное и песенное.

Для этого был приглашен в Кадмею превосходный кифарист. Звали его Лин. О нём говорили, что он брат Орфея. Если это правда, то был он по рождению фракийцем...

Впрочем, как знать – был ли Орфей Лину кровным родственником, или братство их заключалось в согласном служении одному божеству: златокудрому покровителю музыкантов Аполлону?

Учеников хороший наставник музыки обычно выбирает сам и предпочтение оказывает тем, кто лучше ухом воспринимает разность в высоте и продолжительности тонов и чувствует гармоническое их соотношение. А тогда в Кадмее то ли кифарист польстился на царское происхождение предложенных учеников, то ли Амфитрион пообещал неслыханно щедрую плату. Но Лин согласился, даже не взглянув предварительно на тех, кого собирался обучать.

Учить своему ремеслу он умел. И учил точно так же, как когда-то познавал премудрости сам.

Однако учеба у братьев шла плоховато.

Любой из нас с радостью и тщанием относится к науке и делу, которые даются, в которых видимы и завидны чужому глазу достижения. А если на занятии все ни так и ни сяк? И как ни поворачиваешь то, что тебе в руки вложено, как ни пытаешься умом обхитрить и своего добиться, а оно все равно не ладится и не дается, и поневоле смотришь уже без любви, с досадой на потраченные силы.

Быть может, в слишком зрелом возрасте были новые ученики Лина. И пальцы их потеряли необходимую гибкость... Известно же, что кулачному бойцу трудновато бывает загрубелыми отбитыми пальцами резво перебирать волосинку струн. А сыны Амфитриона были уже немало преуспевшими в воинских единоборствах.

Быть может, учитель их был слишком хорош как музыкант. И так бывает. Учитель требует от ученика быть таким же, как он сам, и даже лучше.

И если Ификл старанием достигал весьма приблизительно сходства с образцом, то у Геракла не получалось совсем.

Как ни пел Геракл, как ни напрягал своё внимание в постижении тонкого умения вовремя и соответно строю мелодии нажать и подцепить ту или эту струну кифары, ничего у него не получалось. Не складывалось в музыку, которая может быть угодна слуху Аполлона.

Лин был недоволен своим учеником. Но еще больше тем, что вообще согласился приехать в Кадмею обучать такого великовозрастного неумеху. Действительно, будь его ученик крохой, его можно было бы и отругать словами, и пригрозить розгами. А этот ростом уже догнал учителя и плечи в атлетических занятиях такой силы накачал, что за вихр его хватать боязно.

Но царских дорог в обучении нет ни для кого, и Лин продолжал прививать свою науку. Он понимал, что если ему не удастся научить Геракла извлекать из кифары хотя бы простенькую мелодию, родителю ученика пустое времяпрепровождение может не понравиться, и тогда не видать учителю обещанной награды.

Поэтому Лин день ото дня всё больше придирался к ленивому ученику, осыпая его злой бранью.

Кому такое понравится? Какой теленок останется спокоен в стойле и не попытается боднуть обидчика, который его дразнит? Геракл же не был никогда смирным и робким. И хотя до времени требования учителя выполнял безропотно, но всей душой возненавидел музыку. Не ту, что слышна, когда играет кто-то, а ту, которую самому приходится снимать со струн...

В тот злополучный день Лин задержался перед началом урока. И Геракл, оставшись один на один с кифарой... Пожалуй, Ификл здесь же. Близнецов ведь наособицу не обучают. Так что, скорее всего, шалили оба. Как раз они вернулись с занятия благородного, развивающего глазомер и силу, – стреляли из лука. И то, что было и только что прошло, всё владело их воображением.

Всё получалось на стрельбе у Геракла. Он был первым, он был лучшим. Его глаза были зорки, мышцы тела и пальцы сильны и послушны, и он был рад и горд своими успехами.

А тут... опять предстояло ненавистное треньканье...

Учитель музыки задержался. Что бы делал Геракл, если бы задержался учитель лучной стрельбы или фехтования мечом и копьем? Начал бы занятие сам, вспоминая то, что уже умеет.

Что делал Геракл, когда не было музыканта? Он вообразил себе, что его кифара – это маленький лук. Вот струна – тетива. И если положить на неё соломинку или щепочку, она своей упругой силой пошлёт эту почти стрелу... на три шага... Вторая соломинка полетела вслед первой... А третья? Долетит до Ификла?

Стрелок не заметил, как сзади подкрался бранчливый музыкант. И так был ошарашен внезапной оплеухой, неизвестно от кого полученной, что сразу ответил. Кифара, обращенная на время в лук, тотчас приобрела ударную силу дубинки и опустилась на голову привередливого учителя... Одного удара для него оказалось достаточно.

Говорят, что Лин тогда же подал жалобу в суд Кадмеи на непочтительного ученика за побои. И судьи приговорили Геракла, сына Амфитриона, выплатить музыканту весомую пеню. Причем заработать ее полагалось собственным трудом. Так потомку героя Персея пришлось пасти овечьи стада на склонах горы Киферон. Жизнь в пастушеских трудах закалила юношу, и к окончанию срока наказания он сумел на охоте добыть льва... И потом всегда носил на плечах любимую шкуру.

А кифару не брал в руки даже на самом веселом пиру.

© Сергей Донцов

Рис. Елизаветы Егошиной