От составителя. Сказочная философская повесть. Главный герой и его папа ходят по городу, знакомятся с разными людьми и стараются принести радость всем, даже королю, который никогда не улыбается. Они знают, что королевство станет счастливым и сказочным, когда все люди поймут, что не надо спорить из-за ерунды и что радость передается через любовь к людям.

Не пора ли нам познакомиться с бедным королем?

Маленький стекольщик и Виола подошли к дворцу не с той стороны, где поднималась белая мраморная лестница и на каждой ступеньке стоял часовой, а с той, где глухую стену обвивал густой темно-зеленый плющ.

– Извините, пожалуйста, – сказал мальчик, – я отлучусь на несколько минут. Возьмите на всякий случай мою куртку. Мне кажется, как только вы останетесь одна, обязательно начнется гроза с градом.

– Мальчик, вы, как господин философ, еще многое-многое не знаете! Куртку нужно передавать только во время дождя. Все мальчики носят куртки перед дождем, как будто они им очень нужны, а когда начинается дождь, они отдают их девочкам, как будто теперь они стали им совершенно ненужными.

Маленькому стекольщику снова пришлось надеть куртку, а девочка с музыкальным слухом пошла туда, где королевский сад окружала ограда из толстых прутьев – таких толстых, что казалось, в этом саду держат самых ужасных, самых... ну, как зовут тех зверей, которые все едят с аппетитом?

Железные прутья были похожи на струны. Виола это сразу поняла, как только ее палочка задела потемневший от ржавчины прут. Он издал толстое, немного поржавевшее «до». «Бедное «до», – сказала девочка, – бедный прут!» Соседнему пруту она сказала: «Бедное «фа», – потому что соседний прут был действительно «фа»...

А в это время... А в это время маленький стекольщик скрылся за плющом и стал внимательно осматривать стену. Он не был сыщиком, но сразу догадался, что если господин птицелов и просверлил дырку, то обязательно где-нибудь здесь. Так и есть, чуть повыше своей головы он заметил отверстие. Мальчик подкатил под ноги камень, и, когда заглянул в дырку, у него перехватило дыхание. Он никогда еще не видел такой большой комнаты. Жираф мог бы спокойно разгуливать по ней, не задевая потолка, который поддерживали огромные колонны.

Маленький стекольщик понял, что когда-то в этом зале заперли художников и не выпускали их до тех пор, пока от нечего делать они не разрисовали все стены, двери, колонны. А когда не осталось свободного места, они добрались до потолка и размалевали его красивыми картинками.

Посередине зала стояло кресло. Оно было таким большим, что в нем могли бы уместиться и папа-стекольщик, и он сам с Виолой – и еще осталось бы свободное место. В этом кресле – это был, разумеется, королевский трон – восседал огромный чей-то папа. На голове его было то, о чем поется в гимне королевства: «Сия-сия сияние короны...» А у подножия трона стоял похожий на чучело лев. Ну конечно, на троне сидел бедный славный король! Так вот он какой, оказывается!

Перед королем стояли люди: все разодетые, словно сегодня был праздник. Ближе всего к трону стоял человек, в одной руке державший шляпу со страусовым пером, а в другой – бумажный свиток.

– Ваше Величество, – говорил он, – на ваше имя поступил проект господина учителя. Он предлагает считать высшим баллом кол, а за отличные оценки выгонять из школы. Господин учитель утверждает, что все равно больше учителя знать нельзя, а тот, кто хочет знать больше, всем мешает своими глупыми вопросами. Господин учитель спрашивает: «Кто должен готовиться к урокам, кто должен дрожать в ожидании каверзных вопросов – учитель или ученик?» Автор заканчивает проект обращением к вам: «Ваше Величество, не пора ли нам с умилением взглянуть на всеми обижаемого несчастного двоечника, который, когда учитель входит в класс, вздрагивает и заикается, когда наступает очередь идти к доске?»

От сияющей короны во все стороны побежали зайчики. Король вытер слезы. И раздался голос, похожий на раскат грома;

– Дать учителю медаль!

– Но нам кажется, Ваше Величество, родители отличников будут чрезвычайно недовольны. Они объединятся вместе в тайные общества и станут подмигивать друг другу на улицах, писать ночами на заборах нехорошие слова. Покой жителей города будет нарушен.

– Отрубить учителю голову! – донеслось до маленького стекольщика. Он тотчас вспомнил тонкую шею господина учителя.

– Я бы предложил, – сказал советник, – отложить решение до более спокойных времен. – А сейчас проект лучше всего положить под королевское сукно.

Маленький стекольщик услышал, как вздохнул король:

– У-х-х-х-х-х-х!

Теперь к трону подошел человек с саблей, которую сзади помогали нести два гренадера. Скорее всего, это был главный полицейский города.

46– Ваше Величество, – сказал он, – сегодня на замке банка, который хранит королевские сокровища, обнаружены следы от зубьев пилы. Какие-то негодяи, неряхи, мошенники, потерявшие человеческий облик лунатики, пытались проникнуть в сокровищницу.

– Казнить их! – разгневанно сказал король.

– Но полицейским, Ваше Величество, не удалось задержать злодеев...

– Казнить полицейских!

– Эти лодыри, обжоры, которые только и думают, как бы отрастить усы подлиннее, вполне того заслуживают. Но кто будет тогда охранять королевский банк?

– Откройте банк и раздайте сокровища!

Главный советник короля снова выступил вперед:

– О добрый наш король! Мы с радостью выполним ваше решение, но жалованье!.. Мы тогда не сможем платить жалованье полководцам и министрам, послам в далеких странах и астрономам. Их дети похудеют и побледнеют, будут плакать и говорить: «Папа, когда же ты подаришь нам хотя бы самую маленькую игрушку?»

Король всхлипнул и вытер платком щеки.

– Так что же должен сделать я – Его Величество король?

– Ничего! – ласково сказал главный советник, сам вытирая слезы. – Абсолютно ничего.

– Но я король! Я должен казнить преступников и миловать невиновных. Я должен принимать парады и награждать медалями, объявлять войны и давать мудрые советы, спасать мой народ от несчастий, а не ездить в этом троне на колесиках из одного зала в другой. Мне надоело есть помидоры и кормить голубей, хотя они и произошли от слова «голубой». Попробуйте только не сделать троянского коня, о котором говорил на заседании тайного совета господин историк! Пусть скажет мне кто-нибудь из вас, что сооружение троянского коня вызовет землетрясение или повышение цен на сено! Он будет повешен, да, повешен немедленно, если даже столбы подорожали, а у палача только что начался отпуск.

– Ваше Величество, – главный советник прижал руку к сердцу, – указ о строительстве коня уже в действии. Поверьте, этот конь будет более удобным и более вместительным, чем у древних греков.

И тут маленький стекольщик увидел старого знакомого – генерала. Бульдог был с ним. Пес на всякий случай два раза тявкнул на бывшего льва.

– Ваше Величество, – сказал генерал, – я бесконечно счастлив, что наконец могу показать всем, чему нас обучали в военной академии. Принесите мраморный столик! Вот яйцо, которое я достал с таким трудом! Сейчас я покажу, как яйцо можно поставить на острый конец и оно не двинется.

– Очень, очень интересно, мой верный Меланж! – сказал славный король. – Вы уверены, что яйцо будет стоять?

– Да! И еще как! Я разобью его в лепешку, но оно не шелохнется!

Но тут главный советник показал королю на часы.

– Ваше Величество, позвольте напомнить о времени. – Крышка часов открылась и выскочила кукушка: «Ку-ку, ку-ку...» – Надо опасаться, Ваше Величество! Если вы задержитесь в голубом зале, голубые завтра же станут кричать на всех перекрестках: смотрите, наш король отдает предпочтение нам! Это нарушит спасительное равновесие. Камердинеры, отвезите Его Величество в Красный зал!

Маленький стекольщик только тут заметил, что вдоль стен стояли вовсе не статуи, это были, наверное, те самые камердинеры. Они подошли к трону короля и покатили кресло к выходу. Там, где оно стояло, остался один лишь бывший лев.

– А как же яйцо? – воскликнул генерал.

– В следующий раз, мой верный Меланж!

– Яйцо может испортиться... Мне нелегко было его достать. Эти проклятые куры...

Но зал уже опустел. Около старого генерала остался лишь королевский остряк, который должен был сказать свою знаменитую остроту, чтобы потом ее привели во всех школьных учебниках. Господин остряк улыбнулся, взял яйцо двумя пальцами, поднес к носу и произнес так, чтобы его можно было услышать даже на улице:

– Никакое яйцо, милейший, не портится дважды! – И откланялся. В зале остался один лев. Он клацнул зубами и снова величественно застыл.

© Борис Иванов

Рис. Елизаветы Егошиной