От составителя. Рассказы из жизни остроумного и находчивого шестиклассника можно, конечно, счесть пародией и очернительством, но уж больно похожим на правду очернительством. В общем, показать картину современной школы Марине Сочинской удалось. Причем сделала она это легко и с юмором.

Однажды в школе объявили, что к нам в гости придёт самый главный президент Германии. Он у них, по-моему, называется канцлер. Он посетит с визитом Россию и одну из немецких школ. И вышло так, что он посетит именно нашу школу!

– Уау! – закричал я. – Сам канцлер придёт со мной за ручку здороваться!

– Ох, Арбатов, – заметила наша классная руководительница Надежда Анатольевна. – Какое самомнение! Именно к тебе он придёт!

– А почему нет? – говорю я. – Я такой же ученик, как и все. Может быть, он именно мне пожмет руку.

– Не-ет, – сказала Надежда Анатольевна. – Вот именно тебе он руку не пожмёт. Потому что из всех классов мы отберём по два человека самых чистеньких, самых аккуратненьких и самых лучших учеников по немецкому и вообще по всему. А вас, всех остальных, мы запрём!

– Как это? – говорю я. – Это несправедливо! Канцлер не желает, может быть, видеть чистеньких и аккуратненьких! Канцлер желает видеть всех! Он приходит сюда не для того, чтобы вы, можно сказать, пыль ему в глаза пускали!

– Арбатов! – вступила стоящая здесь же Варвара Константиновна. – Если ты ещё раз позволишь себе разговаривать с учителем в подобном тоне, я испишу весь твой дневник замечаниями красной ручкой!

Я на секунду замолчал, потому что стал представлять, что это у меня будет за дневник, весь исписанный красной ручкой. И в конце концов пришёл к выводу, что идея мне нравится. Потому что тогда негде будет писать расписание. Хотя я его, если честно, и так не пишу. Его всю жизнь пишет за меня мама, ругаясь при этом на чём свет стоит.

В общем, я молчал, потому что так препираться с учителем в принципе не принято.

– Итак, – сказала Варвара Константиновна. – Мы выбираем самых чистеньких, самых аккуратненьких. Вы все, конечно, знаете, кто эти люди...

Отличник Попов культурно опустил глаза и скосил их к носу. Булат – напротив, открыл глаза и приготовился плакать. «Если меня не выберут, – подумал он, – устрою истерику».

– Берем вот кого, – сказала Варвара Константиновна. – Сашу Кеосаян и Булата Нуреева.

Тут я поднимаю руку, которую Варвара Константиновна усиленно не замечает. Потом наконец спрашивает:

– В чем дело, Арбатов?

– Послушайте, – говорю. – Я не против ни Саши, ни Булата. Они люди приличные. Не то что, например, Тихон...

– Что-о-о! – подскочил Тихон. – А я что, не приличный?!!

– Погоди, я не про это сейчас говорю... – продолжаю я. – Но сами посудите, что подумает канцлер?!

– А что подумает канцлер? – вмешалась до этого молчащая Наталья Георгиевна.

– А он подумает, что в России все брунеты, ну то есть чёрненькие. Надо для разбавки хоть одного блондина в эту делегацию впихнуть...

– Это кто это внушил тебе такие мысли? – возмущённо вскрикнула Наталья Георгиевна. – Мы все равны! И черненькие и беленькие! Да ты Арбатов – националист! Пусть твоя мать срочно подойдёт в мой кабинет!

– Кто-кто? – Не понял я.

– На-ци-о-на-лист! Ты скоро возьмёшь прут железный и будешь всех бить!

– Чего это я буду всех бить? – удивляюсь я.

Саша Кеосаян в ужасе попятилась.

– Да, есть такие ужасные люди – скинхеды, – продолжала негодовать Наталья Георгиевна, – они ненавидят другие национальности, и ты, судя по всему, из таких! Мать ко мне в кабинет!

Я немного оторопел, а потом говорю:

– Если такое дело, я, конечно, мать приведу, но... Раз вы считаете, что я всех собираюсь бить железным прутом, то получается, что первым делом мне придется исколотить собственную матушку!

– Почему?!

– Потому что она, как известно, Марина КАРЕНОВНА. Я же не против национальностей! Я просто говорю, что канцлер не поймёт!

– Так. Всё, – у Натальи Георгиевны лопнуло терпение. – Вопрос закрыт. Я ухожу.

И они вместе с Варварой Константиновной вышли из класса.

Ко мне тут же подбежал Булат и, размахивая кулаками, закричал:

– Что ты против меня имеешь?!

– Да ничего я не имею, – говорю. – Абсолютно. Вот если Итина возьмут – тоже непорядок, потому как чёрненький. Он ТОЖЕ введет в заблуждение канцлера! И вообще, мне надоело это обсуждать! Вы не понимаете, о чём я говорю. Пойду-ка я лучше в коридоре пок атаюсь на Феде Рябове! Вот, кстати, у Рябова волосы и то посветлее. Лучше бы его взяли.

– Такси, битте! – весело закричал Рябов, подскакивая к нам.

– Рябов, – говорю. – Ты тоже, небось, очень хочешь встретить канцлера?

– Не-а! – говорит Рябов. – Не знаю, кто такой канцлер, и знать не желаю!

– Иго-го! – закричали мы хором и помчались по коридору.

© Марина Сочинская

Рис. Даниила Корелякова