В каждой книге серии «Жизнь замечательных людей» мы привыкли читать биографию одного человека, редко двух; еще реже встречается описание жизни небольшой группы лиц, связанных между собой эпохой, родом деятельности. Здесь же – 143 рассказа о людях, живших в разное время – с начала XVIII до середины ХХ века – от юродивых до генерал-губернаторов. Объединяет же их то, что все они – жители Москвы.

Это не биографии, а очерки, в которых читатель найдет то интересное и характерное, что можно поведать о человеке в коротком – от полутора до десяти с половиной страниц – рассказе.

Первая в сборнике, как и в хронологии, – история «Русский Фауст. Государственный деятель и ученый граф Яков Велимович Брюс (1670–1735)»; заканчивается книга рассказом «Идеалист. Поэт Василий Иванович Лебедев-Кумач (1898–1949)».

Сподвижник Петра I Яков Брюс, оказывается, оставил в народных преданиях не меньший след, чем в официальной истории: ему приписывалось чернокнижие, люди верили, что он изобрел летательный аппарат, выдумал живую и мертвую воду…

Автор одинаково интересно пишет обо всех людях: о друге заключенных, спешившем делать добро, – докторе Ф.П.Гаазе, о комедианте В.И.Живокини, о дуэлянте графе Ф.И.Толстом – «Американце», о следственном приставе Г.Я.Яковлеве, который с помощью усердного палача мог выбить из подследственного любое показание. Рассказано именно то, что может наиболее ярко показать, каким был человек.

Среди героев книги – видные государственные мужи, например московский главнокомандующий Ф.В.Ростопчин (о нем крайне пренебрежительно писал автор «Войны и мира»); генерал-губернаторы Д.В.Голицын и А.А.Закревский; духовные лица – митрополит Платон (XVIII век) и патриарший местоблюститель митрополит Петр (ХХ век). Мы узнаем о поэте и переводчике Е.И.Кострове и «пиите осьмнадцатого века» П.А.Вельском. Казалось бы, небольшой след в истории Москвы оставила благотворительница Е.В.Новосильцева, урожденная графиня Орлова; но какая драма заставила ее раздавать милостыню, давать приют богомольцам!

Нередко обнаруживаешь характеристики, не совпадающие со сложившимися стереотипами, но мирно с ними сосуществующие.

Вот «Усмиритель города. Генерал-губернатор граф Арсений Андреевич Закревский (1786–1865)». Самодур, солдафон, поощрявший неуемное служебное рвение и наушничество. «Чем отличаются жандармы Закревского от беременной женщины? – Женщина может недоносить, а жандарм обязательно донесет». Это все мнения привычные, приходилось об этом градоначальнике читать раньше. И после двух страниц такой убийственной характеристики вдруг такое: Но рискнем нарисовать иной портрет самого консервативного московского генерал-губернатора, основываясь на свидетельствах его друзей, сослуживцев и родственников. <…> Закревский был до изумления честным человеком, он никогда ни перед кем, включая императора, не хитрил, высказывался открыто и прямо, за что даже одно время состоял под надзором тайной полиции. <…> К Закревскому смело мог явиться кучер или повар, избитый своим барином. Граф обычно приказывал посадить подателя жалобы в Тверскую полицейскую часть, а тем временем производил негласное дознание и, если инцидент подтверждался... побитый дворовый выходил из Тверской части с вольной в руках.

И такому Закревскому посвящены уже не две, а четыре страницы. «Итак, получилось два разительно отличных друг от друга портрета одного и того же человека. Люди, держащие себя в шорах, ограничивая свои мыслительные способности одной-единственной идеей, и через ее призму оценивающие людей, могут выбрать один из них. Остальным придется свыкнуться с мыслью, что оба портрета верны. Ведь человек куда более сложное явление, чем любое прогрессивное или консервативное направление».

М.А. Дмитриев-Мамонов	Д.М. Перевощиков	А.А. Закревский

В.И.Лебедев-Кумач, самый успешный советский поэт, автор слов «Песни о Родине», «Москвы майской» («Утро красит нежным светом…»), «Веселого ветра», песенки о капитане, оказывается, под конец жизни получил ярлык «не настоящего партийца».

Язык книги яркий, образный. Вот, например, как заканчивается один из очерков – об упомянутом уже следователе Яковлеве.

Освободилась Москва от усердного следственного пристава лишь благодаря холере 1831 года, совершившей доброе деяние – уволокшей душу Яковлева на исходе шестого десятка, по клятвенным заверениям его подследственных, прямехонько в преисподнюю. Но душок злодеяний Гаврилы Яковлевича еще долго витал по городу.

А.К. фон Мекк	Памятники Н.Г. Рубинштейну и князю В.А.Черкасскому в Даниловом монастыре	Князь В.А. Черкасский

В книге три вкладки иллюстраций – фотографий и репродукций с рисованных, гравированных и писанных маслом портретов; есть замечательно выразительные лица. Есть там и виды старой Москвы. Недаром на обороте титула помещена благодарность автора и издательства Российской государственной библиотеке за редкий иллюстративный материал.

Книгу можно читать с любого места. Но лучше – все подряд, от начала до конца.