Татьяна Рудишина
Гордые потомки викингов в последние годы одержали законную победу на поле современной детской книги. Наследники творческих принципов Астрид Линдгрен не боятся говорить с ребёнком о психологически сложных состояниях, о табуированных предметах и при этом слова находят подходящие! То шведы книгу о смерти1 придумают, а то норвежцы расскажут историю «И не забывай гладить котёнка»2, где героиня – девятилетнее исчадье ада – изводит всё семейство, в котором пополнение – ещё одна дочка.
На этот раз удивили норвежцы книгой для чтения взрослыми детям «Лето Гармана» Стиан Холе с иллюстрациями автора (М. : Махаон, 2008).
Издательская аннотация – точнее не скажешь: Последний день лета. Завтра шестилетнему Гарману идти в школу, он немного боится, и оттого в сердце его словно щекочут бабочки. А вот маме и тётушкам бывает когда страшно? Эта простая и трогательная история о том, как кончается самая беззаботная пора детства, переведена уже на тридцать пять языков. Норвежский писатель и художник Стиан Холе получил за неё Гран-при ярмарки в Болонье – самого авторитетного мирового форума детской книги.
Вначале привлекает и удивляет оформление – коллажи с использованием фотографий. На них в первую очередь падает взор. Текст занимает примерно десятую часть разворота. При этом сказано всё:
Тётушки приезжают каждое лето. Они привозят с собой ревматизм, подагру и миндальный торт. Они приплывают на корабле из ненашего времени и вручают Гарману свёрток с чем-то мягким внутри. Гарману только шесть, а ростом он почти с тётушек. Год за годом они понемногу усыхают на солнце и скоро, кажется Гарману, станут ниже травы.
Остальное на развороте – иллюстрации с непропорциональными фигурами, какими-то очень конкретными предметами, куда-то плывущими или летящими. И тут же, словно из детских грёз, прозрачные силуэты, тоже непропорциональные.
На презентации книги в России (это было в декабре 2007 года на книжной ярмарке «Non-fiction») автор сравнил свою технологию иллюстрации с творческим методом Юрия Норштейна. «Только он всё делает вручную, а у меня компьютерная графика», – сказал художник и продемонстрировал читателям мастер-класс.
Какие странные эти взрослые в своих выражениях и поступках. А старость? Какое малопривлекательное и странное явление с вставными зубами, морщинами, какими-то нелепыми нарядами и разговорами о том, что случится уже очень скоро: «Ты скоро умрёшь?» – спрашивает Гарман. Тётушка Боргхильда запрокидывает голову, смотрит на ветви яблони. «Да, теперь уже скоро, – говорит она. – Я накрашу губы, наряжусь в красивое платье и помчусь по небесам в ковше Большой Медведицы. Домчусь до прекрасных ворот и окажусь в саду, таком же чудесном, как ваш, только гораздо больше». А тётушке Рут можно предложить скейтборд в ответ на её опасения, что ходить ей вскоре придётся только с ходунками.
У ребёнка свои ассоциации, причём явно понятные многим детям, раз книжка уже переведена на великое множество языков. Чего стоят наблюдения Гармана, например: «До чего названия цветов похожи на имена пожилых дам», – думает Гарман под тётушкины «лабелия, петунья, бегония, примула, хризантема».
Разговор про «Лето Гармана» был бы неполным, если не назвать замечательного переводчика с норвежского Ольгу Дробот. Благодаря точно найденному слову все тётушки всплёскивают руками, щебечут, перебивая друг дружку, порхают от цветка к цветку, а мы вместе с Гарманом, зажмурившись, видим ветви яблонь, похожие на скрюченные пальцы, упёртые в небо.
Эта очень небольшая по объёму история в картинках удивительно глубока. Тут и наши страхи, самые разные в разном возрасте. Тут и проблемы толерантности: она позволяет посмотреть друг на друга и попытаться понять и примирить старость и детство.
Я сидела с книжкой перед монитором, а Данька вертелся рядом и просил почитать про мальчика с божьей коровкой на носу. Мне казалось, что читать ещё рановато. Но мы всё же прочли. «Ну, что скажешь?» – спросила я у Дани. «Хорошая книжка, только очень грустная…» – был ответ. И если бы Данька в свои четыре с половиной умел лучше выражать собственные мысли, он наверняка бы сказал: «Гарман такой же ребёнок, как я: у него и в комнате всё как у меня – комиксы с Бэтменом, и набор индейцев, и сломанная линейка, и ластик, раскрашенный как футбольный мяч, и мотоциклист, и лего, и коробок с марками. И у меня тоже бабочки иногда щекочут сердце. А как они туда попадают?»
1 Стальфельт П. Книга о смерти. – М. : Открытый мир, 2007.
2 Клайва Р. И не забывай гладить котёнка. – М. : Самокат, 2006.