Мария Порядина

• 8 мая – 340 лет со дня рождения Алена Рене Лесажа (1668–1747)
• 25 мая – 205 лет со дня рождения Эдварда Джорджа Булвер-Литтона (1803–1873)
• 28 мая – 100 лет со дня рождения Яна Ланкастера Флеминга (1908–1964)

Есть специальное выражение, которым хорошо пугать педагогов и методистов, – «массовая культура». Мы же все хотим ориентироваться на высокие образцы и потому усердно пренебрегаем произведениями «массовыми», этой жалкой бульварной литературкой, которая есть жуткая дурновкусица и вообще – фи!

Но не всё так просто.

Популярность литературного произведения – не гарантия качества; но справедливо и то, что популярность не обязательно свидетельствует о низком художественном уровне. Опыт истории показывает, что можно создать роман, который принесёт тебе славу, – и при этом не грешить против своего понимания художественности.

Так прославился «Лесаж, парижский мещанин», сын нотариуса из Бретани, несостоявшийся адвокат, литературный подёнщик – переводчик и ярмарочный «сценарист», когда вышел в свет его роман «Хромой бес» (1707). Собственно, дело начиналось с перевода: Лесажу подвернулся роман испанского сочинителя Луиса Белеса де Гевара, однако француз перевёл только начало, а дальше разогнался сочинять сам. Естественно, действие нового романа перенеслось из Мадрида в Париж, и Лесаж вдоволь порезвился, подпуская злободневные шуточки и выводя в смешном и неприглядном виде своих современников.

Это был успех! Два тиража разошлись мгновенно; покупатели осаждали продавцов, расхватывали несброшюрованные экземпляры; тогдашняя пресса сообщала о том, что два знатных господина, поссорившись из-за последней книжки в лавке, сперва подрались, а потом устроили дуэль на шпагах.

Дуэль на шпагах – и вовсе не из-за прекрасной дамы, а из-за какого-то романа! Вот вам и массовая культура!

Столь же удачным (в смысле спроса) оказался и роман «Жиль Блаз». А ведь он огромен. И создавался, между прочим, более двадцати лет: первые два тома вышли в 1715 году, третий – в 1724-м, четвёртый – в 1735-м. Это произведение называют «энциклопедией французской жизни XVIII века». Хотя действие романа происходит в Испании, и мало того – некоторые эпизоды прямо заимствованы у испанских авторов, – всем понятно, что это ненастоящая, условная Испания, а пишет Лесаж на самом деле о Франции. Перед читателем проходит предлинная вереница персонажей – от нищих и разбойников до вельмож и правителей, и каждый в своих обстоятельствах, со своим характером и особыми словечками! (Романы Лесажа растащены на поговорки, как у нас, например, «Горе от ума».) Острый писательский глаз и острый литераторский слух (при том, что физически автор к середине жизни почти оглох!) привели Лесажа в собрание великих – его стали чтить как истинно народного писателя, который и смешил, и ненавязчиво поучал, и подавал пример; а самое важное – прилежно работал, предлагая публике увлекательный обзор всего-что-есть-на-свете.

Ведь публика любит панорамы – жадному читателю подавай весь мир!

Между прочим, произведения «массовой культуры» очень полезны исследователям. Именно из тех книг, которые в своё время пользовались бешеным спросом, можно узнать о том, чем жили тогда люди – не «лучшие представители общества», а «широкие народные массы». Что было интересно для этих «масс», что их привлекало и отталкивало, какие у них были идеалы – не официальные идеалы, предлагавшиеся государством либо представителями «высокой» культуры, а самые что ни на есть шкурные и насущные.

Возьмём для примера литературные труды одного английского лорда, который традиционным удовольствиям людей своего круга предпочёл славу сочинителя. Эдуард Георг Булвер-Литтон – так его имя звучит лучше, чем простецкое «Эдвард Джордж», – был и членом парламента, и даже министром по делам колоний Британской империи (в Австралии аж два города были названы Литтон – в его честь), но душевное предпочтение отдавал журналистике («Новый ежемесячный журнал») и писательству.

Как писатель он был чрезвычайно «массовым», популярнее Диккенса и Теккерея, и в первую очередь потому, что последовательно придерживался своего главного принципа: «Первая цель романиста – заинтересовать читателя». Читателей много, они все разные – значит, романист должен думать о том, как заинтересовать их всех!

В самом деле, обладая бойким пером и живой наблюдательностью, Литтон хватался буквально за всё, невинно стремясь угодить и вашим, и нашим – и высоколобым умникам, и массовой публике. Модные «байронические» настроения – «Измаил». Мистические откровения – «Занони». Сентиментальная идиллия – «Пилигримы на Рейне». Традиционные «готические» ужасы – «Привидения и их жертвы, или Дом и разум». Исторический род сочинений – «Риенци, последний римский трибун» (а также – здесь улыбнитесь! – «Последний барон» и «Гарольд, последний из саксонцев»). Семейная хроника – «Кэкстоны». Фантастическая утопия – «Грядущая раса». На любой, как говорится, вкус и кошелёк! И это ещё не всё.

Вся Европа зачитывалась романом «Пелэм, или Приключения джентльмена» (1828). Читатель над книгой воображал себя таким же блестящим джен­тльменом, который не растеряется ни в светской гостиной, ни в бандитском притоне; читательница погружалась в сладкие грёзы. В том же духе, что и «Пелэм», написан роман «Деверё» (1829), действие которого более экзотично в плане места и времени («прошлый», то есть восемнадцатый век, и Санкт-Петербург). Назвать спрос ажиотажным – значит ничего не сказать! А уж Булвер-Литтон умел его удовлетворять и потакать читательским требованиям. Хотите «жареного» – вот вам ещё более «рыночный» жанр: «уголовный роман», как тогда говорили – «ньюгейтский» (от названия Ньюгейтской тюрьмы). «Пол Клиффорд» (1830) и «Юджин Эрам» (1849) – это опусы с детективно-мелодраматической интригой, полные приключений, тайн и разоблачений, украшенные актуальными намёками, социально-обличительными мотивами и прочими приманками для «пипла».

При этом, опять же вполне искренне, Литтон стремился следовать высоким образцам, весьма почитал Гомера, Сервантеса, Мольера и Гёте, не говоря уж о Шекспире, Ричардсоне и Свифте.

Кстати, в то время романы, подобные литтоновским, вовсе не производили впечатления напыщенных и громоздких. Это мы с вами уже избалованы большой литературой, великой традицией реалистического романа… а кто её предвосхищал, кто закладывал базу? То-то же. «Я был резов, ленив и вспыльчив, но чувствителен и честолюбив…» – ну-ка, вспомните, чьи это наброски под условным названием «Русский Пелам»? Нельзя назвать урок дурным, если он пошёл впрок мировой культуре.

И нельзя не отметить, что этот герой – одновременно плут и джентльмен, путешественник по обстоятельствам, ловец приключений, победитель мужчин и покоритель женщин – жив-здоров и по-прежнему на высоте. Он не сдаёт позиций на книжных рынках, а также переместился в ещё более массовое искусство – в кинематограф, и ему всё так же «orbis not sufficit». Или – по-английски – «The World is not Enough»¹, ибо девиз этот был подарен герою британским писателем.

Ян Флеминг, сын богатого землевладельца и внук преуспевающего банкира, получил приличное образование и сделался журналистом-международником, а позже стал сотрудником британской военно-морской разведки, блестящим планировщиком секретных операций. Чтобы прославиться, ему достаточно было написать автобиографию. Но он поступил иначе – удалившись от большой разведки, достал из воображаемого сейфа свои шпионские черновики и подарил эти приключения герою по имени Бонд. Джеймс Бонд.

Флеминг написал 12 романов и 9 рассказов об агенте 007. Первый роман («Казино “Руайяль”») вышел в 1953 году, последние («Осьминожка» и «Искры из глаз») были опубликованы в 1966 году, когда автора уже два года не было в живых. По романам Флеминга и его последователей снято более двадцати фильмов о Джеймсе Бонде. Более полувека работает формула успеха: к труду и таланту прибавить крепкую литературную основу, умножить на большие деньги, сделать поправку на психологию массового потребителя и разделить результат на весь мир.

К 100-летию писателя на большие экраны выйдет 22-й фильм киноэпопеи и… новый роман о Джеймсе Бонде (имя автора и сюжет тщательно засекречены). Миллионы читателей и зрителей грызут ногти от нетерпения. Я в их числе.

Потому что Бонд непобедим и неотразим. Он владеет любым оружием, в том числе самым опасным – острым словом. Ему не страшны ни стихийные бедствия, ни международные террористы, ни даже – страшно сказать – пародисты! Бондиана – обширный культурный пласт, в котором есть место и подвигу, и «приколу». Иными словами, Джеймс Бонд уже не «массовая культура», а «большой стиль». Ему подвластен весь мир – и целого мира мало!

---

¹ Целого мира мало