Мария Порядина

• 3 июня – 100 лет со дня рождения Б.А. Рыбакова (1908—2001)
• 13 июля – 100 лет со дня падения Тунгусского метеорита

Есть особая категория событий и явлений: несомненно было, широко наблюдалось, сопровождалось разными историческими обстоятельствами, имеет кучу материальных доказательств своего существования в такой-то период времени; но что это было и как – понять совершенно невозможно; и чем больше материалов и документов, тем труднее в них разобраться.

Вот представьте себе, например…

Утро в тайге.

Через всё небо – широко, смело, наискосок – стремительно пролетает невероятно яркий, светящийся шар.

Ослепительная вспышка. Взрыв, раскаты которого слышны за несколько сот километров. Огненный столп и клубы тёмного дыма над тайгой.

След небесного тела постепенно размывается, рассеивается. Но ещё долго по всей Евразии наблюдается необычное для средних широт свечение неба – прямо-таки белые ночи, как за Полярным кругом!

А что же это взорвалось над тайгой – непонятно.

Первая научная экспедиция в те края (под руководством Л.А.Кулика, 1927) состоялась лет через двадцать после события. Нашли деревья, сплошь поваленные веером на многие километры вокруг предполагаемого места взрыва, в эпицентре – «стоящий на корню лес мёртвых деревьев, лишившийся сучьев и вершин», да ещё некоторое количество ям с водой. Обожжённые «столбы» с оплавленными сучьями и стволы, уложенные нечеловеческой силой, хорошо видны на известных фотографиях, и это единственная очевидная достоверность.

С тех пор находили ещё много чего: перемешанные пласты торфа, следы радиоактивного углерода в годичных кольцах деревьев, даже «редкие серебристо-белые шарики никелевого железа со сплавленными в группы и гроздья округлыми зёрнами кварца». Сообщения о находках не прекращаются и в наши дни: то обнаружат трёхтонный «осколок», то кратер 200 метрового (ого!) диаметра… Совсем недавно итальянская экспедиция объявила, что найдено возможное место падения небесного тела – озеро Чеко с «воронкообразной структурой дна».

Только все эти находки не могут объяснить главного: как это понимать?

Более или менее научные версии таковы: летом 1908 года Земля «пересеклась» с облаком космической пыли (эту гипотезу рассматривал, в частности, В.И.Вернадский) либо к нам прилетела небольшая комета, то есть небесное тело с «рыхлым» ядром, которое при взрыве превратилось в газ и пар. Был бы метеорит настоящим, то есть твёрдым, железным, он не мог бы рассыпаться над тайгой бесследно, не оставив осколков.

Менее научные версии – раздолье для творческой фантазии. «Летающая тарелка», лазерный луч из космоса, осколок ядра планеты Фаэтон… Наконец, атомный взрыв метеорита либо взрыв уранового топ­лива на борту инопланетного космического корабля (рассказ-гипотеза Александра Казанцева «Взрыв», опубликованный в январе 1946 года).

Среди фантастических (не только писательских) «открытий» есть совсем очаровательные. Ладно бы над Землёй просто взорвался инопланетный космический корабль… Но «специалисты» точно знают, что он прилетел с Марса! По некоторым данным, на борту находился «снежный человек». А ещё не исключено, что корабль был сделан из антивещества!

Впрочем, не менее очаровательны и более «приземлённые» гипотезы. Выдвигались предположения о том, что над сибирской тайгой произошёл электростатический «пробой» атмосферы, либо молния попала в скопление болотного газа, либо… сдетонировала и взорвалась огромная туча таёжной мошкары!

Дело осложняется тем, что точных современных свидетельств практически нет. Рассказы местных жителей, эвенков, о визите огненного бога Огды, записанные через много лет после взрыва, – не самый подходящий для науки материал.

Вот по поводу озера Чеко: казалось бы, чего проще – посмотри источники да убедись, было ли оно на этом месте до 1908 года… Да только нет у нас таких источников. Дикие, труднодоступные эти места в начале ХХ века не были нанесены на карты; путешественников и охотников, которые могли бы сообщить достоверные сведения, давно нет в живых.

Так что исследователям по-прежнему приходится пользоваться привычными инструментами познания – опытом и экспериментом, ощупью и догадкой.

И ведь падение метеорита (падение ли? метеорита ли?) состоялось всего сто лет назад! А если хочется исследовать события более отдалённого прошлого?

Изучать древнюю историю так же трудно, как собирать в тайге космическую пыль: чем больше ответов, тем больше новых вопросов. Похоже, наши давние предки куда загадочнее всех инопланетян, вместе взятых!

Неоценимый вклад в изучение нашей «доисторической» истории внёс, конечно же, Борис Александрович Рыбаков.

Рыбаков-историк выбрал чрезвычайно перспективный, хотя и не всегда бесспорный метод научного исследования: сопоставляя данные археологии со свидетельствами этнографов, он в подробностях воссоздавал жизнь и мировоззрение наших далёких предков. В книге «Ремесло Древней Руси» он искусно проанализировал роль городов как ремесленных (а не только торговых, «паразитических») центров. В монографии «Древняя Русь. Сказания, былины, летописи» учёный высказал для нас привычную, а для тех времён исключительно спорную мысль о том, что эпические произведения фольклора могут рассматриваться как источники исторических сведений, а не как чистый художественный вымысел. Книга «Первые века русской истории» превратила «диких» славян во вполне «цивилизованное» общество. Наконец, Рыбаков – автор смелых гипотез (Петр Бориславич как автор «Слова о полку Игореве») и безукоризненно доказанных посылок относительно славянского языческого пантеона.

Теперь нам кажется, что это очень легко! Прочитав «Язычество древних славян» и «Язычество Древней Руси», мы на раз-два анализируем сюжеты былин, легко читаем знаки традиционных орнаментов, спокойно ориентируемся в земледельческом календаре и запросто отличаем ритуальный сосуд от бытового. Многие открытия Рыбакова настолько естественны, что даже удивительно: как же люди раньше не замечали очевидного?

А между тем каждому открытию предшествовала кропотливейшая работа, сопоставление самых разных фактов, обращение к огромному кругу источников… Так, расчисляя земледельческий календарь, привязывая «черты и резы» к определённым датам и периодам, Рыбаков изучал все доступные материалы по теме, вплоть до справочников по растениеводству и агрономических отчётов (чтобы определить, в какие дни в типичных природных условиях соответствующей территории всходит, колосится и зреет ячмень или «белоярова пшеница»).

При этом учёный прекрасно сознавал, что не все его посылки можно считать доказанными. Стараясь излагать свою точку зрения «аргументированно и ненавязчиво», он никогда не подавал оригинальные, неожиданные гипотезы как неопровержимые истины и не раз повторял: «Моё внутреннее убеждение – не доказательство». В его книгах часты оговорки о том, что некий факт нуждается в дополнительном подтверждении, некое предположение необходимо проверить и пр. Многие читатели, однако, предпочитают не замечать этих оговорок.

Труды академика Рыбакова – что не может не радовать – пользуются заслуженной популярностью у самых широких читательских масс. Обратная сторона этой популярности – наивная вера масс в самую несусветную чушь. То журналисты «взаправду» пересказывают «сенсационные» фрагменты Ипатьевской летописи, которые сам Рыбаков называл «фантастической генеалогией древних царей-богов», то студенты пишут, что «академик Рыбаков установил точную дату гибели Змея – 13 июля 1096 года».

Доступность и отчётливость, то есть кажущаяся простота материала по славянскому язычеству сбивает с толку отечественную словесность. Читающая публика вслед за книжными рецензентами уже не сомневается в существовании особого «славянского фэнтези», известна и родоначальница направления – мать волкодавов и валькирий; объявились у неё и последователи.

Только писатели, как правило, забывают о том, что в древние времена, когда ещё не изобрели голливудских мелодрам и мексиканских сериалов, внутренний мир человека был совсем не таким, как наш: многих «вечных ценностей», к которым мы привыкли, просто-напросто не существовало, а понимание добра и зла существенно отличалось от нынешнего.

Писателей можно понять! Загадки истории искушают их, просятся в книгу, представляя богатый материал, достоверность которого не могут оспорить неподготовленные потребители.

Но читатели нередко забывают, что перед ними не научная реконструкция, а авторский вымысел, изложенный в более или менее художественной форме, – и верят вымыслу, и пытаются руководствоваться им.

Будем честны: художественная литература (за редким, редким исключением) не только не способна правдиво отобразить когда-то существовавшую реальность, но чаще всего и не ставит перед собой такие задачи. Пресловутое «славянское фэнтези» имеет такое же отношение к подлинной истории, как рассказ о сибирской негритянке-шаманке с инопланетянами – к научным объяснениям тунгусского события.

Не надо бросать камни в писателей-«обманщиков», но верить их догадкам тоже не стоит. Лучше обратиться к учёным трудам – и обрести в них не только убедительную достоверность научных фактов, но и бездну поэзии!