Юлия Просалкова

Радий Петрович Погодин (1925–1993) – писатель, творчество которого, по моему глубокому убеждению, ещё долго будет привлекать читателей – и юных и взрослых – и долго будет занимать исследователей литературы. Привлекать мудростью, чистотой, одухотворённостью образов и мыслей.

Писатель не получил литературного образования. В 17 лет он уже воевал, в 19 дошел до Берлина и, вернувшись с войны, пополнил ряды тех, кто мало что умел, кроме как воевать. О таких, как Радий Погодин, говорят: сам себя сделал. Он научил душу и руку писать (ведь он был ещё и замечательным художником!).

В середине 50-х появились его первые рассказы о подростках и для подростков. Тогда он и сам ещё недалеко ушёл от того возраста, который называют юностью, и память отрочества ещё не затуманилась. Много позднее Погодин напишет пронзительные повести о войне, о том, что она сделала с детством и юностью того поколения. Потом одна за другой будут выходить книги его рассказов, повестей, сказок.

Погодин любил сказку, называл ее «тончайшим инструментом познания мира и воспитания нравственной позиции», считал этот жанр непомерно трудным. В заметках о сказке, разбросанных по стенограммам различных совещаний, конференций, писательских встреч, он пытался понять тайну и суть этого жанра. «Мир малыша, – говорил он, – одушевлён и очеловечен полностью, потому что очеловечивание природы является для него инструментом познания, можно сказать, неким компасом, может быть, даже неким всеобщим языком».

Сказка и сказочное живёт в произведениях Р.Погодина для маленьких («Где ты, Гдетыгдеты?», «Книжка про Гришку», «Мальчик с гусями» и других), присутствует и в повестях для подростков («Красные лошади»). Сказочное в творчестве Радия Погодина инспирировано пониманием того, как ребенок входит в мир, как осваивает и воспринимает его, как живёт в нём. «Где ты, Гдетыгдеты?» – «Сказка про жеребёнка Мишу и его друзей», как обозначено в подзаголовке. Часто в подзаголовках автор сам формулирует их жанр. Ты, конечно, читатель умный, как бы говорит он, поймёшь, что к чему, но… всё-таки подумай, на что я тебе намекнул в самом начале разговора… А «Книжка про Гришку», по Погодину, – это «Повесть про становую ось и гайку, которая внутри». Её герою, худенькому и застенчивому городскому мальчику Гришке, нет ещё шести. История эта – реалистическая. Но мир, увиденный глазами маленького мальчика: реальная деревня, её жители, а также насекомые, животные, растения – всё становится сказочным.

Сказка «Где ты, Гдетыгдеты?» завораживает простотой, наивностью и чудесностью происходящего. Подобный сюжет можно было бы поискать в народных сказках о животных, а чудное существо Индрик родом из русской «Голубиной книги». Да, вроде бы похоже, а всё же нет: никуда не уйти от авторского присутствия (как всегда бывает в авторской сказке), авторского участия, его интонации, лукавой улыбки и явного замысла – показать малышу, «что там, за холмом», за привычным пространством. Сказка, по Погодину, первой говорит ребёнку о необъятности мира. Авторская сказка Радия Погодина существует в собственном, ни на какое другое не похожем, пространстве, где законодатель – глаза и душа героя-ребёнка, одухотворяющего и одушевляющего всё вокруг, и рядом, и там «за холмом», воспринимающего «окружающий его мир по своему разумению и вкусу». В его сказке, в отличие от народной, есть время и место действия, выбранные автором, развёрнутые характеристики персонажей. Радий Погодин с самого начала нарушает один из главных канонов фольклорной сказки – действие происходит не в далеком прошлом, а нынче летом. Этим летом, когда стояла жаркая погода. Главный герой, золотисто-рыжий жеребёнок Миша (на груди пятно, на ногах вроде носочки белые, а на голове шляпа-панама с бантиком), проживает в городе Новгороде. А там, по убеждению рассказчика, всякое чудо произойти может, особенно если наткнёшься на ворота посреди поля, от которых и начинается дорога непроторённая, не широкая и не узкая, как раз такая, по которой одному идти страшно.

Повествование Погодин обычно разбивает на главки, давая каждой своё название. Одна история перетекает в другую, и так, пополняясь, рождается целое. Автор знает, что маленький читатель (слушатель) нетерпелив, быстро устаёт, сразу одолеть большую книгу ему не под силу, а вот по рассказику, эпизодику он её легко и с удовольствием и прослушает, и прочитает. И сказка «Где ты, Гдетыгдеты?» разбита на микросказки. Их заголовки – «Про жеребёнка Мишу», «Про мышонка Терентия», «Про зверя Индрика», «Я пришёл подарить конфету», «Лучше я сам побегаю», «Чтобы разглядеть поближе» и другие – ведут читателя в мир неожиданный и изумляющий. В каждой из этих маленьких сказок есть свой сюжет и свой «подконфликт». В микросказке «Я пришёл подарить конфету» появляется грубый, беспардонный Вовка Попугаев. Ясно, что он всех пугал, потому что носился, не разбирая дороги, а ещё называл доброго Мишу отвратительным, безобразным, ушастым, глупым ослом. Этот вредный Вовка не мог разглядеть главного в жизни. Ведь чтобы что-то понять, надо или замереть и осмотреться, или ходить медленно, как черепаха, и всё внимательно рассматривать, потому что даже простые цветки колокольчики все разные – «один посветлее, другой поузористее». Но они не просто красивы, ведёт дальше героя и читателя важная мысль автора: «В каждом из них копошилась жизнь. Маленькие мошки, старательные жучки, ленивые козявки. Всё это открылось Мише таким неожиданно новым, что он позабыл гулянье, скаканье, беганье. Он шагал очень медленно, чтобы всё разглядеть поближе».

Для Миши и его друга, мышонка Терентия, чудо – это данность. Терентий – сирота: бабушку съел кот, маму унесла сова, папа ушёл за сыром и не вернулся. Ничего не осталось у маленького мышонка, кроме заветного желания: узнать, что же там, наверху? Как и все дети, он пристаёт с этим вопросом к каж­дому встречному – даже к паукам и сороконожкам. С лукавой и нежной улыбкой автор следит за развитием событий и вместе с мышонком восклицает: «Какой восторг!» – когда Терентий вдруг видит всё вместе: «голубое небо, синюю-синюю реку, жёлтый песок, зелёную траву и почти малиновые стены крепости». И эта красота будет теперь стоять в его глазах долго-долго. Пока он не нарисует её. Ведь Мышонок Терентий – художник, как и автор сказки.

Жеребёнок Миша и мышонок Терентий – персонажи реальные, а загадочный зверь Индрик – существо мифологическое, по русским легендам – «всем зверям отец». У Погодина он весёлый и озорной, наверное, ещё совсем юный. Индрик тоже когда-то жил в Новгороде, но все об этом забыли, кроме прабабушки мышонка Терентия Агриппины. Это был совершенно неуловимый персонаж: «Он прятался за всеми углами сразу». За одним углом – клок шерсти застрял, за другим – следы лап когтистых, за третьим – царапина на стене, за четвертым – ничего, только смех, «вернее, чувство такое, что кто-то здесь хохотал и хихикал»… Его невозможно было увидеть, можно было только почувствовать, вообразить и… нарисовать.

Индрик предстаёт таким, каким его воображают Миша и Терентий, он будто появляется из их подсознания. Терентий нарисовал Индрика таким: лапы собачьи, тело кошачье, голова козлиная, уши длинные, хвост – как у телёнка, с кисточкой; глаза жёлтые (постоянно таращатся), рог на лбу штопором, борода. И сразу зверь начал развлекаться: высунул язык и слизнул с палитры зелёную краску. Вслед за Индриком появляются и другие сказочные персонажи – шныри, мормыши… Вовка Попугаев утверждает, что их «нету». Автор не хочет, чтобы читатель с этим согласился, и берёт слово: «Ты, я думаю, с Попугаевым Вовкой заодно… Да, только глаз живой и творящий может их разглядеть…» Для писателя очень важно, чтобы ребёнок сохранил в себе одухотворённый взгляд на природу.

Граница между миром, в котором живут жеребёнок Миша и мышонок Терентий, и миром сказки – Ворота посреди поля. За этими Воротами и жили сказочные мормыши и шныри. Ворота пропустили мамонтёнка Гдетыгдеты, зверя Индрика, жеребёнка Мишу и мышонка Терентия, но закрылись перед Вовкой Попугаевым, потому что он не умел хранить тайну. Тайна – там, за Воротами, и этот мотив – «что там?», что там за холмом, за углом – переходит из произведения в произведение. «Куда уходят трамваи, когда свернут за угол?» – задумался герой «Книжки про Гришку» и представил «трамвай посреди сосновой поляны. Внутрь вагонов залетают шмели и пчёлы, запрыгивают кузнечики и лягушата…»

Писатель любит своих маленьких героев, наивных и бесстрашных, добрых и совестливых. В их уста он вкладывает, кажется, простые и естественные, но очень важные нравственные истины. А иногда и вовсе не простые. Вот, например, Гришкино рассуждение: «Если друг, то не собственность. Если собственность, то унижение. Если унижение, то в дружбе измена. Если измена, то предательство. А предательство маленьким не бывает». Хорошо бы это ребёнку запомнить, да и взрослому не забывать.

В повести «Книжка про Гришку» – целая галерея персонажей-животных. Герой встречается с воробьём Аполлоном Мухоловом, который учит Гришку летать, с конём Трактором, который учит его мудрости, с кошкой Семирамидой, с козлом Розенкранцем и другим живьём. Любимые же персонажи Погодина – лошади. Их всё время рисует герой повести «Красные лошади», их часто рисовал сам Радий Погодин. В «Книжке про Гришку» лошади – синие. Они таинственным образом связаны со сказочными персонажами повести. Им ведомо и видимо то, что многим и неведомо, и невидимо: так, конь Трактор был знаком с мормышами: они расчёсывали ему гриву, когда он спал…

Когда-то сказки сказывались для взрослых. Это им, взрослым, сказка – намёк и урок. У наивных, внешне простодушных сказок Радия Погодина два читателя – ребёнок и его родители. Созданные мудрецом и философом, сказки эти многослойны, написаны на вырост. Наверное, поэтому в разные годы говорили, что для детей они сложны и даже – что они вовсе не детские. Но время расставляет всё по своим местам. Сказка «Где ты, Гдетыгдеты?» и повесть «Книжка про Гришку» до сего дня остаются в любимом детском чтении, одновременно доставляя удовольствие и взрослым.