Главная страница «Первого сентября»Главная страница журнала «Библиотека в школе»Содержание №5/2008

Мария Порядина

• 3 апреля – 220 лет со дня рождения Вашингтона Ирвинга (1783–1859)
• 4 апреля – 190 лет со дня рождения Томаса Майн Рида (1818–1883)
• 15 апреля – 165 лет со дня рождения Генри Джеймса (1843–1916)

Между Европой и Америкой – не только океан, но и масса различий, обусловленных историей с географией. При этом, однако, «основная» американская литература пользуется английским языком. Поэтому американские писатели часто существовали в режиме «одна нога здесь, другая там», ощущали двойственность своего положения и пытались либо преодолеть её, либо поставить на службу своему таланту.

Генри Джеймс
Генри Джеймс

Генри Джеймс, американец по рождению, с горечью сетовал, что иным литераторам выпадает несчастье родиться и работать в стране, которая лишена «дворцов, парков, старых поместий... литературы, романов, музеев, картин…» (1879, очерк о Натаниэле Готорне). Ему хотелось соответствовать идеалу: «Надеюсь писать так, что для непосвящённых окажется невозможным определить, кто я в данный момент – американец, рассказывающий об Англии, или англичанин, описывающий Америку...»

Джеймс уважал американцев за то, что они естественны, просты, не любят условностей, умеют чувствовать «связь между движениями собственной души и бурными событиями окружающего мира». Но Европа была для него притягательней, и он усердно разрабатывал тему «американца среди европейцев», которая звучит, собственно, в романах «Американец» (1877) и «Европейцы» (1878), в романе «Послы», который автор считал своим наивысшим и наилучшим достижением, и в «Женском портрете», наиболее популярном у читателей.

Героиня «Женского портрета» (1881) Изабелла Арчер – по-хорошему «американка»: она открытый, доверчивый человек, неспособный лицемерить и притворяться. Но эти прекрасные черты её характера обращаются наивностью, неискушённостью – и вот она отвергает завидных женихов, вот отдаёт себя пустому и корыстному мужчине, вот страдает от разочарования и невозможности что-либо изменить… Её независимость оборачивается беспомощностью, свобода личности – беззащитностью перед обстоятельствами.

Более поздние вещи Генри Джеймса, например «Истории о квазисверхъестественном и ужасном» – и особенно «Поворот винта» (1898) – уже совершенно «английские», и всё же… В чём-то Джеймс остался американцем. «От родной страны нельзя отказаться, как нельзя отказаться от родной бабушки. Ни ту, ни другую не выбирают – они составляют неотъемлемую часть каждого из нас, и уничтожить их нельзя» («Женский портрет»).

Между прочим, только истинный американец имеет право на ироническое освещение жизни своей страны – в устах «постороннего» писателя любая шутка прозвучит очернительством. Вспомним хоть «Историю Нью-Йорка, рассказанную Дидрихом Никербокером» (1809) – дебютную книгу Вашингтона Ирвинга, нью-йоркского уроженца и патриота, хотя и воспитанного на вполне английских книжных традициях: не случайно сочинения «Никербокера» по стилю и манере имитировали английские нравоописательные очерки XVII века и не случайно они удостоились похвалы Вальтера Скотта.

Вашингтон Ирвинг
Вашингтон Ирвинг

Кстати, было дело – американский писатель пострадал от европейских книжных «пиратов». В 1819 году в Англии вышла «Книга очерков Джеффри Крайона из Гента». «Забыв» поставить в известность автора, коварные издатели включили в сборник нахватанные из газетных публикаций новеллы Ирвинга, в том числе «Рип Ван Винкля» и «Легенду о Сонной Лощине». С тех пор Ирвинг стал издавать свои книги в США и Англии параллельно («Брейсбридж Холл», «Рассказы путешественника»).

Ирвинг долгие годы состоял на дипломатической службе: при американском посольстве в Лондоне, затем в Испании, затем снова в Англии, после «американского» перерыва вновь в Испании… Служебные обязанности не только не препятствовали писательскому азарту, но и поддерживали его: Ирвинг путешествовал, знакомился с редкими и интересными документами, людьми – всё это давало массу материала для книг. Так, за три-четыре «испанских» года Ирвинг создал трёхтомную биографию Колумба, «Хронику покорения Гранады» (1829) и серию блистательно-изысканных историй, составивших сборник «Альгамбра» (1832).

А когда ему пришлось провести несколько лет в Америке, писатель никак не хотел сидеть на месте – сплавлялся по Огайо и Миссисипи, путешествовал аж до фронтира, встречался с такими колоритными персонажами, что только и переноси их в роман! Впечатления этих поездок отразились в книгах «Путешествие в прерии» (1835), «Астория» (1836), «Приключения капитана Боннвиля» (1837). История последнего романа особенно прелестна: известный траппер, следопыт Бенджамин Боннвиль познакомился с Ирвингом и так увлёк его своими байками, что писатель пригласил героя в соавторы! Но следопыт придумал другое: за тысячу долларов он продал писателю свой архив – карты, заметки, дневники! На богатом материале, полученном в безраздельное пользование, Ирвинг и создал роман, в котором, как и в других, переливалась всеми красками «живописная романтика фронтира».

Не случайно ближе к закату писатель сделал выбор в пользу Америки. Последние десять лет жизни он провёл на Гудзоне, в любимом Саннисайде (усадьба «Солнечная сторона»). Именно Ирвинга исследователи считают «первым классиком литературы Нового Света, выполнившим роль посредника между европейской и американской культурами» (В.Н.Богословский).

Пожалуй, так и есть: в некотором роде Ирвинг «указал дорогу» последователям, среди которых Томас Майн Рид. Сын пастора и внук священника, по воле родителей он начал было богословское образование, но… «Сухая теория, которой меня обучали, не имела применения в реальной жизни. Страстное желание путешествовать владело мной». Юноша подался в Америку за лучшей долей. Охотился и торговал с индейцами на «диком Западе», учительствовал и репортёрствовал… Рассказывают, что однажды он пристроился в некую торговую фирму, где нужен был человек, чтобы сопровождать партии товара. «Товар» оказался живым… и чернокожим! Естественно, молодой «менеджер» быстро отказался от должности. Тем более что у него появилась возможность публиковаться – он печатал стихи, затем пьесы. Псевдоним у него был – Бедный Школяр.

Томас Майн Рид
Томас Майн Рид

А вообще Майн Рида тянуло к приключениям: он решил принять участие в Мексиканской войне, проявил чудеса храбрости, был ранен – газеты сообщили о его гибели, но поторопились. После Мексики он присматривался к Европе – нельзя ли там поучаствовать в какой-нибудь битве за свободу? Но подходящих битв не нашлось. Майн Рид поселился в Лондоне, пытался издавать журнал, а потом решил, что может попробовать себя на поприще романиста. По мексиканским воспоминаниям был написан роман «Вольные стрелки» (1850).

Чуть раньше литератор отказался от школярского псевдонима и стал подписываться «Капитан Майн Рид» – под этим именем и прославился.

«Вольные стрелки» имели успех, и один издатель предложил молодому автору писать для подростков. Майн Рид не отказался и принялся исправно генерировать вполне приключенческие истории, аккуратно напичканные историческими, географическими, ботаническими, зоологическими, этнографическими и пр. подробностями: «Жилище в пустыне», «Мальчики-охотники», «Изгнанники в лесу», «Охотники за растениями», «Морской волчонок», «Молодые невольники» – не менее двух десятков романов, которыми зачитывались всюду, где издавались книги и журналы. Тысячи мальчиков бредили «Америкой» – мечтой о путешествиях и приключениях. Не случайно Дэвид Ливингстон писал из африканских джунглей, что «читатели Майн Рида – это тот материал, из которого получаются путешественники».

Не оставалась без книг Майн Рида и взрослая публика; однако романы, написанные для взрослых, сравнительно скоро переместились в круг подросткового, детского чтения. «Охотники за скальпами», «Квартеронка», «Оцеола, вождь семинолов» – и, конечно же, «Всадник без головы»!

Всадник без головы мчался по прерии, хлестала высокая трава, всходил красный месяц над озером. Никита чувствовал, как волосы у него шевелятся на затылке. Он осторожно обернулся – за чёрными окнами пронеслась какая-то сероватая тень. Честное слово, он её видел. Матушка сказала, подняв голову от книги:

– Ветер поднялся к ночи, будет буран.

За эти чудесные книжные вечера, выпавшие на долю хороших мальчиков и взрослеющих девочек, писателю можно простить и некоторую прямолинейность повествования, и упрощённость характеров, и наивный оптимизм романа. Кроме того, «Всадник…» помог писателю справиться с долгами (он чуть не разорился, затеяв постройку «асиенды»), а то миссис Майн Рид была немного недовольна.

Кстати, история женитьбы Майн Рида – это отдельный роман. С барышней Лиз Хайд он познакомился, когда ей было 13 лет. Года через два они сочетались браком. Элизабет посвящена книга «Жена-дитя» (1868).

Через много лет, уже вдовой, ей доведётся разбирать архив мужа и писать книгу о нём. И она примется старательно сглаживать все моменты биографии, из которых было бы видно упрямое и несколько наивное восхищение писателя Америкой.

Майн Риду было около пятидесяти лет, когда он решил ещё разок пожить в Америке и даже принять американское гражданство. Но успех за океаном состоялся отнюдь не в тех масштабах, как хотелось. Известного автора подрядили сочинять модные тогда «дайм новелс» – «романы за десять центов», выпускавшиеся большими тиражами и продававшиеся, сами понимаете, по дешёвке. Майн Риду пришлось даже переработать в дайм-формат некоторые из своих «настоящих» романов. Кроме того, издатели взяли моду публиковать под «раскрученным» именем Майн Рида произведения малоизвестных и малоталантливых авторов. Тут ещё заболели старые раны – Майн Рид впал в депрессию, и жена увезла его в Старый Свет. Но он не перестал быть «американцем». «У молодёжи Англии и Америки не было лучшего друга, чем капитан Майн Рид», – написала одна чикагская газета, получив известие о кончине писателя.

В общем, нам трудно судить о том, как обстояло дело с дворцами и парками, но что касается литературы, романов – тут уж Генри Джеймс дал маху! У него были великие предшественники не только в Европе, но и в родной Америке. И книги их не утратили своего обаяния по сей день.