Разговор с Людмилой Улицкой

С какого произведения, с Вашей точки зрения, началась Людмила Улицкая – писатель?

В юности я писала стихи. Это были вполне мои стихи, многие слабые, другие не совсем. Но у меня нет оснований отказываться от авторства. Вот публиковать я их не хочу.

Что заставило Вас решиться на написание такой трудной книги, как «Даниэль Штайн, переводчик»?

Мне и самой это интересно – я заранее знала, что это безумно трудно. У меня вовсе не было уверенности, что я смогу это сделать. Я написала её с третьего раза, долго не получалось. Бросала, потом возвращалась снова. Потратила много сил, думала, что никогда не смогу закончить. Закончила. Выжила. Вероятно, это был вызов, брошенный самой себе. Очень хотелось рассказать и о Даниэле, и о тех темах, которые «вокруг него» возникали, которыми он жил.

Вам довелось поработать в жюри национальной премии по детской литературе «Заветная мечта». Каково было работать с коллегами по жюри – старшеклассниками? Какие тексты запомнились? С чем Вы лично согласны в итоговом раскладе мест, а с чем нет?

Ну, это было уже довольно давно. Текстов запомнила мало. Это первый и, надеюсь, последний случай моего участия в жюри. С ребятами было как раз очень интересно. Взрослая часть жюри не совпала мнениями со старшеклассниками. Мы нашли компромисс. Ребята мне очень понравились – совершенно сознательные люди, аргументируют внятно. Мне показалось, что это была совершенно честная, никак не разыгранная история – никто ни на кого не давил, было свободное волеизъявление. В первый раз в жизни я оказалась в числе судей, а не «подсудимых», по другую сторону барьера. И убедилась, что бывают честные и непредвзятые решения. Может быть, кто-то и не согласен с решением жюри, но всегда существует разброс в мнениях, индивидуальный вкус, в конце концов.

С чего начинался «Детский проект Людмилы Улицкой»? Как подбираются авторы? Темы? Что будет ещё?

Четыре года тому назад меня пригласили на Европейский культурный парламент. Собрались в городе Брюгге человек пятьдесят независимых художников со всей Европы. Художники, писатели, архитекторы, осознающие, что в условиях диктата рынка культура утрачивает нравственную составляющую, – о чём и шла речь на этом собрании. И что надо предпринимать, чтобы противостоять всяким печальным и опасным тенденциям в общественной жизни Европы. Я предложила сделать серию детских книг, целью которых было воспитание более терпимого отношения людей разных культур, собравшихся сегодня под европейской крышей. Идею все одобрили, но мне не удалось найти авторов среди участников этой конференции. Однако мысль эта меня не покидала, и я решила попробовать реализовать проект в отдельно взятой нашей стране. Нашла авторов в России. Писатель среди первых четырёх авторов только один – Анастасия Гостева, но она писатель с хорошим прошлым в виде физфака МГУ. Остальные авторы – специалисты в области культурной антропологии. Даже профессор искусствознания Раиса Кирсанова проявила себя в этом проекте как автор, глубоко понимающий специфику задания. Вот так идея претворилась в эти четыре книжечки.

Сейчас уже в издательстве проходят последние этапы подготовки ещё четыре книги – о рождении и смерти, о профессиях, о правах человека и о доме. Надеюсь, скоро они будут в магазинах.

Круг тем неисчерпаем: думаю, будут книги о богатых и бедных, а заодно о деньгах, о страхе и агрессии, о ссорах и примирениях, о праздниках.

В чём глубинные причины сегодняшнего агрессивного неприятия других культур – националистический популизм, недостаток образования или крайне напряжённое состояние мира вообще?

В стране очень большое неблагополучие – люди озлоблены, раздражены, к тому же власти, очень плохо справляющиеся с разрешением экономических и социальных проблем, постоянно науськивают людей – то против олигархов, то против лиц кавказской национальности, то против переселенцев. Предлагают искать виноватых в неблагополучии, в бедности, в чеченской войне. Это старая тактика – когда-то виноват был царизм, потом – все политические противники большевиков, потом – последовательно – зажиточные слои крестьянства, интеллигенция, евреи, американцы… народ озабочен поисками виноватых, и это всегда какие-то чужие, тайные враги, которые строят козни. Молодёжь, подростки особенно чувствительны к пропаганде. И то, что происходит в среде молодежи маргинализированной, лишённой заботы со стороны семьи и общества, отражает общее настроение общества. Малолетние преступники, убившие таджикскую девочку, одновременно являются и жертвами. Они морально изуродованы, и общество несёт за это ответственность. Все – родители, учителя, соседи. Всё общество в целом.

Я подчёркиваю, что никакие наши старания в виде книжек, изданных на пожертвованные деньги, не изменят ситуацию. Изменить ситуацию может только глубокий внутренний пересмотр всей жизненной позиции, глубокое изменение сознания. Хочется сделать хоть что-то. Хоть на каплю изменить эту удручающую атмосферу. Вот эту каплю мы совместными усилиями и произвели – четыре маленькие книжки.

Напряжённое состояние мира – всегда. Сейчас – более, чем всегда. Появился новый фактор – угроза терроризма, и угроза не пустая. Терроризм связан с крайними исламскими движениями. Противостоять ему очень сложно. Но использовать всеобщий страх научились. В основе агрессивного неприятия других лежит именно страх перед другими, чужими, непонятными людьми. А мне не хотелось бы, чтобы страх овладел миром. Чем выше образовательный уровень человека, тем легче ему разобраться в сложных современных коллизиях. Сейчас любая кавказская женщина на базаре, одетая в чёрное, вызывает подозрение. А, возможно, если бы знали, что кавказцы носят траур по погибшим родственникам не сорок дней, а год, два, три – в зависимости от степени родства с покойным, – не так бы напрягались.

Исламский восток страдает от терроризма не меньше, чем Европа или Америка. Просвещённые арабы прекрасно понимают, что Хизболла представляет опасность и для них тоже. Агрессия и страх – две стороны одной медали.

В одном интервью Вы сказали, что церковь мало может повлиять сегодня на улучшение межнациональных отношений. Потому что сама с собой не может договориться? Или церковь вообще мало сегодня на что влияет?

Сегодняшняя церковь – не может. Но церковь не является неподвижным существом, она тоже меняется в истории. Может быть, со временем её авторитет станет выше. Общество и церковь болеют одними и теми же болезнями, и вообще очень трудно отделить одно от другого: где кончается общество и начинается церковь. В отличие от большой толпы народа, пусть миллионной, у церкви есть высшие цели и христианская мораль, – но они плохо привиты и в самом церковном сообществе, а тем более в том народе, который ходит по улицам мимо церквей, туда не заглядывая. К сожалению, сегодня ксенофобия и национализм встречаются по обе стороны церковной ограды.

Как продвигается детский проект по стране? Есть ли отклики взрослых и детей?

Не очень продвигается. Это проект такого рода, что надо к нему прикладывать усилия, чтобы он дошёл до ребят. Здесь нужна помощь и педагогов, и библиотекарей, и родителей. Отклики, как правило, хорошие. Все нас приветствуют, за небольшим исключением. Книга о семье вызвала самую острую реакцию – там есть несколько строк о гомосексуальных семьях, и это некоторых очень раздражило. Есть люди, которые считают, что с детьми не обо всём можно говорить. Я как раз считаю, что мы сами должны говорить со своими детьми, а не перекладывать щекотливые темы на плечи таких же подростков, чтобы не создавать нездорового возбуждения в этих точках.

Что Вы читали своим детям, когда они были маленькими? Что читаете своим внукам?

Что детям читаю, то и внукам. Маленьким – сказки, деткам постарше – Киплинга и довольно рано – литературу, которая не считается детской. Просто хорошие книги.

Что читаете сами? Что произвело впечатление из последних, прочитанных Вами, книг?

Мало читаю художественной литературы. В последнее время много научных книг по культурной антропологии приходится читать. Очень интересное чтение. Из последних радостей – «Возлюбленная» Тони Моррисон.

Наши читатели, даже те, кто незнаком с текстом «Казуса Кукоцкого», посмотрели фильм по телевизору. Понравилась ли Вам экранизация? Были ли ещё попытки экранизаций Вашей прозы?

Да, понравилась. Экранизированы ещё рассказ «Пиковая дама» и несколько рассказов из цикла «Сквозная линия». Режиссёр – Пётр Штейн. Покойный, к сожалению.

Над чем Вы работаете сегодня?

Детский проект отнимает много времени.

Ваши книги «История про кота Игнасия, трубочиста Федю и Одинокую Мышь» и «Детство сорок девять» принято называть детскими. А Вы сами как считаете? Такие ли уж они детские?

Это причина, по которой в советские времена Детгиз эти книги не напечатал, потому что счёл «недетскими». «Для каких это детей?» – спросили. Сейчас я точно знаю, что есть такие дети, которым эти книги в самый раз.

За книгу «Даниэль Штайн…», с которой мы начали разговор, Вы получили премию «Большая книга», примите наши поздравления. А как Вы себя чувствуете в роли автора САМОЙ ЛУЧШЕЙ книги года?

Да я вообще неплохо себя чувствую. И с премией, и без премии. Такие вещи не сильно меняют жизнь. Немного прибавляется денег, но много суеты, интервью, всякого «бла-бла-бла»… А я не очень это люблю.

Наш традиционный вопрос. О чем мы Вас не спросили, а Вы хотели бы рассказать?

Передать всем привет, пожелание читать хорошие книги, которые не только украшают жизнь, но и помогают с ней справляться.

Беседовала Ольга Громова