Андрей Вайт, Лиза Чайкина

От составителя. «Скаутские истории» идут на смену почившему жанру пионерской повести. Дано: детский коллектив, объединенный общим делом и общим интересом; нешуточные страсти, которые в этом коллективе кипят; жизненный и нравственный опыт, который наживают герои. Задача авторов – доказать, что такая, слегка подзабытая, тематика по-прежнему интересна сегодняшним юным читателям и что все, что у них написано, – правда.

Самый ужасный день

«Лишь бы дождь не пошел», – повторяли все по очереди. Тучи шли низкие, темные. Но шли, а не нависали, и это давало надежду, что погода наладится.

Смех, оживление, беготня от отряда к отряду, радость встречи со старыми знакомыми... «Привет! А помнишь...» – со всех сторон. В Пушкин, знаменитый пригород Петербурга, все утро на всех видах транспорта съезжались скауты. Отряды выстраивались в колонны, разворачивались знамена.

В отряде «Белая чайка» веселое оживление сменилось тревогой. Все оглядывались на дорогу, по которой пришли. Гризли в третий раз за последние десять минут спросил:

– Вы ей звонили?

– Гризли, она мобильник потеряла.

– Кто последний приехал?

– Слонотоп с Юрасиком. Они икону привезли и древко.

– И зачем нам древко, если знамени нет? Теперь это просто палка, – заметила Лиза.

Все беспокоились, а Лиза стояла в стороне и про себя злорадствовала. Суетятся все, Ваську свою ждут. А она не успеет, точно, не успеет. Вот теперь пусть подумают как следует, кому знамя доверять. А то Васька очень уж задается. И мальчишки тоже, только и разговоров: Васька то, Васька се... И коса у нее, и голос, и каша самая вкусная... Нашли тоже королеву скаутов. Подумаешь, каша. А коса тоже – что за прическа? Она вот каждый месяц у хорошего мастера стрижку делает. А коса эта – как веревка. Болтается сзади, да и все. Подумаешь! Ваське вон до сих пор имя придумать не могут. А ей сразу придумали, никаких испытаний проходить не надо.

А в это время практически все наперебой обсуждали, как это ужасно – быть единственным на параде отрядом без знамени. И, конечно, обсуждали Василису. Большинство не верило, что она могла подвести отряд. Скорее всего, что-то случилось. Выдвигались разные версии: болезнь, проблемы с транспортом, потоп и даже похищение Василисы инопланетянами. Мыши побежали к входу в парк.

Лиза прислушалась к общему разговору, и ей стало досадно. Она не очень переживала потерю флага, подумаешь. А вот то, что все мальчики за Василису заступаются, абсолютно не нравилось Лизе. К ней подошел Слонотоп. Он тоже не принимал участия в общем разговоре, был угрюмее, чем обычно.

– Лиза, ты точно все ей передала? – спросил он.

– Конечно, а как же иначе! Как ты можешь мне-то не верить? Я ведь не только ей звонила, а всем, кто не был на сборе. Смотри – и Белка, и Антон приехали куда надо, – Лиза очень старалась говорить убедительно. Так старалась, что младший из Ежей – Данька, стоявший рядом, стал внимательно прислушиваться…

– Ты с ней самой разговаривала? – продолжал допытываться Слонотоп.

– Ну не совсем, – замялась Лиза. – Она у бабушки была. Да какая разница, с ней – не с ней. Я тебе сразу говорила, чтобы знамя было у меня...

– Как это – какая разница? Может, она и не виновата!

– И ты туда же, – раздраженно сказала Лиза. – Может, конечно, бабка у нее глухая или от старости не помнит ничего. Кто мешал вашей Ваське перезвонить-то? – Лиза не стала уточнять, что после разговора с бабушкой Василисы тут же отключила телефон.

– Да, конечно, – Слонотоп помрачнел окончательно. По всему выходило, что Василиса виновата на сто процентов.

Нельзя сказать, чтобы Данька любил подслушивать или подглядывать. Просто кто-кто, а уж он был уверен, что Василиса ни в чем не виновата. Или с ней действительно что-то случилось. Он где-то читал, что такое называется «обстоятельства непреодолимой силы». Спросил тогда у брата, а тот объяснил, что это когда от тебя ничего не зависело. Кирпич на голову, например, упал. Так вот, или обстоятельства, или... И когда он случайно услышал разговор Лизы и Слонотопа, у него в голове как будто засигналил маленький маячок. И родилось предположение...

Времени на разговоры и ожидание не осталось – прозвучал сигнал начала парада. Отряды построились. Гризли посмотрел на своих. Девчонки чуть не плачут, мальчишки насупились. Вернулись старшие девочки – патруль Мышей. Они попытались всех взбодрить.

– Ребята, не конец света. Идем без знамени, – говорила Мушуля. – Главное, все вместе.

Гризли прислонил бесполезное древко к ближайшему дереву. И тут у него зазвонил телефон.

«Где вы? Я не могу найти парад! Говорите быстрей, я с чужого телефона», – Василиса в трубку почти кричала, голос срывался.

– Как не найти! От входа в парк видно! Ты где стоишь?

«Да вход закрыт! Я через забор лезла, уже до дворца добежала».

– Слушай, как можно не заметить пятьсот скаутов? Рядом с дворцом штаб. Иди к пруду.

«А где здесь пруд? За речкой?»

– Василиса, в Пушкинском парке нет речки. Ты где?

«В Павловске... Гризли, а что же делать? У меня ведь знамя! Как же так?»

– Да уж не знаю. Ладно, выбирайся и приезжай. У нас парад начался.

Он убрал телефон и повернулся к отряду. Все стояли в оцепенении. И тут опять прорвало плотину, все заговорили разом:

– Как в Павловске?

– Она же не могла скаутов не заметить, что все в Пушкине выходят!

– Могла, если она с другой стороны ехала.

– Откуда?

– От бабушки она могла ехать. Тогда сначала – Павловск, потом уже – Пушкин.

– Я же говорила... – финальная реплика принадлежала Лизе.

– Хватит, потом разберемся, – Гризли решительно остановил поток выкриков. – Двигаться пора. Нашлась Василиса – и очень хорошо. Всем взбодриться. Праздник! – и Алексей Борисович – Гризли повел своих скаутов. Единственный отряд, над которым не развевалось знамя.

Весь парад Слонотоп решал, что делать. Он механически двигался вместе с отрядом, но смотрел только под ноги. Никто из его патруля не решался подступиться к своему командиру, даже Лиза не приставала с разговорами. А он никак не мог решить. Точнее, не так. Он знал, как надо поступать с человеком, который всех подвел. Но то, что этим человеком была Василиса...

Слонотоп не мог представить патруль без этой девчонки. Он привык, что многое они делают вдвоем. Привык, что, когда он поет, Василиса или подпевает, или смотрит очень внимательно. Да даже дрова он привык собирать именно с ней! Вот завтра на выезд. Без Василисы. Тут Слонотоп мысленно себя одернул. Законы должны быть одинаковы для всех. Поэтому, да, завтра без Василисы. И второй выезд, и поход, и экспедиция. Хватит страдать! – приказал он себе. И последние несколько метров парада прошагал с гордо поднятой головой, плотно сжатыми губами и взглядом поверх голов.

После парада скаутские лидеры пошли в штаб за заданиями для своих отрядов. В парке воцарилось то же веселое оживление, что и до парада. Тучи никому не мешали, а дождь так и не начинался. Гризли вернулся и застал своих понурыми и кислыми. Слонотоп держал древко. Со знаменем. Василисы не было среди ребят.

– Нашлась? Ладно. А где она? – спросил Гризли.

– Выгнали, – ответил за всех Слонотоп. Он стоял очень прямо и твердо смотрел в глаза скаутскому лидеру.

– Вы выяснили, что случилось?

– Это и так известно. Она подвела отряд, – так же твердо и четко проговорил командир Динозавров.

– Вам не кажется, что надо разобраться? – Алексей Борисович не любил категоричных решений. И правоту Слонотопа считал детским максимализмом. Он-то знал, что не все и не всегда получается делать по правилам.

– В нашем патруле ее больше не будет, это ясно. Мы так решили. Пусть уходит из отряда, – мрачно сказал Слонотоп.

Гризли повернулся к остальным: «Это решение всего отряда?»

Отряд «Белая чайка» вернулся в город, все отправились по домам. Праздничного настроения из-за случая с Василисой так и не появилось. Поэтому разошлись быстро, без обычных посиделок. Алексей Борисович проверил помещение клуба и уже собрался уходить, когда услышал шорох. Дверь медленно открылась. На пороге стояла понурая Василиса. Она как будто не решалась войти. Это тоже было необычно, как и пустой клуб в праздник. Обычно Васька вбегала стремительно, дверь распахивала, а не открывала тихонько, как сейчас. Девочка и лидер отряда молча смотрели друг на друга. Василисе было очень трудно, но она заговорила первая:

– Гризли, я не знаю, как это случилось. Не понимаю, почему я перепутала.

– Потому что не записала. А Пушкин с Павловском всегда путают.

– Да, конечно. Только я записала. Но почему-то не то. Я не оправдываюсь... Просто понять не могу.

– Ладно, теперь уж не поправишь. Я думал, ты домой уехала – на станции тебя не было.

– Я уехала. Сначала хотела и не приходить больше – раз выгнали. А потом... Гризли, что мне делать?

– Отряд решил, что ты можешь остаться. Если наберешь свой патруль.

– А где мне их набрать? – в голосе появилась надежда, хотя и слабая.

– Подумай пока, одноклассников позови, младших поищи. На выезд завтра поехать, конечно, не сможешь. Через неделю общий сбор в клубе. В общем, у тебя неделя, чтобы найти трех ребят.

Данька не ушел вместе со всеми. Он почему-то был уверен, что Василиса придет сюда, и решил дождаться. Но объяснять, чего дожидается, он не хотел. Поэтому прошел немного со своими, попрощался и окружным путем вернулся обратно. Там спрятался в глубине двора за трансформаторной будкой и стал ждать. После услышанного в парке разговора Данька никак не мог отделаться от мысли, что Василису подставили. И у него на подозрении была, конечно, Лиза. Вот об этом он и хотел рассказать Василисе. Но когда увидел, как та выходит из клуба и прощается с Гризли... Тот ушел, а Василиса осталась одна стоять посреди двора.

Закрыв клуб, Гризли попрощался с Василисой и ушел. А она осталась. Знакомый двор. Только состояние незнакомое – неуверенность. «Может быть, все-таки бросить? Как собрать патруль?» – с тоской думала Василиса. Она остановилась посреди двора – не знала, куда ей идти. Кто-то тихонько потянул ее за рукав. Васька обернулась – Даня-Ежонок.

– Я пойду к тебе в патруль, – сказал он громко и решительно. А потом вдруг добавил тихо, почти шепотом: – Если ты меня возьмешь, конечно...

Вечером позвонила Лиза.

– Вась, привет! Ты как? Представляешь, мы так переживали, даже разошлись все по домам, – Лисичка, как всегда, тараторила, не дожидаясь ответов. А Василисе и не хотелось говорить. – Ты уже нашла кого-нибудь?

– Да так, одного... – отвечать все же пришлось.

– Ой, а кого, где нашла? Из наших кто-нибудь? Представляешь, Ежонок так за тебя заступался, я всегда говорила...

– Лиса, ты что-то сказать хотела или так? – не выдержав, перебила Василиса. Ей очень не хотелось раньше времени сообщать о Даньке. Особенно болтушке Лизе.

– Да я ж тебе помочь хотела. В общем, есть одна девочка. Хотела к нам в патруль, но Слонотоп запретил.

– Почему?

– Потому что, представляешь, это его сестра младшая.

– И что?

– Говорит, что она не сможет. И вообще он говорит, что Полинка странная. Она и вправду того немного – говорит, как в книжках. Слова всякие заумные – не поймешь, о чем...

– А ты откуда знаешь?

– Да у нас же мамы вместе работают, я их с детства знаю. Меня потому мама в отряд и отправила, что Вовчик там был...

– Какой Вовчик?

– Да Слонотоп же! Его дома, представляешь, Вовчиком зовут. Мы все вместе в Финляндию ездили, моя мама и говорит...

– Лиза, ты про Полину хотела рассказать, – Васька знала, что если Лисичку не остановить, она расскажет всю историю своей семьи, – ей лет-то сколько?

– Десять, что ли. Четвертый класс. Вот, представляешь, она еще в прошлом году просилась к нам, а Слонотоп: «Мне и дома с тобой возиться надоело, а тут еще в отряде». Наверное, боялся, что смеяться будут.

– Над кем?

– Над ней, я же говорю, она того – странная. И над ним – что сестра такая. Вот, а я и подумала, представляешь, сразу о тебе. Когда Мыши предложили, чтобы у тебя свой патруль, – я сразу про Полинку вспомнила. А тебя все дома нет – пять раз уже звонила. Ты где была? А мы, представляешь...

– Лис, а как я ее позову?

– Как-как. Мы ведь завтра на выезд, а ты не едешь. Я поэтому сегодня и звоню, раз ты без мобилы. Ты завтра звони им домой и поговори. Я ей про тебя рассказывала и Вовчик. Вот, – Лиза остановилась.

– Спасибо тебе, – Василиса искренне была благодарна.

– Ой, да что там, ты же представляешь, как я расстроилась, когда тебя выгнали...

– Да-да, конечно. Лис, извини, мама пришла – мне надо идти.

– Ну пока, увидимся!

Про приход мамы Василиса соврала. Просто хотелось побыстрее закончить разговор. И еще. Какое-то странное чувство... Как будто вертится что-то в голове – не то мысль, не то воспоминание, а поймать его за хвостик не можешь. Девочка в задумчивости просидела минут пять с трубкой в руке. Потом решила, что все равно не поймает мелькнувшую мысль, и стала думать про свой патруль, для которого нужен еще один человек.

А Лиза, поговорив с Василисой, облегченно вздохнула. Весь этот день она промучилась, и теперь, как ей показалось, можно было больше не думать о неприятном – она все ловко устроила.