Андрей Ядрышников (А.Я.)

От составителя. Сборник смешных рассказов о Диком Западе, навеянных книгами Купера и Брет Гарта, фильмами с Гойко Митичем и фантазиями школьников семидесятых-восьмидесятых. Рассказы Андрея Ядрышникова дают сегодняшним подросткам прочувствовать прелесть любимых забав их родителей.

Ковбойская песня

Песня – одно из самых нужных мировых изобретений. Настоящий друг человека. Она способна ободрить в трудную минуту, рассмешить в грустную минуту, опечалить в веселую минуту, разбудить в тихий час и так далее. Как поется в одной известной всем песне: «Нам песня строить и жить помогает». Точнее не скажешь. Один мудрый гражданин как-то добавил (будем надеяться, что его песенка закончилась благополучно): «Погибать, так с песней!» – и тоже был прав.

С удалой песней на устах кровожадные пираты грабили и топили мирные корабли, а упитанные поросята почти сварили злодея-волка, проникшего в их дом через печную трубу. И не беда, что первые пели о сундуке мертвеца, а вторые о своей розовой поросячьей смелости. В этом-то и кроется вся суть: каждый выбирает именно те песни, которые находят отклик в его душе и воспевают его собственную, а не чью-то там жизнь.

Жизнь на Диком Западе изобиловала трудностями и смертельными опасностями. Назвать ее спокойной и безмятежной не поворачивался язык даже у самих ковбоев (хотя в остальных случаях он поворачивался на очень даже многое). Да, скачки, виски, зуботычины, индейцы и перестрелки превратили несчастных покорителей Америки в закоренелых грубиянов и сквернословов. Потому-то ковбойские песни почти целиком состояли из бранных словечек. За что ковбои их просто обожали. Как и тех, кто эти песни исполнял. Например, легендарного Лесса Банджо, лучшего певца Луизианы.

Известие о том, что в Таун-Сити прибыл сам адмирал Фулл, всполошило весь город. Жителей просто распирало от любопытства: так им хотелось взглянуть на высокопоставленную персону хотя бы одним глазком. Тем более что адмирал приехал не один, а с дочерью-красавицей, славившейся своими изысканными манерами. Говорят, она краснела даже при виде собачки, задравшей лапку на кустик! Такое поведение (не собачки, а девушки, конечно же) не могло не поразить общественность побережья Ред-Ривер. Немудрено, что обитатели Таун-Сити, обрядившись в лучшие выходные одежды, дружно ринулись прогуливаться по главной улице городка (где находился отель «Заноза») в надежде встретить и подивиться на почетных гостей.

Лесс Банджо занял лучшую наблюдательную позицию из всех возможных: он сидел на перилах аптеки, расположенной напротив балкона гостевой комнаты отеля, и хитро улыбался. Еще утром он дал себе слово, что покажет этой недотроге – дочке адмирала, на что способны луизианские парни. Тем более что это не составляло большого труда: пел он, как соловей. Ковбои души не чаяли в песнях Лесса, так почему какая-то столичная цаца должна быть исключением? Обратит внимание как миленькая! Даже хрюкнуть не успеет! Не будь он лучшим певцом штата! Не будь он...

Тут стеклянная дверь осторожно открылась, и на балкон вышло удивительно-нежное создание с голубеньким зонтиком в тоненькой ручке.

Девушка и вправду была прехорошенькая. И это обстоятельство еще больше подстегнуло ковбоя. Не успела дочь адмирала оглядеться по сторонам, как Лесс резво пробежался по струнам банджо. Выступление он решил начать со старинной ковбойской песни «Угодил лицом в навоз». В песне рассказывалось о том, как два джентльмена убирались в конюшне и один из них оскорбил другого, за что и схлопотал грязной лопатой прямо по.... Жаль, что конец этой развеселой песни гостье услышать не удалось. Едва дослушав до второго куплета (как раз до тех слов, какими герой оскорбил товарища), девушка в ужасе вскрикнула и, потеряв сознание, камнем рухнула через балконные перила на улицу, угодив прямо в лошадиную поилку. Причем всем туловищем. Подобные случаи в Таун-Сити, конечно, происходили нередко, но дочь адмирала была случаем особенным…

Полчаса спустя, сидя в городской тюрьме, Лесс сказал сам себе:

– Ну и неженка, ёкэлэмэнэ! Слава богу, что я спел с «Угодил лицом в навоз», а не «Приехали индейцы» или «Рваные штаны»!

* * *

Суд над горе-певцом назначили на понедельник. Оглядев собравшуюся публику, Лесс Банджо невольно усмехался. Чем его могут напугать эти дурацкие служители закона? Любимое банджо сломано во время ареста (о спину хозяина), смертная казнь за брань не полагается, а в тюрьме его ждет всеобщее уважение и почет (еще бы: лучший певец штата!). Выходит, что бояться-то нечего! Ха!

Бедняга Лесс даже не подозревал о том, какой «сюрприз» приготовил ему хитрая бестия адмирал.

– Я могу простить подсудимого за оскорбление слуха моей дочери, – начал свою речь Фулл, – а также за испорченное платье и подмоченную репутацию. Но я не потерплю нарушения общественного порядка и сквернословия! Тем более в присутствии моей дочери! Тем более если из-за этого страдает ее платье и моя бесценная репутация! Да! К сожалению, наш закон запрещает отрубать грубиянам головы, – адмирал засунул выхваченную саблю обратно в ножны, – а потому я присуждаю отпустить негодяя на все четыре стороны. После того, конечно, как он заплатит штраф в двести долларов. И впредь так будет с каждым, кто отважится браниться прилюдно. Суд окончен!

Услышав приговор, Лесс окоченел, словно тотемный столб индейцев чероки. Двести долларов! Такого поворота событий он никак не ожидал. Двести долларов! Да знает ли этот лопух с саблей, сколько патронов и виски можно купить на эти деньги? Да представляет этот осел в мундире, как трудно выиграть в карты такую сумму? Лесс открыл было рот, чтобы поведать всем, что он думает по поводу решения паршивого суда, а также репутации идиота-адмирала, но, вспомнив о приговоре, промолчал. Попробуй поговори, когда каждое твое слово стоит двести долларов!