Аркадий Кузнецов

Поэзия Рождества и Нового года

Новый год начинаем,
Радость все ощущаем…

Так начинается «Песнь на новый 1733 год» Василия Тредиаковского – один из первых стихотворных откликов на новогодие в русской поэзии. Календарь – вещь условная и относительная. Что же во все времена заставляло людей «радость ощущать» при смене одного года другим и выражать эту радость в стихах и песнях?

В древнейшем, первобытном календаре начало нового года в зависимости от того, когда оно отмечалось, означало важное событие в трудовой жизни племён: весенние полевые работы, завершение уборки урожая, отдых между циклами полевых работ и т.д. Привычный нам январский Новый год – это солнцеворот, новый свет, начало ожидания жизненно важного тепла. А ещё испокон веков бытовало представление, что смена лет – это момент, когда обычные земные законы временно теряют силу. Может произойти что-то чудесное. И люди начинали сами творить в это время всякие несусветности и удивительные вещи. Например, в Древнем Риме в конце декабря – в дни Сатурналий – рабы временно получали свободу и праздновали торжества вместе с хозяевами. В славящейся традициями Англии до сих пор в канун Нового года устраивается день Великого беспорядка, когда буквально можно всё ставить с ног на голову. Но особенно хорошо позволить себе в это время вволю попраздновать – ведь трудиться при смене лет не положено. Отсюда массовые гуляния, званые приёмы, ставшие впоследствии балами, иллюминация, огни и фейерверки, напоминающие, между прочим, о свете в тёмные зимние ночи.

А ещё надо быть начеку – в период послабления в мировых законах гуляет всякая нечистая сила. Чтобы она не навредила людям, надо надевать маски, отпугивать её огнями и позволять себе немного «бесовщины» (хлопушки, битьё посуды), чтобы нечисть приняла за своего! И конечно, праздник – время подарков и пожеланий. Многие народы поют песни со счастливыми пожеланиями (такие, как колядки у славян) и осыпают всё вокруг сладостями, зёрнами – современная цивилизация сохранила от тех обычаев конфетти.

С приходом в европейские и некоторые другие страны христианства Новому году стало предшествовать Рождество. Явление миру Христа – это уже духовное торжество света над тьмой. Его возвещает Вифлеемская звезда, милость людям возглашают ангелы, осанну поют волхвы. Многие прежние атрибуты солнцеворота перешли на Рождество Христово. Веками складывались культура, обрядность святочных дней – от Рождества до Крещения, на самую середину которых пришёлся Новый год, и традиции ожидания Рождества – адвента. В Европе, Америке, Австралии, Азии, Африке – везде, где распространился христианский календарь, – существуют свои традиции Святок. Это было и в России – по крайней мере, в полной степени с 1700 года, когда царь Пётр установил празднование Нового года 1 января. Всё смешалось уже в советское время, когда Рождество (с маленькой буквы – рождество) официально ушло из жизни, а некоторые его традиции смешались с новогодними…

Когда-то в конце года всерьёз уповали на то, чтобы в новом году всё было лучше. У нас от этого осталось теперь всё-таки ощущение, что на какое-то время можно забыть о треволнениях жизни, радоваться наряженным ёлкам и подаркам и наполнить свою душу светом, любовью и добром…

Зимние праздники просто немыслимы без поэтического слова! Да и любой Новый год – восточный весенний Науруз, китайский Чунь-цзы, еврейский, эфиопский – в сентябре… Этим праздникам тоже посвящены стихи. Но в этой небольшой антологии ограничимся только январским новолетием и Рождеством. Первые стихи о 1 января появились ещё, конечно, в Риме – например, в календарной поэме Овидия «Фасты» аккурат 2000 лет назад. Это – моление Янусу, богу начала и конца, в честь которого, между прочим, назван январь. Между прочим, традиция прививается всегда медленно – по стихам Тибулла, Проперция, да и самого Овидия видно, что многие ещё вспоминали отменённый Юлием Цезарем Новый год 1 марта…

В средние века новогодних стихов долгое время было мало – дата смены лет зачастую тогда отмечалась как придётся. Проще было во Франции, где с Х века подтверждали только январское начало года. И вот в 1456 году Франсуа Вийон даёт на Новый год своё «Предуказание». Одновременно писались гимны и псалмы на Рождество. Первый относится ещё к 368 году – «Иисус озарил всех» Илария Пиктавийского.

В отличие от новогодних, рождественские стихи много веков имели чисто религиозное содержание. Типична для такой поэзии, славящей Господа, «Рождественская песнь» И.Таулера в Германии XIV века. Другой вид рождественской поэзии – пожелания типа колядок, вроде стихов английского поэта времён Тюдоров Т. Тассера. Иногда пишутся задиристые куплеты, как в анонимной польской сатире XVII века. Много гражданских атрибутов Рождества установил для протестантов Мартин Лютер. Он поощрил и ёлки на площадях, и подарки детям (в соответствии со словами Христа «Будьте как дети!»). Лютер – автор первой «Детской песни на Рождество».

В позднее Средневековье Европу захлестнула мода на предсказания и прогнозы на Новый год. На них в конце концов появились и пародии, например «Бабушка всех прорицаний» И.Фишарта (1572). А вот в XVII веке главным светским зимним праздником стал именно Новый год, а не Рождество. Рождественская поэзия остаётся ещё глубоко религиозной, в то время как на Новый год пишутся оды и лирические стихи, такие, как «Новогодний подарок» Р.Гаррика. Вспомним, что и у нас царь Пётр ввёл европейские еловые ветви и огни именно в честь Нового года. Рассудочный «век Просвещения» тоже в основном баловал поэтическим вниманием новогодие. Появляются новогодние стихи и в русской поэзии (М.Ломоносов, А.Сумароков, Н.Поповский, А.Майков, Г.Державин). Это и придворные оды, и послания друзьям, и пожелания любимой (А.Клушин, И.Крылов).

Но уже с начала XIX века появляются стихи на Рождество светского содержания – «Рождество» А.Мандзони, «Рождественский подарок» И.Гёте, «Под Рождество» Й.Рунеберга и, наконец, «Тихая ночь» австрийца Й.Мура. В этих стихах – феерия святой ночи, радость в душе, ожидание чуда… Недаром в тогда же появляется и святочный рассказ.

Рождество всё больше становится семейным и детским праздником у ёлки – это отразилось в «Рождественской песни для моих детей» Ф.Фрейлиграта, «Ёлке» В.Бенедиктова и «Ёлке» А.Плещеева.

У Г.Лонгфелло колокола Рождества – вестники будущего мира и согласия в Америке, объятой гражданской войной. Новогодняя же поэзия позапрошлого века переполняется подведением итогов года минувшего – в жизни общества, в политике – и ожиданием всего того же в наступающем году (правда, всё-таки сильна вера в лучшее). Характерно здесь стихотворение Некрасова «Новый год». О бедах и надеждах Венгрии пишет её трибун Ш.Петёфи (родившийся в новогоднюю ночь), переживает за Болгарию И.Вазов… Всё, всё отражается в новогодних стихах – и Крымская война, и франко-прусская, и отмена в России крепостного права…

С распространением детских праздников связано и появление в поэзии сказочных святочных персонажей – Санта Клауса, Рупрехта, Ниссе, Деда Мороза. К началу ХХ века уже написана чудесная «Святочная сказка» М.Лохвицкой, а ещё через несколько лет у С.Северного мы уже видим привычную пару – Деда Мороза с внучкой Снегуркой.

Многое изменилось в ХХ веке. Пережив две мировые войны и тяжёлые социальные катаклизмы, поэты уже стараются не вспоминать о бедах, о плохом в новогодних стихах. Такие стихи – терапия, отдушина, они проникнуты стремлением поверить в светлое начало, во всё лучшее. Тем самым новогодняя поэзия сближается с рождественской, но всё же не подменяет её, что случилось в СССР. Для Г.Гауптмана Новый год несёт Германии надежду на возрождение страны после кошмара нацизма. Для Н.Грига приближает освобождение Норвегии. Несёт добро страдающей Земле рождественское чудо у Р.Киплинга. М.Цветаева и В.Набоков в изгнании полны светлых воспоминаний и помыслов. И в это же время корчатся в судорогах ненужные новому строю волхвы в стихах Н.Тихонова. Через некоторое время начнут провозглашать здравицы в честь советского народа у кремлёвских ёлок… Неофициальные мотивы Святок остаются в советской поэзии у Б.Пастернака, затем они появляются у И.Бродского. Впрочем, новогодние праздники в СССР, как самые неофициозные, становятся любимыми во всей неофициальной культуре – вспомним «Прощанье с новогодней ёлкой» Б.Окуджавы или «Диалог у новогодней ёлки» Ю.Левитанского. Интересно сопоставить, как встречают стихами один и тот же 1974 год в Москве Ю.Визбор, а в Париже – Ж.Марсенак. В отечественной поэзии последних двадцати лет вновь возродилось в полном объёме рождественское начало, и, в общем, вместе с новогодней она стала достаточно близка к мировой.

Поэзия встречи европейских зимних праздников распространилась далеко по свету – в антологии представлены стихи поэтов Колумбии и Гаити, Филиппин и Японии, Мадагаскара и Багамских Островов. В некоторых из них – весьма непривычная для нас экзотика. На Багамах с их карнавальными танцами на Рождество жарко, в Южном полушарии, в Австралии, Рождество – также «жаркий летний день», в который загорают и купаются…

В эту небольшую антологию вошли, конечно, далеко не все достойные внимания стихи. Не включены некоторые из них, вряд ли «удобочтимые» на празднике – слишком личные, слишком фривольные, слишком непраздничные по настроению или пародийно-иронические. Нет и некоторых наиболее известных нашему читателю. Но в целом историческая подборка даёт, как думает составитель, представление о двухтысячелетнем пути поэзии Нового года и Рождества. Пусть эти стихи будут подарком читателям.