Ольга Бухина

И почему-то мне начало
утро армянское сниться...
Осип Мандельштам,
из цикла «Армения»

Уильям Сароян родился ровно сто лет тому назад в Калифорнии. его родители, армянские эмигранты, верно, выбрали Калифорнию за то, что она чем-то напоминала им их родную Армению – горы, виноградники и много-много солнца. Первый сборник рассказов, «Отважный юноша на летящей трапеции», вышел в свет в 1934 году, а за ним последовали бесчисленные рассказы, пьесы, романы, автобиографические произведения. Многие из них переведены на русский язык и издавна пользуются немалой популярностью.

Один из ранних сборников рассказов, «Меня зовут Арам», погружает нас в жизнь странных и немного смешных обитателей армянской диаспоры калифорнийского города Фресно, недотёпистых, заботящихся не о хлебе насущном, а о красоте мира и гранатовых рощах посредине пустыни. Это очень семейный мир, наполненный дядюшками и тётушками, дедушками, помнящими страну, откуда они приехали, и внуками, растущими истинными американцами.

«Человеческая комедия» – роман, написанный в 1943 году, в самый разгар Второй мировой войны. Два мальчика, Улисс и Гомер, живут в калифорнийском городке Итака. (Что может быть естественнее Улисса-Одиссея и Гомера в городе с таким названием?) Живут среди таких же простых и бесхитростных людей, как они, а где-то вдали бушует война, которая уносит жизни чьих-то сыновей и отцов и вот-вот унесёт жизнь их старшего брата.

Улиссу всего четыре года, его душа не вмещает ни смерти отца, ни ухода брата в армию. Внимательный взгляд ребёнка неотрывно следит за зверьком в земле, птичкой на ветке, мелькающими мимо вагонами поезда; «у мальчика есть глаза, и больше того, – есть воображение, а воображением управляет горячее чувство и любовь, любовь не к чему-то особому, а ко всему на свете». Гомер, уже подросток, вынужден зарабатывать деньги для семьи, разнося ночные телеграммы – и среди них похоронки. Его мир – и дома, и в телеграфной конторе, и в школе – куда сложнее мира младшего братишки. Но их мама считает: «Слава Богу, мне так повезло! Мои дети не просто дети. Они – настоящие люди».

В городке множество хороших людей, почти всякий поворачивается к детям лучшей своей стороной – и бродяга в поезде, и старый пьяница-телеграфист, и начальник телеграфной конторы. Не важно, что такого городка нет на карте (есть другая Итака, в штате Нью-Йорк), это город детства, Фресно, где писатель вырос. Более того, это город детства любого человека, и потому мир со всеми заботами и трудностями всё равно предстает перед нами во всём его сиянии. Сароян не избегает проблем, он честен перед собой и перед читателем – жизнь есть жизнь, смерть есть смерть, и они всегда рядом, особенно когда идёт война, а война каждый день врывается в тихую, неторопливую жизнь городка. И плохие люди тоже есть на свете, не без них, но они не составляют для Сарояна сути этого мира.

Книги Уильяма Сарояна такие же яркие и солнечные, как и картины его соплеменника Мартироса Сарьяна, такие же тёплые и жизнеутверждающие. Писатель и художник, оказывается, были знакомы, писатель приехал в Армению, и художник написал его портрет, а потом писатель сочинил об этом маленький рассказик.

Если попытаться найти одно слово, описывающее творчество Саро­яна, этим словом станет «доброта». В каком-то смысле, Сароян «несовременен», в нём нет ни жестокости, ни жёсткости, присущих многим произведениям, написанным после Первой мировой войны. Порой он грустен и лиричен, порой весел и насмешлив, но всегда человеколюбив и честен. А главное – в нём нет ни на йоту цинизма.

Ненависть к войне – пожалуй, единственный род ненависти, встречающийся в его книгах. «Приключения Весли Джексона» – замечательный и необычный пример книги, просто пронизанной пацифизмом. Мало кто лучше Сарояна сказал о том, как нелепа и бессмысленна война, не описав ни одного сражения или военного действия до самых последних глав книги. «Если ты ненавидишь себя – что ж, тогда можешь ненавидеть и японцев. Можешь ненавидеть немцев и итальянцев, венгров, болгар – всех, кого хочешь. Что до меня, я ненависти к себе не питаю и не вижу, зачем это нужно. А раз это так, то я не могу ненавидеть и никого другого».

Но не только война бессмысленна и никому не нужна, армия тоже ни к чему. «Когда ты оправишься от первого потрясения из-за того, что тебя превратили в барана, и к тебе возвращается мало-помалу твоё собственное милое “я”, необходимое и обязательное для каждого смертного, худшей вещью во всём этом деле, по-моему, становится ожидание. Малое ожидание и большое. Ждёшь еды, ждёшь прививки, ждёшь осмотра, ждёшь увольнительной. Затем – большое ожидание: ждёшь писем, ждёшь, куда тебя отправят дальше, ждёшь, чтобы война скорей кончилась, и, конечно, больше всего хочешь знать, убьют тебя или ты жив останешься». Так говорит один из солдат, и эта грустная мудрость ещё раз напоминает – сколько бы всего можно было хорошего сделать, если бы человечество не тратило времени на войны.

Вот он какой, писатель, утверждающий истины простые и понятные каждому – взрослому и ребёнку. Очень хочется, чтобы его читали по-прежнему, смеялись, получали заряд солнечной доброты, которым пронизаны страницы его книг, плакали (как плакала я в тринадцать лет), когда Гомер приносит похоронку в дом незнакомой женщины. Сароян уверен: «Мир слишком прекрасен для смерти. Слишком благодатен для убийства. Дышать – это так радостно, видеть – так чудесно. Люди не должны убивать друг друга. Они должны ждать, пока Бог возьмёт каждого в положенный срок».

Самое лучшее – напоследок. Сароян написал замечательную маленькую повесть – «Тигр Тома Трейси». В ней рассказывается об истинном влюблённом Томасе Трейси, с утра до вечера таскающем мешки с кофе, о вечно прекрасной Лоре Люти, о старом психиатре докторе Пингицере, тигре, «имя которому – любовь», и о том, что есть в жизни моменты, которые никак нельзя судить обычной меркой. Ибо когда в мир приходит любовь, она заполоняет собой всё, и даже самый неспокойный город на земле меняется. «Никаких происшествий – ни одного пьяницы, ни одного семейного скандала, ни одной мелкой кражи, ни одного нарушения общественного порядка – в Нью-Йорке в течение целого часа!» Такова сила любви, той, что превыше всего на свете.