Ольга Мяэотс

ПЕРВЫЙ ЗАЛП

Всякий знает: абсурда и идиотизма в нашей жизни всегда предостаточно, но последнее время вокруг меня они, кажется, просто зашкаливают.

Все началось в марте. Мне позвонили из издательства и попросили… «как-нибудь переписать главу из “Чудаков и зануд” Ульфа Старка» – ту, где юные герои, проснувшись после ночного плавания в холодном море, обнаруживают собственную наготу. Я просто опешила: почему? Ничего крамольного там нет, даже наоборот, автор словно нарочно так строит ситуацию, чтобы высмеять взрослые предрассудки. Ульф Старк – признанный во всем мире классик. Это уже второе издание, и никаких придирок к нему не было. Что стряслось?

Тогда-то я и узнала, что, оказывается, Законодательное собрание Санкт-Петербурга решило пойти войной на «аморалку» в детской культуре и даже подготовило проект закона, призванный запретить всё вредное и тлетворное. Что ж, бороться с засильем непотребства и чернухи, захлёстывающим нашу жизнь, необходимо. Спору нет. Но как? В Петербурге решили разработать с этой целью специальные «нормативы». И мои издатели, памятуя горький опыт подобных запретительных мер, опасались, что Ульф Старк по этим «нормам» никак не пройдёт. Прошло время, и мы узнали, что не он один…

К лету выяснилось, что в Северной столице создана Экспертная комиссия по этике социальной рекламы и социально значимой информации по Северо-Западному федеральному округу. Члены комиссии живенько составили список наиболее вредных детских книг, куда попали, увы, наиболее яркие и художественно ценные новинки последних лет. Вновь: хотели как лучше, а получилось… Судите сами.

Собравшись 18 июня, этот общественный совет обратился к руководителю Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям (Роспечать) Михаилу Вадимовичу Сеславинскому с требованием пресечь распространение книжки-картинки известной шведской писательницы Эвы Эриксон «Самые добрые в мире». Этой забавной и поучительной истории о детях, решивших проводить в последний путь умерших жучков и зверьков, полной тонкого юмора и светлой грусти, члены комиссии вынесли следующий приговор: «Эта книга для детей является неэтичной, так как в ней содержится информация, пропагандирующая идеи смерти, что содействует развитию в сознании ребенка суицидальных наклонностей и противоречит культурным и нравственным ценностям Российской Федерации». Э. Эриксон обвинялась не больше и не меньше как «в провоцировании детей на самоубийство».

Признаюсь, меня очень порадовал ответ М.В.Сеславинского. Он не только заявил, что Роспечать не будет предпринимать никаких действий по пресечению распространения указанной книги, поскольку это противозаконно: «У Роспечати, к счастью, нет таких функций и полномочий», но и подчеркнул, что книги на подобную деликатную тему нужны, а раз таких произведений отечественных авторов у нас пока нет, то хорошо, что появляются хотя бы переводные. И добавил: «Не думаю, что наши дети более неразвиты, чем шведские, я книжку читал с пятилетней дочкой несколько месяцев назад и считаю, что это в целом неплохой текст».

Но это ведь только первый залп. Список-то только начат…

ЗА РУБЕЖОМ

В разных странах я не раз видела подобные перечни «запрещённых книг», которые по решению взрослых: родителей, учителей, религиозных деятелей, ревнителей «политической корректности» и пр. – объявляли вредными и изгоняли с книжных полок. Казалось бы – благородное начинание, но наши коллеги-библиотекари во всём мире ведут с ним борьбу. Почему? Попробуем разобраться.

Забавное и поучительное чтение – эти списки! Здесь можно найти немало произведений из золотого фонда детской литературы: «Пеппи Длинныйчулок» Астрид Линдгрен, «Домик в прерии» Лауры Ингалле Уайлдер, «Бойня номер пять» Курта Воннегута, трилогия «Тёмные начала» лауреата Мемориальной премии Астрид Линдгрен Филипа Пулмана, ну и конечно, все книги о Гарри Поттере, якобы пропагандирующие колдовство.

По инициативе Американской библиотечной ассоциации, Ассоциации американских издателей, Ассоциации книготорговцев и нескольких других не менее уважаемых организаций в США проводится Неделя запрещённых книг, цель которой – восстановить доброе имя заклеймённых книг и вернуть их читателям. Ежегодно публикуется список – около сотни названий: книги, которые по требованию различных инициативных групп пытались по тем или иным причинам изъять из библиотек. Но это лишь небольшая часть из того, от чего по тем или иным высоким причинам пытались оградить детей.

Так, в одном из штатов потребовали изъять из детского чтения великую книгу Харпер Ли «Убить пересмешника», мотивируя это тем, что там-де «показано дурное обращение белых с неграми, имевшее место в прошлом» и подобное чтение «может огорчить чёрных детей» (!), а в другом штате родители ополчились на книгу Джона Стейнбека «О мышах и людях», посчитав это произведение классика американской литературы «бесполезным, богохульным чтением».

В чёрный список 2008 года угодил и сборник английских детских стихов, считалок и дразнилок: детский фольклор частенько воспринимается как слишком дерзкий, но в данном случае остракизму подверглись иллюстрации, которые были выполнены… самым известным детским книжным иллюстратором ХХ века Морисом Сендаком! Его оформление поэтического сборника «Я видел Исо» было расценено как «аморальное» и «порнографическое». Не помогло даже то, что эта книга ранее была удостоена многочисленных премий.

Нападки на великий роман «Приключения Геккельбери Финна» постоянны: во времена политической корректности Марку Твену вменяется в вину то, что он посмел 212 раз (не поленились подсчитать!) употребить слово «негр», которое ныне в США считается оскорбительным. Я не сторонница слепо перенимать благие порывы из-за океана и словечко «афроамериканец» для меня по-прежнему чуждый «новояз». В нашей культуре к неграм традиционно относились с большой симпатией, и детская литература даёт немало тому образцов, так что, думаю, нет смысла предавать это слово анафеме, как поступили, например, в Германии, где даже папу Пеппи Длинныйчулок, который, как известно, был негритянским королем, перепрофилировали в… короля каннибалов! Запретительный пыл заразителен.

Во вступительной статье к брошюре «Запрещённые книги 2008 года» приводятся слова Вильяма Бреннана, члена Верховного суда США: «Государство не может запрещать то или иное высказывание просто потому, что кто-то из членов общества находит эти идеи обидными или несправедливыми». (А ведь это, по сути дела, совпадает с ответом М.В.Сеславинского!) И далее указывается: «Граждане могут вносить ограничения в своё чтение и чтение своих детей, но не должны требовать от правительства или общественных организаций, чтобы те запрещали другим читать или смотреть какие-либо материалы». Что ж, справедливо: хотите защитить своих детей – следите за их чтением, выбирайте то, что считаете добрым и полезным. Но САМИ, для СВОИХ ДЕТЕЙ.

А ЕСЛИ ЗАПРЕТИТЬ?

И всё же – нужны ли запреты? Вспомните – сколько их уже было на нашей памяти! Нужны ли они НАМ? Всегда ли точка зрения запретителя совпадает с нашей? Ведь мы уже знаем, что «на вкус и цвет товарищей нет», и в том, что понравившаяся нам книга или фильм кому-то, наоборот, НЕ понравились нет ничего предосудительного. А вот повод для обсуждения и даже спора – есть. Только это называется не запретительством, а критикой.

Дикость обвинений в адрес книжки Эвы Эриксон напомнила мне, как об аналогичном сюжете рассуждал Юрий Норштейн, сожалея о том, что в «Сказку сказок» не вошёл очень важный, по его мнению, эпизод:

«Эпизод назывался “Похороны птицы”. Мы все в детстве хоронили какое-нибудь убитое существо. Чаще всего этим существом была птичка. Почему-то именно они, птички, вызывали жалость. Оттого ли что болтается головка и растопыренные перья открывают тоненькую шейку, или её прикрытый прозрачной плёнкой глаз со всей очевидностью говорил, что она мертва, но в памяти остались похороны птицы. Кроме всего прочего, этот эпизод рифмовался с зимним эпизодом и с военным, с “похоронками”. Мы собрали предвоенные и послевоенные фотографии. Франческа по этим фотографиям сделала эскизы, рисунки и нарисовала участников траурной церемонии. Я предполагал, что процессия будет сопровождаться самодеятельным оркестром. Кто-то из детей должен был играть на скрипочке-четвертушке, другой ударял в крышку от кастрюли. Кто-то бил ритм по доске или вызванивал гвоздём по гвоздю, висящему на тонкой нитке. Я предполагал траурный детский марш. В старой колясочке на куске ваты лежала птичка, висел венок, и вереница детей с серьёзными лицами сопровождала этот импровизированный катафалк. К сожалению, этот эпизод остался не снятым».

Для Норштейна эта сцена не только важное воспоминание и переживание детства, но ещё и символический акт милосердия, через который дети учатся доброте и состраданию. Оказывается, можно на эту тему и так посмотреть! Как говорят дети: каждый понимает в меру своей испорченности. Мне бы хотелось, чтобы мои дети думали, как Норштейн.

И ещё одно тревожит в столь внешне благородных инициативах по защите общественной морали: опыт последних времён показывает: начнут не с теле- и видеомагнатов (или мафиози?), поставляющих откровенную порнуху по всем каналам и во всех форматах в любое время суток, не с издателей, выпускающих журнальчики весьма сомнительного (или скорее – откровенно растлевающего!) содержания – поди с такими потягайся! – а с мелкой сошки, справиться с которой – пара пустяков, а для отчёта сгодится: провели, «зачистили», изъяли. Кстати, опасения оказались не беспочвенны: в ряде крупных московских магазинов книги издательства «Самокат» задвинули подальше, а то и вообще сняли с продажи…

Читателям «БШ» не надо объяснять, что «Самокат» – как раз то издательство, которое относится к своим юным читателям серьёзно и уважительно, не боится идти на риск, открывать новые имена, говорить на сложные и «неудобные» темы, говорить честно. Нам важно, чтобы оно и подобные ему были, а экспертам, выходит, важнее, чтобы не были…

Но что же делать? Нельзя же сидеть сложа руки! Нельзя. Только когда призывают, чтобы кто-то где-то там, наверху вмешался и исправил, можно не сомневаться – ничего хорошего не выйдет. Да, действительно, грязную муть льют на головы наших детей постоянно, и так хочется положить этому конец. Хочется, чтобы кто-то влиятельный и справедливый ЗАПРЕТИЛ и НАКАЗАЛ.

КТО-ТО, но не мы с вами. А так ли уж от нас ничего не зависит?

Конечно, и мы, библиотекари, пытаемся, по мере сил, противостоять разгулу хамства и бескультурья. По-разному. В одной очень хорошей и любимой мной библиотеке мне показали детские книги, в которых «нехорошие слова» были заботливо зачеркнуты библиотекарями – чтобы оградить ребёнка. Мои коллеги гордились своим начинанием, считая, что тем самым внесли свою лепту в борьбу со злом. И сделали всё, что могли… Не спорю, неоправданная грубость выражений в книжке известного автора – оскорбительна и свидетельствует о его непрофессионализме, а возможно, и бескультурье. Но разве это решение проблемы? Ну замажем мы не понравившиеся нам слова в книжках, а как быть с теми (куда более грязными!), выражениями, без которых теперь невозможно представить повседневную речь и взрослых и (!!!) детей?

Что ж, можно объявить библиотеку «островком безопасности», но честно ли закрывать глаза на бушующее за её стенами море? Что происходит с нашими детьми там? Все ли они доплывают до нашего надежного загончика? Готовы ли мы говорить с ними о тех проблемах, с которыми они сталкиваются и которые им приходится решать?

Вот я иду в библиотеку, а на скамеечке сидят подростки, до библиотеки явно не дошедшие. Потягивают что-то из жестянок и громко спорят. Сюда бы тех библиотекарей с фломастерами – зачеркнули бы каждую фразу! Как доказать вот этим ребятам, что библиотека – их территория, что она им жизненно необходима? Что здесь есть место не только для очкастых отличников и странненьких «ботаников», но и для тех, кто алчет приключений, кто хочет действовать, и для тех, кому в силу разных причин путь в эту мудрёную чистую жизнь заказан. А ведь библиотека даже самой своей атмосферой способна преображать людей!

Готовы ли мы открыть наши двери реальной, «некнижной» жизни?

Когда-то давно в журнале «Куча мала» в праздничном мартовском номере было напечатано стихотворение Анны Одинцовой «Про наше счастливое детство», о двух девочках, у которых мама-пьяница, но они любят её вопреки всему, ждут, жалеют, даже гордятся по-своему – потому что она их мама. Как гордился этой публикацией редактор журнала замечательнейший детский писатель Олег Кургузов, лауреат международной премии имени великого педагога-гуманиста Яноша Корчака! Но многих взрослых читателей это стихотворение возмутило: ну и что, что это «правда жизни», мы не желаем её знать – ни матерей таких, ни детишек! И даже присылали назад квитанции подписки. А ведь безграничная самоотверженная любовь этих девочек достойна восхищения и уважения. И нам, взрослым, прежде чем исправлять других, надо научиться самим честно смотреть в глаза правде жизни – пусть неприглядной и даже порой безысходной. Сложная, неоднозначная книга может стать поводом к важному диалогу.

«Это даже хорошо, что пока нам плохо», – пел когда-то Айболит в знаменитом фильме. В кризисной ситуации роль интеллигента особенно значима. Важно помнить: культурный человек – это не маргинал, не изгой, а в любые времена – личность привлекательная, вызывающая желание ей подражать, жить яркой и увлекательной жизнью.

Важно сознавать, что борьба против всегда менее эффективна, чем созидание во имя. Один лишь пример. Всех нас коробит нынешний речевой беспредел, разгул хамства и неграмотности. Пресловутый «блин» положил на лопатки наш «великий и могучий» и стал узурпатором, способным заменить в современной речи любое слово! Но… может быть, это как раз удачный повод поговорить о красоте и богатстве родного языка? И превратить разговор не в скучное назидание, а в увлекательное исследование.

Главная беда ведь не в том, что появился этот «блин», а в том, что из жизни детей исчезли нормальные человеческие словечки, в том числе и присущие этому возрасту присказки, даже дразнилки и обзывалки. Когда-то в начале ХХ века К.И.Чуковский был потрясён работой двух британских энтузиастов-исследователей – супругов Ионы и Питера Опи: они собирали детские дразнилки, считалки, скороговорки, то, что принято теперь называть – детский фольклор. Теперь опубликованные ими книги стали классикой изучения детского мира, детской культуры. Потому что эти стишки и поговорки – не пустая забава, а способ формирования детского мировосприятия.

Чем не повод для беседы и даже небольшого исследования? Какие у вас любимые поговорки? Какие с ними связаны истории? Вспомните!

Работа переводчика приучила меня чутко прислушиваться к слову. Я самым серьёзным образом записываю яркие словечки. Вот бы предложить это и детям! Как способ посмотреть на себя со стороны! Ведь сколько фантазии может быть заключено в детских (и взрослых!) присказках, считалках, даже обзывалках: вспомните хотя бы главу из прекрасной книги Раскина «Как папа был маленьким»! Там каждое словечко – как леденец, просто тает на языке – немножко жжётся, но от этого только вкуснее.

А ещё мы с детьми собираем комплименты; оказалось, что сказать доброе слово тоже непросто – язык почему-то не поворачивается…

В заключение хочу сказать о самом важном – о том, что истинное высокое искусство, подлинный творческий поиск всегда уязвимы. Это всегда поступок, требующий мужества. Грязь и пошлость в плохом смысле более привычны и традиционны. Их бывает сложнее распознать. И с ними, увы, легче смириться. А вот яркая индивидуальность всегда вызывает неоднозначную реакцию. Но именно она, эта странная личность со своим особым взглядом и загадочным миром и есть основа прогресса. И дети часто понимают это лучше, чем мы, взрослые.

Художник, писатель нуждаются в защите. И хорошие честные книги тоже. И это уже наша прямая профессиональная обязанность. Оберегать и распространять ХОРОШЕЕ.

Мы много говорим о том, что библиотека – это территория толерантности, но толерантность подразумевает принципиальность, а принципиальность исключает ханжество. Перекладывать на «чужого дядю» задачу исправления общественных нравов – это ханжество.

Вы, конечно, заметили, что я не поставила запятую в заглавии этой статьи? Уважая читателей, я хочу, чтобы по прочтении вы сами сделали выбор – запрещать или читать и думать самим.

Тем, у кого сохранилось желание изобрести некий новый «очистительно-защитительный закон», этакую палочку-выручалочку, хочется напомнить, что хорошие законы у нас УЖЕ ЕСТЬ, только они, увы, не работают. По закону запрещена нецензурная лексика, запрещено всё, что можно расценить как растление молодёжи. А вот забота о детях – их здоровье, образовании, благополучии – предписана обществу по закону. Так что уж если обращаться к власть предержащим, логичнее требовать от них исполнения существующих законов, а не очередного законодательного мифотворчества.