Наталья Ключарёва

Удивительная история удивительного журнала

В маленьком городке Старая Русса, описанном в «Братьях Карамазовых», вот уже 10 лет выходит единственный в России детский журнал об искусстве. Называется он «Введенская сторона» – так раньше именовали район, где расположена редакция, обозначенный сейчас на карте неприятным словом «Химмаш». Журнал распространяется в сорока регионах страны. Есть у него читатели в Европе, Америке и даже Австралии. А создаётся он трудами одного человека – художника и педагога Николая Локотькова.

МЫ УЗНАЛИ о «Введенской стороне» случайно – из интервью писателя Даниила Гранина, часто бывающего в Старой Руссе. Я нарочно подчёркиваю это обстоятельство, так как история журнала целиком соткана из самых невероятных случайностей, неожиданных совпадений, встреч и пересечений, сквозь кажущийся хаос которых проступает вполне внятный рисунок, чёткая линия судьбы.

Начать хотя бы с того, что главный герой нашего сюжета Николай Локотьков, родившийся в деревне под Курском, оказался в Старой Руссе совершенно случайно. Просто много лет назад, светлой летней ночью, сошёл с поезда, прогулялся по незнакомому спящему городку, остановился на мосту со сказочным названием Живой, посмотрел на отражение в тихой речке Полисти и вдруг понял: «Остаюсь». И, как говорит сам Николай Михайлович, потом ни разу об этом внезапном решении не пожалел.

Повинуясь тому же голосу неодолимой внутренней интуиции, Локотьков в своё время ушёл из государственной художественной школы и начал заниматься с детьми в собственной мастерской. Николай Михайлович деликатно объясняет это тем, что устал доказывать очевидное и с боем добиваться самых простых вещей.

Детскую студию при мастерской Николай Локотьков назвал «Введенская сторона», на этот раз, как мне кажется, по велению языкового чутья, отторгающего жуткий производственный новояз. И опять угадал. Потому что в «микрорайоне Химмаш» вряд ли можно создать что-то красивое, а на Введенской стороне – совсем другое дело.

Потом название по наследству перешло журналу, который Локотьков придумал выпускать, чтобы вместе со своими воспитанниками освоить премудрости издательского дела, иллюстрации и дизайна. Идею опять-таки подбросила сама жизнь.

Ещё работая в государственной художественной школе, Николай Михайлович однажды обнаружил у себя на столе тетрадный листок, где детским почерком было написано: «Если вы хотите подписаться на журнал “Жизнь собаки”, поставьте здесь свою роспись».

Другой человек, возможно, и не обратил бы внимания, но Локотьков, не раздумывая, расписался на самодельном подписном купоне. И в течение года регулярно получал рукописный журнал «Жизнь собаки», в котором было всё – от редакторской колонки, сообщавшей, что «в этом выпуске все сведения будут правдивы», до кроссворда и поэтической странички.

Потом, уже в собственной студии, придумывая разнообразные занятия и задания для своих учеников, Локотьков вспомнил «Жизнь собаки» и решил, что если издание журнала смогло на целый год увлечь одну маленькую девочку, то оно наверняка заинтересует и других детей. И опять не ошибся.

За издание «Введенской стороны» взялись с восторгом. Однако быстро выдохлись: опыта не было ни у кого, включая самого Локотькова, а сложностей – масса. С первым же номером так намучились, что дружно решили: всё, хватит, больше никаких журналов.

Но так получилось (случайно, случайно!), что кто-то отнёс первый и, как думалось, последний номер «Введенской стороны» на другой берег речки Полисти, в музей Достоевского. А туда вдруг приехала литературовед Людмила Сараскина, тогда ещё не написавшая свою знаменитую книгу о Солженицыне. Полистав журнал, она увезла его с собой в Москву, где показала Александру Исаевичу. А тот возьми да и отправь в Старую Руссу свой коротенький рассказ «Колокол Углича». С автографом и с просьбой опубликовать в следующем номере «Введенской стороны».

Николай Локотьков, человек чуткий к случайностям, понял эту недвусмысленную подсказку судьбы, и издание журнала продолжилось. В дальнейшем всё шло так же: от одной счастливой случайности – к случайности другой, не менее счастливой. Близкие по духу люди, будто сами собой, втягивались в силовое поле маленького детского журнала, передавали друг другу как эстафету весть об удивительном издании, и во «Введенской стороне» появлялись всё новые и новые авторы – от школьников из рыбацкого посёлка на острове Сахалин до маститого искусствоведа из Германии.

Что касается денежной стороны дела, то она строится вообще исключительно на случайностях. Постоянного финансирования у «Введенской стороны» нет, и, несмотря на это, в издании ежеквартального журнала за все десять лет не возникло ни одного перебоя. По словам Николая Михайловича, ему часто приходилось отчаиваться и мысленно ставить крест на своей затее, однако в последний момент деньги всегда откуда-то приходили.

Сейчас «Введенская сторона» в очередной раз осталась без средств к существованию: из четырёх грантов, поддерживавших издание в 2008 году, три в 2009-м Локотькову отказали. А Николай Михайлович тем временем потихоньку собирает материалы для следующего номера, зная, что тот обязательно выйдет. Неведомо как.

Человек, прислушивающийся к случайностям, никогда не станет навязывать себя ни жизни, ни людям. Вот и Локотьков не навязывает. И там, где другой возмущался бы или сокрушался, он – удивляется. Удивляется, например, тому, что детские библиотеки, наперебой жалующиеся на отсутствие хорошей периодики, не подписываются на «Введенскую сторону».Всего за 300 рублей в год. Или тому, что единственный в стране журнал по искусству, адресованный школьникам, до сих пор не обратил на себя внимания ни Министерства образования, ни Министерства культуры.

Будь «Введенская сторона» заурядным самодеятельным изданием, удивляться тут было бы, пожалуй, нечему.Однако журнал, выходящий в маленьком провинциальном городке на непонятно какие деньги и усилиями одного-единственного человека (непрофессионала в издательском деле), издаётся, тем не менее, на таком уровне, что в России его даже не с чем сравнить. Разве только (по высокому стилю оформления и общей направленности) с журналом «Наше наследие», основанным Дмитрием Сергеевичем Лихачёвым и его Фондом культуры. А вот по содержанию у «Введенской стороны» аналогов нет.

Содержание журнала можно определить как разговор с ребёнком об искусстве. Именно разговор, то есть процесс обоюдный, где детям отводится роль не пассивного слушателя, а активного участника. На страницах «Введенской стороны» спокойно и гармонично соседствуют картины взрослых (учителей рисования из российской глубинки и – тут же – всемирно известных художников) и работы детей.

Николай Локотьков не боится поставить рядом, например, натюрморт Петрова-Водкина и букет, нарисованный девятилетней Юлей Ермаковой из посёлка Тымовское. И происходит чудо: взрослое не подавляет детского, но бережно и деликатно ведёт за собой, незаметно подсказывая возможное направление роста.

Журнал создаёт пространство особого взаимодействия с классикой – не подражательного или панибратского, а уважительного и свободного. Устанавливает между маленьким художником и миром большого искусства отношения плодотворного ученичества, доверительные и равноправные.

В каждом номере Николай Локотьков изобретает для этого всё новые и новые способы. То объявит конкурс детских интерпретаций «Джоконды». То сделает подборку репродукций «Мир детства глазами великих художников». То посвятит целый разворот играм и игрушкам на знаменитых полотнах.

Разговор об искусстве совершенно естественно перетекает в размышления о жизни вообще. Рядом с первыми живописными опытами во «Введенской стороне» – первые попытки детей осмыслить открывающийся им мир.

«Есть люди-дома, бывают люди-окна, случаются люди-стены. К каждому свой ключ, у каждого свой язык», – пишет Саша Козлова из Старой Руссы.

«Мы должны сделать мир чуточку красивее и добрее, как это ни наивно звучит. Как прийти к этому? Просто покормите бутербродами бездомную собаку – и жить станет легче», – рассуждает школьница Лиза Мусатова из Новгорода.

А дети, занимающиеся в студии при Ивановском художественном музее, опубликовали во «Введенской стороне» настоящий трактат об ангелах с собственными иллюстрациями. Вот выдержка из него:

«Ангел потихоньку шепчет человеку добрые слова, и человек слышит его, но думает, что это он сам догадался сделать что-то доброе. Если человек не старается вести себя хорошо, то ангел отходит от него и плачет».

Кстати, о добрых делах. В журнале есть постоянная рубрика, посвящённая благотворительности. В ней Николай Локотьков не только рассказывает о знаменитых меценатах прошлого, но и обращается к нынешним состоятельным людям с призывом помогать маленьким художникам. И что самое удивительное – откликаются. Выбирают ребёнка по работам, присылаемым в редакцию, и в течение года платят ему небольшую стипендию. Потом «Введенская сторона» публикует отчёт стипендиата: картины, написанные за этот год.

Обыгрывая название журнала, Николай Михайлович говорит, что делает всё возможное, чтобы ввести детей в область подлинной культуры. Конечно, лишь немногие из них в будущем станут художниками. Однако для всех, кто так или иначе соприкоснулся с журналом, «Введенская сторона» останется одним из самых ярких и радостных впечатлений детства.

Николай Локотьков создаёт – и в своем журнале, и в своей студии – атмосферу, удивительно расположенную к ребёнку, пространство, где детям просто хорошо. Возможно, это получается благодаря тому редкому дару не навязывать себя, вслушиваться и откликаться, которым сполна наделён художник из Старой Руссы.

P.S.

Когда очерк уже был написан, стало известно, что недавно Даниил Гранин, получая какую-то награду из рук президента, в свою очередь, вручил тому «Введенскую сторону». И попросил поддержать издание. Президент обещал подумать. Возможно, это одна из тех случайностей, которые всегда приходят в последний момент и вот уже десять лет не дают исчезнуть единственному в стране журналу об искусстве для детей.

Фото автора