Людмила Воронова

Людмила Воронова, подписывающаяся порой библиотечной таксой Люськой, – не просто друг редакции, выпускница Библиотечной школы и постоянный автор. Эссе Людмилы Евгеньевны о жизни, не только библиотечной, о книгах и многом другом, безусловно, отражают её собственную личность и находят отклик в душах многих коллег. Как у всякой яркой личности, у неё есть масса читателей, с нетерпением ждущих каждого нового текста, и тех, кто не принимает ни стиль изложения, ни ход мыслей. И это не хорошо и не плохо – просто факт. Факт яркой личности в профессии. Поэтому, конечно, как же такой тематический номер – и без Вороновой?!

 

Птенцы или крокодилы?

 

 

– Ой! Как же надоели те писатели, которые всех и всегда отправляют летать! – сказал как-то Юрий Коваль детской писательнице Марине Москвиной. И продолжил мысль: – Банальность – это штамп...

А разговаривали они про сказку, помните? Ту, где крокодила научил полёту птенец, которого сам крокодил и высидел. (Ну не знают крокодилы, что в яйце бывают ещё и птицы. Он-то думал, что там тоже крокодил...) Мультик же, снятый по мотивам сказки, очень понравился Ковалю, и он с восторгом говорил: «Представляешь, Марин, и крокодил летает...» Москвина сложно на него смотрела и улыбалась.

«А-а-а... Твоё... вспомнил... Вот видишь, что кинематография сделать может», – не терялся школьный учитель и дивный писатель Юрий Коваль.

«И библиотека может немало», – добавляю я.

Эту историю любит рассказывать сама Марина Москвина своим читателям. Мне кажется, что в ней содержится и некое назидание нам... взрослым. Например, когда мы пытаемся осознать непостижимый факт: наши дети – и вдруг скинхеды или нацболы, или... или... Наша подозрительность постоянна и маниакальна: в яйце (самом факте причастности нашего ребёнка к любой «плохой», то есть непонятной нам, группировке молодёжи) может быть только крокодил, гадость и отрава для наших родных и нормальных ребят. И сами яйца (от байкеров до рэперов и т.п.), безусловно, все из одной помойной корзины, и их надо бить, бить, бить, а детей – спасать...

Мы, взрослые, пожизненные Рикки-Тикки-Тави. Но ведь славный мангуст истребил яйца кобры только в безвыходной ситуации: на кону была жизнь ребёнка. Мы забываем, что наш-то ребёнок, будучи в «стае» (любой!), окружён вовсе не кобрами, а такими же подросшими детьми. Даже если у них и побриты головы, а в этих головах – просто кошмар, как нам кажется.

Нам даже и в голову не приходит мысль: а вдруг в яйце не крокодил и мы можем научиться друг у друга полёту... Тем более что предки птиц как раз земноводные. Всё настоящее – банально. Придётся лететь… Ведь, как заметил Киплинг, «страх у мангуста не может долго длиться». Напоминаю, что под «птичками» я разумею совсем не сами молодёжные организации различного толка, а лишь мотивы, которые могут повести наших детей в подобные коллективы, да и самих наших подростков, принявших камень за хлеб (см. стихотворение М.Ю. Лермонтова «Нищий», включённое в программу согласно стандарту). Но дети, как известно, не вписываются в стандарты. Надеюсь, они всё же предпочтут крылья, а не когти и зубы. И никогда с гордостью не скажут: «Да, я фашист!» Вот с этим мы никогда не согласимся и будем что-то делать, правда?

Про это надо говорить с ними и друг с другом, чтобы понять причины, чтобы не допустить...

Петухи да гуси

Беседы о прочитанном

История про девочку Марусю, решившую стать скин-гёрл. Поскольку «фашистское дело правое», а она о счастье своих детей думает и национальный интерес для неё важнее личного.

 

Опротивели Марусе
Петухи да гуси.
Сколько ходит их в Тарусе,
Господи Иисусе!

Н.Заболоцкий. Городок

 

Да, прав поэт: «Кабы мне такие перья да такие крылья...»

Не дано… дано избранным... вот как этой «одной девочке»...

Одна девочка как-то написала текст «Да, я фашистка». Сегодня этот вдохновенный бред широко известен благодаря Интернету и СМИ. Для кого-то он как предмет для подражания и даже гордости за «сознательность» нашей молодежи. Для кого-то – повод ужаснуться и заклеймить «злодейку».

Мы же лучше подумаем об этом и поговорим со своими читателями.

Девочка считает, что фашистское дело «правое». Она думает, что это её убеждения. Она мечтает о «счастье своих нерождённых детей» и о том времени, «когда русские, наконец, встанут с колен и вышвырнут всех инородцев из России». Ибо известно: Россия – для русских! А янки – «гоу хоум» и даже далее. Она думает, как и, например, русские народовольцы, что «для дела» кровь пролить и свою, и уж, конечно, чужую – «святое дело». Себя принести в жертву идее – дело подвига. На «подвиг» шли и арабские террористы 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке, убивая себя, а также и тысячи мужчин, женщин и детей, рождённых и ещё не рождённых.

На смерть и прямое злодейство по отношению к невинным людям шли и террористы в Москве в конце октября 2002 года. «За правое дело» убивали и здесь и там, и в Америке, и в Москве. Во имя Аллаха, Родины...

Почему же мы думаем, что во имя России такое невозможно? С такой помрачённой и нечеловеческой логикой? Возможно... и в этом ужас...

Как раз в те сентябрьские дни 2001 года одна моя знакомая девочка, ровесница той «фашистки», говорила: «Представьте только, один американский пожарник вспоминал о том, как люди выпрыгивали с восьмидесятых и сотых этажей небоскрёбов. Они прыгали в смерть от пламени. У одной беременной женщины ребёночек из живота вылетел, как арбуз... И все погибли, конечно».

Обычная девочка была в ужасе от этого... А «девочка для подвига»?

Русская девочка-фашистка думает, вероятно, что в этом нет ничего страшного. Это же «не русские» дети разбивались в кровавые блины. Во всяком случае, так она скажет. Она думает... Но дело в том, что девочка как раз и не думает. Думают и решают за неё, а она лишь нашла «свою стаю» и примкнула к «правому делу». И готова заклевать и даже, наверное, убить любого «гуся» из «другой стаи». А «чужака» и «врага» ей укажут обязательно. Девочка готова для «подвига», осталось добавить немного специй и дать команду: «Фас!»

Не надо негодований. Давайте поговорим... о книгах. Ведь мы в библиотеке, да? О фантастике, которую наши дети так любят.

Например, про роман Сергея Лукьяненко «Спектр»¹.

Но сначала... притча. Она из книги Ричарда Баха. Это целая серия – «Хроники хорьков»². Раньше героями Ричарда Баха становились чайки и люди, теперь – хорьки. Почему бы и нет... Проверка на нашу ксенофобию: так ли мы толерантны к вонючим хорькам? И такие ли они, в самом деле, вонючие?

Есть ещё воспоминание... о Ричарде Бахе... Однажды девочка держала в руках дивную книгу – «Чайка по имени Джонатан Ливингстон». Лена была моей читательницей. Совсем, замечу, неглупая девочка лет четырнадцати. Она повертела книгу, заглянула в середину малюсенькой брошюрки, прочла пару фраз и спросила: «Так это про птичек? Нет, я не люблю. Мне что-нибудь настоящее надо... по философии… “Фауст”, скажем».

Это была очень умная девочка. Такая же серьёзная и убеждённая в своей правоте, как и та, написавшая текст «Да, я фашистка».

Сейчас, сейчас, нетерпеливый мой читатель, поговорим, но сначала вернёмся к хорькам... А дело было так. К Ричарду Баху однажды явились... хорьки. Четверо...

«Хорьки? – переспросил я. – Значит, эти истории из параллельного мира, существующего одновременно с моим? И в нём нет ни зла, ни ненависти, но приключения есть? (И это мир хорьков? “Читай: школьная библиотека”, – заметила такса, помахивая хвостом.) – Все четверо серьёзно кивнули, глядя в огонь. – Мы забыли, что такое зло, ещё до того, как явились на Землю. Мы не знаем ненависти, преступлений и войн, но действовать и рисковать мы любим. Любим бросать судьбе вызов, когда шансов на победу нет и быть не может».

Наша это тема, правда, коллеги?

И наше это время... когда высоких общественных идеалов почти не осталось на слуху. Время, когда можно воскликнуть, как и Фома Гордеев у Горького: «Пятак – ваш Бог!» Только вместо пятака надо не забыть поставить американский денежный знак...

Пятак! А вовсе не «общее благо» и счастье Родины... Слово «родина» стало чуть ли не ругательством... И тут начинают патриотическое воспитание «специалисты» по работе с... контингентом. Здесь для нас, надеюсь, все ясно. Идеи идеями, а совесть иметь надо! – можно перефразировать короля из шварцевской «Золушки». Люди-то всё те же вокруг, правда? Мы с вами никуда не делись, и подрастают наши дети. А им по природе своей свойственно быть романтиками и, как скажут хорьки, «действовать, рисковать» и жить «во имя»...

Во имя чего?

И тут им подсказывают умненькие дяденьки и даже тётеньки: как хорошо быть генералом – скинхедом, нацболом, истинным русским, истинным мусульманином, настоящим пацаном или братком и иже с ними...

Что выберет наш ребёнок? И что мы можем сделать?

Только одно-единственное – учить его думать и делать выбор! То есть быть человеком, а не стадным скотом.

Читать и говорить мы можем, только одного мы не имеем права – быть равнодушным, то есть отвернуться.

Это нам вызов, когда шансов на победу очень мало.

А ещё мы можем научить нашего ребёнка и даже не нашего (чужого даже с большей вероятностью) летать... Но только тогда, когда сами не разучились это делать.

Итак, в путь... за мной, мой читатель.

Обещанная притча из «Хроники хорьков» Ричарда Баха. «Хорьки в поднебесье» – называется она. Каждая книга из этой серии начинается с древней хорёчьей притчи на хорёчьем языке. Итак, о хорьке, который умел летать.

Учитель сказал: «Не то важно, как высоко ты летаешь, а то, что чувствуешь ты в полёте. И не скорость – признак истинного полёта, а та радость, которую находим мы на воздушных путях». («Боже мой! Ну почему не с этих слов начинается концепция народного образования нашего Министерства просвещения, а?..» – вскричала впечатлительная собака такса.) Есть в замечательной книжке «Хорьки в поднебесье» слова, сказанные совершенно уже про нас, школьных библиотекарей, про нашу работу. Вот они: «...Разделяя с другими то, что мы любим, мы приближаемся к волшебной жизни, жизни, неведомой тому, кто хочет сохранить свою любовь только для себя одного». А про хорька-писателя сказано так: «Щедро даруя свои видения и сказки, дабы стали они друзьями не нам одним, но и тем, кому откроются, мы возвышаем духом не только самих себя, но и весь мир со всеми его будущими временами». Эти слова – о предназначении хорька – сказаны хорьком Антонием в притче. Такса присоединяется к оценке Антония. И мы, библиотекари, совсем не хуже, правда ведь?

Шеали

Вот и беседа о прочитанном. Сергей Лукьяненко. Роман «Спектр». Попытка понять: азачем хорьку летать, если у него есть стая? Или: почему наши дети могут «уйти в фашисты»?

Зачин: «...Дальше начались легенды имени русской фантастики, а также всех её вообразимых школ и старших классов» (Лукьяненко. «Спектр»).

Это роман о вере и неверии, душе и бездуховности, разуме и рассудке, любви и подвиге... а также и о слабости. Своеобразный ремейк книги «Трудно быть Богом» братьев Стругацких. Трудно... а человеком – ещё труднее.

Да, Сергей Васильевич, со мной, когда я прочла «скетч» юной фашистки, произошло примерно то же, что и с главным героем вашего романа – частным детективом Мартином Дугиным.

«Стало хорошо. По-настоящему хорошо. Даже не хотелось больше фотонных звездолётов, протонных культиваторов и жарких споров о хорошем урожае бананов в Заполярье. Что выросло, то выросло. Если уж променяли светлое будущее полдня на тёмное настоящее Стальной Крысы, то грех жаловаться. Впрочем, становиться крысой – грех не меньший».

И я решила поразмышлять над этим феноменом скин-гёрл. Тем более что книга «Спектр» оказалась как раз и про это в том числе. Давайте почитаем и подумаем, вместо того чтобы бояться, ужасаться и клеймить «бедную Марусю». Интересно же, что она за «птица»? Это надо понять...

Ведь у меня неоднократно хорошие читающие и умные дети спрашивали: «А что плохого в скинах?» И я терялась. «Ну, фашисты они», – мямлила.

Вот теперь, читая «Спектр», я попытаюсь ответить на этот вопрос. Вдруг и вас, читатель, спросят «про это». Знаю лишь один способ ответа в библиотеке: читать вместе (не обязательно вслух, но хотя бы одни и те же книги). Я сейчас вглядываюсь в «птицу» скин-гёрл, читаю её «скетч». И чем больше читаю и думаю, тем более ощущаю себя героем лукьяненковского романа в семи частях с семью прологами и одним эпилогом. Я сама становлюсь как Мартин Дугин. Буквально... А он в подобной ситуации засмеялся. И я засмеялась. Он понял... и я поняла это: «Засмеялся. Он вдруг понял, что и в обстановке, и в разговоре, и в облике птенца было что-то мультяшное, несерьёзное». Это Скруджу МакДаку с племянниками следовало сидеть на месте Мартина и общаться с инопланетной «уткой».

Сюжет «Спектра» весьма закручен. Я бы слегка поиронизировала в том отношении, что знаменитый сэр Макс Фрай³ явно «поночевал» в лукьяненковском романе в семи частях. Каждая глава «Спектра» имеет свой цвет (как и положено: «каждый охотник желает знать...») и начинается с описания нового приключения частного детектива Мартина, со смакования гастрономического чуда, которое Дугин сам себе и готовит, а также с реестра винных напитков, которые герой употребляет – от граппы до самогона-первача. В славном городе Ехо, где проживает сэр Макс, тоже любили вкусно покушать и запить, но такого любовного описания приготовления рисовой каши я не встречала ни у кого из фантастов. Только в «легендах» вроде дореволюционных книжек для хозяек Елены Молоховец.

Ладно, минуем рисовую кашу. (А всё же почитайте! Сроду каш не ела, а тут... прониклась!)

Вы ещё не забыли, что через весь текст у нас проходит тема птицы летающей либо отказавшейся от крыльев? Гуси дикие, свободные – летают, домашние – нет. Разные это стаи...

Итак, детектив Мартин Игоревич Дугин разыскивает пропавшую девушку Ирину по семи разным мирам, по семи планетам. На одной из них (планете Шеали) существует немыслимая цивилизация птиц... Поверьте, всё, что дальше поведано Лукьяненко, имеет самое прямое отношение к запискам юной скин-гёрл «Да, я фашистка»… Так сказать, эпикриз – история этой болезни. И летающие хорьки нам здесь пригодятся... в самом конце.

Птенцы шеали, цыплята-дети, на этой планете разумны и крылаты, а взрослые особи не имеют ни ума, ни крыльев. Взрослые довольствуются «рассудком» – едят, пьют, ходят на работу, растят детей... Сомнений они не знают. Жизнь у них идёт по наезженной колее. А когда подрастают птенцы, то мамы и папы отводят их в специальный храм, где после ритуала посвящения во «взрослые» детишки делаются такими же – бескрылыми...

Вот Мартин смотрит на юных шеали. «Самым интересным в их облике, пожалуй, были крылья. Называть их рукокрылыми не хотелось, слишком уж это слово отдавало летучими мышами. Упругие крылья птенцов покрывали длинные маховые перья, у взрослых перья отсутствовали, а перепонка обвисала, так что крыло напоминало руку в слишком просторном рукаве...»

Вот девочка шеали объясняет, почему взрослые перестают быть разумными (не думают сами!). А это их собственный выбор... – бегство oт ума. «Они были детьми, умели думать. Они узнали всё, что им нужно для жизни, и перестали думать. Думать – трудно. Думать больно и опасно...»

Далее происходит вот что: один из взрослых шеали, провинциал, увидев в городе «чужого» – Мартина-землянина, так опешил, что ум вдруг вернулся к нему, – но что это был за «ум»! Случилась драма... Взрослый «птиц» стал... убивать птенцов. С «ума» сошёл? Обезумел от ума? Девочка шеали, впрочем, уцелела. Её спас герой, Дугин. Вот она объясняет своему спасителю суть происшедшего с «рехнувшимся гусём». «Он не сошёл с ума, а пришёл к уму, – терпеливо сказала девочка. – Он встретил новую сущность – тебя. В детстве его не подготовили к встрече с Чужими. Ты вёл себя как шеали, но не был шеали. Рассудка не хватило, и ему снова пришлось думать. Он был шокирован разумом. Он заболел. Он не успел осмыслить новое и стал действовать, как первобытный шеали – убивать слабых, чтобы спасти себя. Мне очень его жаль».

И правда: так, не думая, жить, конечно, легче.

«Это не больно, – философски сообщила девочка. – Это рано или поздно случается со всеми. Вот сейчас я думаю, можно ли прожить всю жизнь, сохраняя разум, – и мне страшно. Как это – жить и думать? Всегда, до самой смерти? Разве ты не хочешь, чтобы всё стало легко и просто? Чтобы не приходилось бояться, сомневаться, страдать, отчаиваться, колебаться, раскаиваться?..

Трудный это был разговор. Маленький ресторанчик на чужой планете. Собеседница – птенец Чужого. А тема разговора – разум и любовь. То, к чему всё и всегда сводится».

Проблема выбора... Неужто и мы поступим так же, как взрослые шеали, похожие на отощавших пингвинов со страусиными ногами?.. «Шеали отрицали разум, поскольку тот нёс в себе знание о смерти. Шеали выбрали покой. Шеали не хотели страдать. Шеали стали счастливы. Только дети не боятся смерти – они верят, что будут жить вечно. Только дети и безумцы. Шеали отказались от разума – и это был их выбор», – пишет Сергей Лукьяненко в своём романе.

Неужели и мы, как и эти «птитищи-шеали», впадём в безмозглый транс с какими-нибудь Нашими, неизвестно куда Идущими вместе? И мы... туда же?.. Или отправимся с нацболами, перевязанными хунвейбиновскими повязками на голове? Или с «истинными арийцами» так и закружимся над колодцами забвения разума: «...Отрекаюсь от сомнений... буду счастлив... Всегда... всегда... всегда... Думать – зло, думать – боль, думать – страх! Навсегда, навсегда, навсегда...»? Мартин посмотрел на Ирину – девушка плакала, не отрывая взгляда от танцующего птенца. «Сделай что-нибудь! – выкрикнула Ирина. – Ну, сделай же! Это неправильно, это ловушка, это ложь! Это та же самая смерть! Останови её!»

Талантливой и живой девочке-птенцу не дали стать безмозглой «счастливой» курицей из своей стаи. И мы не дадим! Мы сделаем всё, чтобы дети не разучились думать и выбирать... Нам, библиотекарям, и книги в руки! Я верю в крылья... Я верю в разум. Я надеюсь, что мой читатель никогда не увидит мою руку в слишком просторном рукаве вместо моего «рабочего» крыла. И каждому птенцу своему я крикну: «Лети!» – надеясь, что девочка или мальчик поймёт если не слова, то интонацию: «Ты можешь лететь, лети! Ты можешь лететь!»

Именно так заканчивается история с птицами в романе «Спектр». А с нами, школьными библиотекарями?.. О! С нами будет тоже всё, как в сказке... как в истории с хорьками в поднебесье у Ричарда Баха. Завтра ведь снова на работу, правда, и...

«Снова поднялись они в небо и с тех пор, как никогда прежде, дорожили своим искусством и всеми своими приключениями и открытиями. А мудрость, которой научили их небеса, они передали маленьким хорьчатам».

Вот и вся история про настоящих летающих хорьков... – про нас с вами!

Счастливых вам полётов!

Летающая собака такса
Рисунки Марии Смирновой

 

---

¹Лукьяненко С.В. Спектр : Фантастический роман / С. В. Лукьяненко. – М. : ACT, 2002. – 490 с. – (Звёздный лабиринт).

² Серия выходила в издательстве «Гелиос» с 2002 года.

³ Макс Фрай (псевдоним) — культовый автор, которым увлечена молодёжь в России.