Наталия Ермильченко

От составителя. Повесть в рассказах. Петровна утверждает, что она – обыкновенная пенсионерка: ходит, как все, на рынок, платит за квартиру, ничем особенным не занимается. Между тем она обладает особенным талантом: так преобразовывать мир, что становятся возможными неожиданные в обычное время вещи. Можно общаться с облаками и звёздами, дружить с Вселенной, останавливать ураганы и даже предотвращать падение астероидов. Этому таланту мечтает научиться у неё девочка-рассказчица.

От редакции. Эта повесть – одна из самых маленьких среди произведений-финалистов, а потому мы решили напечатать её полностью с любезного разрешения автора. Ведь вы, уважаемые читатели, очень часто писали нам о том, что с фрагментами работать сложно. Дайте хоть что-нибудь целиком. Но в электронной версии газеты, как и на сайте Премии, будет размещён только фрагмент.

ГЛАВНАЯ ТАЙНА ЖИЗНИ

Как только начинается лето, Петровна спохватывается:

– А где ж у меня сачок-то? Ба-атюшки! Опять не помню, куда сачок засунула!

Раньше Петровна сама шила сачки из марли. А теперь у неё магазинный – шикарный, говорит она, с бамбуковой ручкой.

Сачок у Петровны не для бабочек и стрекоз. Он у неё для мух.

Заслышав, что по дому летает муха, Петровна берёт сачок. Идёт на жужжанье, накрывает муху в воздухе марлевым колпаком, тут же отводит в сторону бамбуковую ручку – и всё.

– Уж это-то я умею! – смеётся Петровна.

Потом Петровна несёт сачок на балкон и выпускает муху на волю.

– Полетела! – радуется она.

Я так думаю, что мухи нарочно прилетают к Петровне – как в парк на аттракционы. А может, на спор врываются: кого дольше ловят, тот выиграл. «Не бойтесь, ребята, – передают они друг другу, – ничего не будет. Главное, почаще на что-нибудь садиться».

А когда я к Петровне приезжаю, они не появляются: наверно, понимают, что ей при гостях некогда.

– Я мух ловлю – только в полёте, – с гордостью говорит Петровна. – У меня очень точно получается – с одного взмаха.

– Это, наверно, у вас талант, – отвечаю я.

А она:

– Скажешь тоже! Это я просто натренировалась. Какой же это талант – мух с балкона выпускать!

– Разные бывают, – уговариваю я. – У меня вот – к иностранным языкам.

– Замечательный у тебя талант! – восхищается Петровна. – А у меня-то какой же? Ведь должен быть! У каждого хоть один талант да есть!

– Может, на альфа-уровень выходить?

– Ну, это просто. Не то что переводить с английского.

– Зато с облаками по-английски не поговоришь.

– А с древнегреческим у тебя как? – спрашивает Петровна.

– Ещё не учила.

– Слово «космос» придумали древние греки, – говорит она. – Его можно перевести на русский. Знаешь, как? «Порядок»!

– Да?

– Да! Представляешь? Космос – это порядок, там всё на своём месте. А у меня дома – ужас, что творится! Стричься собралась – не могу ножницы найти!

– А вы в парикмахерской постригитесь.

– Я в парикмахерскую не хожу, – говорит Петровна. – Мне не нравится, как меня там стригут. Дело в том, что мне обычные стрижки не идут. Меня надо стричь по-другому, а мастера не понимают. Приходится самой. Куда ж я ножницы-то задевала? А то ведь завтра последний день!

– Почему последний? А потом что будет?

– Потом луна начнёт убывать, – объясняет Петровна. – Я стричься люблю на растущей луне, но ближе к полнолунию. Оно будет завтра. Если ножницы не найду, придётся ещё четыре недели до следующего полнолуния ходить лохматой.

Я смотрю в окно и вижу на углу соседнего дома, совсем близко, круглое, возмущённое лицо луны. Понятно, почему Петровна стрижётся в полнолуние. Потому что луна на неё так недовольно смотрит, словно говорит: «Что-то ты, Петровна, обросла!» И Петровна тут же спохватывается: «Батюшки, и правда! Бегу за ножницами!»

Плохо, если не найдёт. Просто неловко будет смотреть луне в лицо. Приятно, что ли, когда тобою недовольны? И придётся несколько дней прятаться вечером за шторами, ждать, пока луна превратится в месяц и отвернётся.

Утром я звоню Петровне:

– Ну как, ножницы нашлись?

– Не-ет, – отзывается она грустным голосом, – нет, миленькая, я уже тут всё перерыла. Может, мне половину вещёй выбросить? Меньше будет уборки.

– А если гостей пригласить?

– Это я уже пробовала, – говорит Петровна совсем печально. – Я тогда всё с поверхностей собираю и по шкафам распихиваю, а потом не могу вспомнить, где что лежит. Ещё хуже получается.

– А может, вам не хватает шкафов?

– Дело не в шкафах, – отвечает Петровна. – Мне надо разгадать главную тайну своей жизни, и я сразу наведу кругом порядок.

– Как возникла Вселенная?

– Да нет. Почему я не могу прибраться у себя в квартире. Ведь сколько лет уже я над этой тайной бьюсь! И знаешь, я что вчера подумала? Ой, муха влетела! Погоди, возьму сачок, тогда скажу. Я подумала вот что. Я же больше всего на свете люблю разгадывать тайны.

– И я!

– Но вот, допустим, я всё поняла, в квартире навела порядок, как в космосе, а разгадывать-то уже нечего!

– И что?

– Муху из виду потеряла! Цып-цып-цып! А, вон, вон сидит. Это я неделю назад вынула вещи из шкафа, свалила грудой на пол, чтобы разобрать и половину выбросить. Так до сих пор и лежат. Всё руки не доходят: то на одно отвлекусь, то на другое. Так, может, это я сама себя отвлекаю, чтоб тайна оставалась тайной и мне было чем заняться?

– А у меня-то какая главная тайна жизни? – спрашиваю. – Ведь должна быть!

– Кто ж тебя знает! – удивляется Петровна. – Мало ли, какие там у тебя тайны. Потом сама поймёшь.

Не люблю я это «потом».

Мне надо – срочно!

– Ой, нашлись, нашлись ножницы! – кричит Петровна. – За блюдечком. Муха прямо на них села, ты представляешь? Ты моя золотенькая! Это я мухе говорю.

– Она какого цвета? – уточняю. – Правда, что ли, золотистая?

– Муха-то? Да нет, простая, чёрненькая. Пойду, выпущу с балкона.

А мухобойки Петровна просто видеть не может.

– В космос летаем, всё хотим открывать другие миры, – шумит она, – а они у нас под носом! Мир деревьев, мир птиц, мир насекомых! И их уважать надо!

Всё-таки, наверно, Петровнины мухи – это послы. Из мира насекомых. Вежливые – ножницы помогли найти. А про сачок они думают, что это такой местный обычай.

Может, мне тоже сачок завести?

Звонит Петровна:

– А ведь я поняла, какой у меня талант. У меня – дар создания беспорядка! В этом деле я – ну пр-росто виртуоз! Пятнадцать минут самое большее, и я всё вверх дном переверну!