Илга Понорницкая

Повесть в рассказах для младшего и среднего школьного возраста

От составителя. Очень простые рассказы. Рассказчик, он же главный герой, школьник Коля, живёт на Севере. Он наблюдает за природой, мечтает о собаке и хочет стать сейсмологом, когда вырастет. При кажущейся «беспроблемности» рассказы наполнены уютом и теплом – они дают чувство надёжности и защищённости, которое так необходимо в детстве.

От редакции. С любезного разрешения автора повесть печатается полностью. В электронной версии газеты, как и на сайте Премии, будет размещён только фрагмент.

САМАЯ НЕОБЫКНОВЕННАЯ ЁЛКА

Кедровый стланик, я вам скажу, уж до чего хитрое растение. Летом оно распрямляется во весь свой рост – а ростом оно выше нашего папки. Зато зимой стланика вовсе не видать. Одни голые лиственницы торчат из ватно-белой сопки. Стланик весь прячется под снегом. Он укладывается спать на зиму, стелется под снежным одеялом по земле. Оттого и называют его стлаником. А кедровый он потому, что на нём шишки растут с орешками, будто на кедрах, но только маленькие.

Не только люди эти орешки любят. В зарослях стланика то там, то здесь встретишь бурундука – золотистого, в чёрных продольных полосках и уж до того шустрого – как ни старайся, а не поймаешь его. А куда бурундуки деваются зимой, про это я не знаю.

Папка однажды зимою взял топор, лыжи надел и поднялся на сопку. А там раскопал кустик кедрового стланика и приволок домой. Я спросил ещё, не видел ли папа под снегом бурундуков, а папа сказал, что не видел.

Папа объявил:

– В этот Новый год у нас будет ёлка!

– Ура! – закричали мы с Ростей и принялись прыгать вокруг кустика, лежавшего на полу в коридоре. – Папа ёлку принёс!

Но папа сказал, что в наших краях ёлки не растут. «Здесь вам не материк», – так он сказал нам.

Наверно, я должен объяснить, что материком у нас на севере называют все другие места в нашей большой стране, которые – не север. Их по-другому называют ещё центральными районами страны. В газетах пишут, например, «меняю квартиру на центральные районы страны». Но между собой люди никогда не говорят так длинно. Никто не скажет, например, про человека, что он приехал из центральных районов страны. Скажут: приехал с материка. Или, например, у нас говорят: «Вот, скоро в отпуск поеду – на материк».

В школе мы, конечно, все удивились, когда узнали, что материков много. Африка, например, и Америка – это тоже материки. Да и сами мы, как оказалось, живём на материке, который называется Евразия, в северо-восточной части его. На карте это – в правом верхнем углу.

– Ведь не на острове мы с вами живём, – объясняла нам Марья Владимировна, – остров – это часть суши, омываемая со всех сторон водой. И где же у нас с вами это со всех сторон вода?

А после на перемене я слышал, как она сказала учителю физкультуры:

– Ужас, сколько я не была на материке. А представьте: там сейчас как раз расцветает сирень.

Сирень у нас не растёт. И ёлки не растут тоже. А ещё у нас нет высоких деревьев с большими листьями. Осенью такие деревья роняют свою листву, и она толстым ковром лежит на газонах, а дворники собирают её в высокие кучи.

Мама рассказывала: когда они с папой ездили к бабушке с дедушкой на материк, папа много фотографировал – всё подряд. Маму, дома в городе и даже разноцветные листья под ногами.

Мама спросила:

– Листья – зачем?

А папа ответил:

– Дома у нас ведь такого нет.

У нас из деревьев – лиственных – одна только карликовая берёзка. И листья у неё карликовые. Осенью она роняет их, и они лежат на земле – точно монетки у кого-то просыпались из кармана. Только лежали – и нет их. Унесло.

Зато у нас много хвойных деревьев – лиственниц и кедрового стланика.

И вот папа домой стланик принёс и говорит:

– У нас ёлка будет.

А сам спустился в кладовку и принёс длинную жердь – чуть ли не до потолка. Установил её в крестовине и стал к ней ветки от стланика крепить. Где дырочку в жерди просверлит и вставит кончик ветки, а где ветку к стволу проволокой прикрутит.

Мама говорит:

– Разве у ёлки так ветки идут? У неё же – не вниз, а вверх.

Папа отвечает:

– Разве? Я давно ёлок не видел. Разве что на картинках. А на картинках ветки всегда направлены вниз.

Потом подумал и говорит:

– В самом деле, а почему их так рисуют? Они же к солнцу тянуться должны.

Стал он крепить их так, чтобы они тянулись к нашему потолку. Теперь у него получилось: одни ветки торчат вверх, а другие вниз. И эти ветки мешают друг другу.

Папа говорит:

– Сейчас я, которые неправильно прикрепил, оторву и по новой приделаю.

А мама отвечает:

– Может, не надо? Можно подумать, что ёлка сама так выросла. Такая необыкновенная…

Папа с сомнением оглядел ёлку. Спросил:

– Тебе как кажется, она не жидкая?

Мама отвечает:

– Нет, в самый раз.

А папа всё равно недоволен.

– Я всё-таки пойду, – говорит, – принесу ещё стланика. Мне кажется, лысая какая-то ёлка получилась.

Мама спрашивает:

– Да где же лысая? В каком месте?

– Здесь, – говорит папа. – И здесь.

Мама отвечает:

– Ты что? Да таких разлапистых ёлок вообще в природе не бывает. Это же не ёлка, это метла!

Папа тогда не пошёл больше за стлаником. Мама лучше него знает, какие бывают ёлки. Папа маму встретил, когда в армии служил – на материке. Мама у нас – с материка.

Стали мы наряжать ёлку. Повесили на неё наши машинки, детальки от конструктора, Юлькины погремушки, новогодние шары, которые остались ещё с тех пор, когда папа был маленьким. На такую большую ёлку украшений всё равно не хватает – ёлка-то получилась до самого потолка. Мы тогда с мамой сели ещё делать игрушки – из фантиков, из коробок от чая. А что? Здорово получилось.

Папа тогда говорит:

– Вы знаете, это не простая ёлка. Она волшебная. Мы сейчас нарядили её, а ведь она и сама может на своих ветках что-то вырастить.

– А что? – спрашивает мой брат Ростя.

Папа отвечает ему:

– О чём вы попросите её, то она вам и вырастит.

Ростя быстро говорит:

– Пусть вырастит для меня трёхколёсный велосипед.

Папа качает головой:

– Так сразу и велосипед? А может, сперва о подарке для Кольки подумаем? Новый год для него – не один только Новый год, как для всех нас. Новый год для него – это ещё и день рождения.

Колька – это я. День рождения у меня в самом деле на Новый год – первого января.

Маме врачи сказали заранее, что я рожусь первого января. Плюс-минус сколько-то дней. И мама с папой решили: «Ну да, плюс-минус. Не первого же января он в самом деле родится!»

Мама потом говорила мне: «Я думала: с чего бы – в такой день. Мы же с папой не знаменитости какие-нибудь, не телезвёзды. Разве у нас может родиться ребёнок первого января?»

В новогоднюю ночь мама с папой не праздновали слишком долго – как-никак, у мамы скоро должен был родиться ребёнок. А наутро мама и говорит папе:

– Мне кажется, что всё же он сегодня родится.

А родители тогда были молодые и любили смотреть мультфильмы. Папа заглянул в телепрограмму и говорит:

– Может, не надо ему сегодня? А то вечером будет «Пластилиновая ворона».

Мама отвечает:

– А-а… Ну тогда, конечно, сегодня ему ещё не надо!

Но через некоторое время она снова папе говорит:

– Знаешь, наверно, он всё-таки именно сегодня родится…

И я в самом деле родился. Они еле успели доехать до роддома.

И сказали, что в следующий раз будут умней.

Но в следующий раз у них никто больше не родился в Новый год. Мой брат Ростя родился в июле, а у Юльки день рождения 20 апреля.

Когда я маленький был, я думал, что всем людям на день рождения ёлку наряжают. И очень удивился, когда узнал, что только мне.

На этот свой день рождения я фотоаппарат хотел. У мамы есть открытки с разными зверями. И я всё думал: у нас ведь тоже можно снимать не хуже. Осенью в зарослях стланика притаишься – и карауль бурундуков. Я папку осенью звал-звал, но ему, как назло, всё некогда, а фотоаппарат он мне одному не даёт.

Я никому не говорил, что хочу свой фотоаппарат. И вот наутро в первый день нового года просыпаюсь – а на ёлке и верно фотоаппарат висит. Маленький такой, в глянцевой коробке, а коробка упрятана в полиэтиленовый пакетик. Иначе как её на ветках зацепить?

Интересно, откуда мама с папой узнали, что я хочу фотоаппарат? То есть, конечно, откуда ёлка узнала?

Ростя подходит к ёлке – а на ней письмо в расписном конвертике. «Ростиславу от ёлки». А там внутри – печатными буквами – само письмо (я Роське помог прочитать): «Здравствуй, дорогой Ростик! Очень тебя люблю. Только зачем зимой велосипед, хотя и трёхколёсный? А к лету ты подрастёшь – на двухколёсный пора садиться будет. Вот мама с папой и купят тебе двухколёсный велосипед, я с ними уже договорилась. А пока ждёт тебя машина с батарейками – посмотри внизу. На ветки она забираться отказалась: “Я же не белка”, – говорит…»

И верно, на полу за крестовиной оказался заводной автомобиль.

– Вот это да! – говорит Ростя.

С тех пор он что ни день встаёт на табуретку, чтоб выше быть, и просит:

– Ёлка, вырасти мне, пожалуйста, две шоколадки и чупа-чупс.

И Юлька вслед за ним к ёлке ручки тянет и лопочет по-своему. Поди-ка разберись, что ей от ёлки нужно? Да только на следующий день глядишь – для Рости и шоколадка, и чупа-чупсы на ёлке появились, и для Юльки пищалка-погремушка висит на ветке.

Так ёлка стояла у нас чуть ли не месяц. Все уже убрали свои ёлки, только у нас осталась.

Ростик просит:

– Пусть до моего дня рождения стоит! До четырнадцатого июля!

Мама отвечает ему:

– Нет, нет, что ты! И так уже иголки осыпаются вовсю! Скоро Дед Мороз заберёт ёлку в свой сказочный лес...

Папа говорит:

– В среду я выходной. Вот утречком и пускай заглядывает Дед Мороз. Мы с ним потолкуем, и ёлку я ему помогу на волшебные сани погрузить.

Ростя, конечно, спрашивает:

– А можно, я в среду в садик не пойду? Я тоже буду помогать…

Но мама с папой отвечают:

– Пойдёшь, пойдёшь. Мы сами как-нибудь уладим с Дедом Морозом.

Во вторник вечером мама с Юлькой забрали меня с продлёнки и мы пошли вместе в садик забирать Ростю. Глядь, а папа уже навстречу нам с Ростиком идёт. Мы все вместе повернули в сторону дома. Наш дом за рекой. С одной стороны реки – новые дома, садик, автостанция. А с другой стороны – дорога, ведущая к дальним сопкам, на перевал. А за дорогой – всё лес да лес. Когда зима – одни лиственницы торчат из белой ваты. А возле леса – наш дом.

Папа говорит:

– А интересно, сегодня что-нибудь выросло на ёлке напоследок?

Мама отвечает:

– Вряд ли. Мы же с Юлькой ездили в город, на прививку. А после поликлиники к моей подружке заскочили. Так что я дома ещё и не была. Когда бы там успело что-то вырасти?

Папа говорит ей:

– Ты всё-таки сходи, проверь, вдруг что-то выросло. А мы погуляем ещё с Колей, Ростиком и Юлькой.

Мама подумала и отвечает:

– Ладно, пойду вперёд, погляжу.

Папа у неё спрашивает:

– Деньги-то у тебя есть с собой?

Мама говорит:

– Добавь на всякий случай.

А после папа ей говорит:

– Ты не беги, скользко. Мы не будем торопиться. Спокойно в магазин сходи. И, главное, проверь, вдруг что и выросло.

Мама пошла по дороге к дому, а мы с папой стали играть в снежки, а после вырыли пещеру в снегу – на склоне у реки – и папа рассказывал нам про людей, которые строят для себя снежные дома и им в этих домах тепло.

Потом приходим домой, а там, на ёлке, чего только нет. И яблоки, и апельсины, и маленькие пирожные в золотых бумажках.

Назавтра прихожу с продлёнки – а ёлки нет. Мама иголки подметает.

– Всё, – говорит, – уехал Дедушка Мороз.

А у самой глаза такие грустные.