Ольга Мяэотс

Книжки-картинки – хрупкая память детства. Они дарили нам радость открытия мира прекрасного и наполняли его тайной и игрой. Увы, мягкие обложки были им ненадёжной защитой. Да и кто их берёг! Книжки были нужны нам здесь и сейчас, были спутниками, товарищами в игре. Они казались вечными. И почти не сохранились… Теперь интернет-сообщества наполнены призывами о помощи: найти, вспомнить, дать возможность хоть ещё разок увидеть те любимые книжки, те удивительные картинки, рождавшие сильнейший ответный всплеск фантазии в наших юных душах.

Но тех, кто бросились собирать – буквально по крупицам – старые детские книжки, – единицы. И они чувствуют себя первопроходцами, открывая заново несправедливо забытое (увы, тоже буквально – сданное в утиль) наследие – отечественную детскую иллюстрированную книгу.

И её мастеров. Память о них рассыпана: уничтожены крупнейшие собрания детской книги – Московский и Ленинградский дома детской книги, поредели коллекции многих детских библиотек, разошлись вразброс по наследникам, друзьям и коллекционерам графические листы, рукописи, авторские оттиски. Поди теперь собери!

А.Кошкин. Иллюстрация. Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес, 1983

 

Для тех, кто не хочет забывать, кто хочет сохранить и передать детям то, что сам полюбил в детстве, и то, что, собственно, и учило любить, радостным подарком станет книга Лидии Степановны Кудрявцевой «Собеседники поэзии и сказки».

Лидия Степановна много лет проработала в журнале «Детская литература», (увы, тоже прекратившем своё существование – как нам его не хватает!) была очевидцем, свидетелем того, как создавались многие книги – классика и великое наследие нашей культуры. Тогда – в 70–80-е – критик был в первую очередь хроникёром: важно было отследить, отметить те постоянные перемены, открытия, которые свершались в книжной графике, теперь уже очевидно – одном из наиболее ярких и авангардных направлений советского искусства. Да, в советские времена, когда свобода творчества не приветствовалась, книжная графика была заповедным островом, где был возможен эксперимент, поиск, дерзновение. В новой книге Л.С.Кудрявцева выступает уже как исследователь-архивист: вспоминает, размышляет, анализирует.

Ю.Гукова. Иллюстрация. Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес, 1991

 

Кудрявцева поставила перед собой сложную задачу – опираясь на свой многолетний опыт редактора и критика, создать галерею портретов мастеров детской книги, выбрав как самых значительных, определивших развитие «малой графики» на десятилетия вперёд – Иван Билибин, Владимир Лебедев, Алексей Пахомов, Владимир Конашевич, так и самых любимых и близких лично для автора – Лев Токмаков, Борис Диодоров, Владимир Перцов, Ника Гольц, Виктор Чижиков, Виктор Дувидов, Александр и Валерий Трауготы. На самом деле список этот намного длиннее – несколько десятков славных имён.

Но книга Л.С.Кудрявцевой – не просто историческое собрание портретов. Лидия Степановна попыталась проследить, как происходит диалог художника и автора, как соединяются, взаимопроникают, сотрудничают изображение и текст. Поэтому, отталкиваясь от исторических корней, дав короткий очерк становления жанра, она обращается к различным аспектам иллюстрирования детской книги, перебрасывает мостик от самых первых детских азбук прежде всего к сказкам, народным и авторским, а затем и к реалистическим произведениям: стихам и рассказам, где художник создавал образ «всамделишнего» ребёнка, а ещё – образ родного края, открывая юному читателю его красоту и поэтичность.

Опыт журналиста сказывается в том, что автор умеет говорить с читателем – как профессионалом, так и любителем – просто и доходчиво. Кудрявцева стремится передать личную радость открытия, поделиться любовью и восхищением. Но книга отнюдь не превращается в панегирик. Каждая оценка подкреплена фактами (часто малоизвестными или забытыми) и размышлениями, увы, не всегда радостными.

Так, рассуждая о том, как продолжались, сохранялись и развивались в книжной иллюстрации традиции народного творчества, автор, конечно, не может не вспомнить самобытный стиль Татьяны Мавриной. Но при этом не может удержаться и от горькой реплики:

«Маврина – признанный мастер детской книги со своим национальным сказочным стилем. Татьяна Алексеевна одна из первых смело ввела его в книгу. Почему смело? Да потому, что в советских людях ко всему народному, а значит, национальному, русскому, воспитывалось брезгливое отношение. Называли его, морщась, рыночным, базарным, стыдились расписных самодельных игрушек, бумажных цветов, крашеных яиц, хороводов, народных и церковных праздников, да и кто бы позволил их проводить? Сами жгли, выбрасывали, ломали всё бабушкино, рукотворное, и заменяли стандартным, городским, унылым – “модным”».

Отдельными чёрточками, отступлениями, воспоминаниями Кудрявцева даёт читателю понять, что история детской книжки-картинки совсем не так проста и безоблачна, что были в ней не только фантастические открытия и радость творчества, но и непонимание, гонения, нежелание ВИДЕТЬ.

Это неумение видеть – от незнания, от неразвитого сердца (видимо, в детстве не было нужных книг, воспитывающих художественный вкус и развивающих эмоционально) – рождает агрессивность, желание уничтожить то, что непонятно, что мешает жить бесчувственно, по-обывательски успокоенно.

Вместе с читателем Лидия Степановна вновь и вновь вглядывается в работы самых разных художников: учит подмечать неизведанную глубину в прекрасно нам знакомых, до малейших деталей, иллюстрациях – Юрия Васнецова, Евгения и Никиты Чарушиных, Николая Устинова; а ещё показывает, как рождается художественный образ, напоминает, что иллюстрация – не механический слепок с текста, а творческая вариация, параллельный мир, не ограничивающий, а расширяющий пространство книги. Таковы иллюстрации Геннадия Калиновского, Мая Митурича, Сергея Алимова, Николая Попова. Именно в этом направлении шло развитие детской книги.

Интересно вместе с автором сравнивать, как по-разному одни и те же тексты прочитывали разные художники. А таких параллелей в книге немало: сколько мастеров брались иллюстрировать сказки Андерсена, братьев Гримм, Шарля Перро, и всякий раз рождался новый образный мир – самобытный и завораживающий.

Книга Кудрявцевой обращена к взрослому читателю, но автор постоянно помнит о том, что главный адресат творчества любимых ей художников – ребёнок. Поэтому постоянно сверяется: а как это видят дети, как воспринимают, что впитывают, запоминая на всю жизнь. И частенько спорит с теми, кто считает, что высокое искусство «детям непонятно», ненужно, даже вредно. Такие, увы, находятся во все времена.

Ю.Ващенко. Иллюстрация. Л.Кэрролл. Алиса в Стране Чудес, 1982

 

Вспомним, как часто доставалось тем, кто брался за знаменитую Кэрролловскую «Алису»: там ведь всё непонятно – «просто нонсенс какой-то»! Этой взрослой и невзрослой сказке Кудрявцева посвящает специальный раздел, где собирает иллюстрации различных художников, даёт им самим слово, в первую очередь Геннадию Калиновскому: «Мне, правда, говорили, что такая усложнённость непосильна детскому глазу. Это неправильно. Пусть ребёнок не всегда понимает, но даже непонятные вещи будоражат его, провоцируют воображение».

Неправильно было бы судить об издании по тому, чего в нём нет. Богатство и разнообразие отечественной книжной иллюстрации не вместить ни в одну книгу. Лишь лёгким намёком упоминает Л.С.Кудрявцева многих ярких художников, творческие эксперименты которых доказали практическую безграничность книжной графики, жанра замкнутого, ограниченного, казалось бы, со всех сторон – обрезом листа, переплётом, санитарными и педагогическими нормами. Но то, что имена Эрика Булатова, Юрия Ващенко, Виктора Пивоварова, Юлии Гуковой, Виктории Фоминой, Екатерины Силиной и многих-многих других были автором ОБОЗНАЧЕНЫ, не забыты, – важно. Традиция продолжается. Значит, жива надежда – на новые книги, на радость общения с подлинным искусством. Главное – уметь видеть и стремиться понимать.