Ольга Мяэотс

СРЕДИ произведений – финалистов последнего конкурса «Заветная мечта» мне особенно запомнилась коротенькая повесть «Наша Земля дышит». Редко-редко, к сожалению, встречаются ныне в отечественной литературе произведения, авторы которых ведут с детьми честный и серьёзный разговор о сложностях жизни, не впадая при этом ни в угодливое заигрывание, ни в банальную назидательность.

Важнейшее правило – «Детская книга должна быть жизнеутверждающей», сформулированное когда-то Юрием Ковалём, – так сложно выполнить в наше непростое время, когда всё настолько перепуталось, смешалось, что нам, взрослым, частенько кажется, будто выхода и нет. Вспомним хотя бы замечательные повести Екатерины Мурашовой, почти все они заканчиваются выходом (или бегством) в иную, фантастическую действительность – реальная жизнь, увы, не подсказывает нам столь желанных хеппи-эндов. Но ведь и не так бесчеловечно мы живём, как показывает нам чернушное телевидение!

Автору повести «Наша Земля дышит» удалось найти точку опоры и больше – территорию любви и защищённость в семье. Пусть мы не можем изменить в одночасье мир вокруг нас, но строить свою жизнь так, как считаем нужным, жить с открытым сердцем и дарить любовь тем, кого любим, защищать их и открывать детям не только таящиеся опасности, но и красоту Нашей Земли, – можем и должны.

Повесть написана «прозрачным», чистым языком, и эта простота – не только стилистическое достижение автора, она ещё служит подтверждением справедливости авторской позиции. Говорить о сложном простыми словами – в этом высшая мудрость и мастерство.

Во время вручения премий на сцену поднялась хрупкая женщина, Илга Понорницкая (имена открылись лишь при награждении, жюри до этого были известны только номера работ). Тут же назвали и город – Чебоксары, а все, успевшие прочесть рукопись, решили, что автор с Севера, так там всё точно описано – и природа и люди! После окончания церемонии я подошла к Илге Понорницкой и попросила дать адрес – столько вопросов у меня накопилось к автору полюбившейся повести! И одновременно тревожно было – какая она, Илга, этот совсем незнакомый мне человек?

И вот долгожданный ответ.

Здравствуйте, дорогая Ольга!

Вообще, я пишу давно. Наверно, это моя связь с миром. По-настоящему меня зовут Евгения Басова, Илга Понорницкая  – мой псевдоним, ещё со студенческих времён. Понорница – это место, где я росла, в Украине, а Илга – так имя постепенно трансформировалось в какой-то из многочисленных редакций, где я работала. Старый украинский вариант – Йивга, но люди путались, и я постепенно Илгой стала. Я не сразу стала писать детские вещи, начинала с таких грустных подростково-молодёжных.

Когда человек начинает свою взрослую жизнь, он замечает, что многое вокруг совсем не весело, не так, как хотелось, – вот под этим настроением у меня всё сначала и писалось. Потом в 2002 году я выпустила небольшую книжку рассказов.

Евгения Басова родилась в Красноярске, жила на Украине, в Сибири и в Магадане. География, как видите, обширная, что для писательской судьбы ценно. Училась в Москве на факультете журналистики МГУ.

Мне приходилось работать в разных местах, – писала Илга (всё же писателя принято звать по литературному псевдониму, раз такой есть). – Сейчас работаю в редакции газеты «Время» республиканского объединения профсоюзов. У меня трое детей, с которыми я рано осталась одна – ещё до рождения младшего сына. Живём с моими родителями. Детям сейчас 19, 15 и 12 лет. На церемонии награждения я была со старшим сыном, Петей. Вообще, мне кажется, у меня необыкновенные дети, по многим причинам, и мы с ними очень близкие люди.

Произведения для детей Евгения Басова начала писать давно и даже посылала их на конкурс «Заветная мечта».

…Как-то раз шла мимо лотков, где продают книги. И вот там, на развале, лежали разные взрослые книги, в основном детективы, с лужами крови на обложках, с голыми красавицами, с ножами, торчащими из чьих-то спин. А рядом, вперемешку, лежали детские книжки – про Незнайку, «Денискины рассказы» и т.д. На чём мы сами росли. И я ещё подумала как-то так остро, что как бы ни менялось всё, и вкусы людей тоже, а детское всё так же остаётся чистым, каким и было, те же прекрасные книжки для детей. Ну и во мне что-то щёлкнуло, и потом я стала писать детскую сказку.

Конечно, наша переписка не могла не коснуться литературных тем. Я попросила Илгу прислать и другие её произведения. Что-то мне в них понравилось, что-то смутило – завязалось обсуждение. Повесть «Эй, Рыбка!» показалась мне слишком тяжёлой и безысходной для детской книги.

Я согласна, что детская литература должна быть жизнеутверждающей, – отвечала мне Илга. – Светлой она должна быть. И её не надо нагружать какими-то взрослыми мрачными реалиями. Когда пишешь детскую вещь, на душе свет должен быть, тогда всё получится хорошо. Я не могу толком объяснить, – но когда пишешь что-то детское, чувствуешь этот свет. Я ведь и взрослые вещи пишу. Их у меня больше, хотя напечатанных – не так уж много. Когда пишешь взрослую вещь, можешь добавить туда горечи, – хотя тоже слишком много не стоит добавлять, я потом что-то вычёркиваю. Смотрю, что в самом деле необходимо, а без чего и так всё понятно. Но когда детскую вещь пишешь, это совсем другое состояние на душе.

Вы знаете, я приезжала на церемонию награждения в прошлом году, и там была предусмотрена экскурсия для финалистов по Москве. Все уже сидели в автобусе, возле гостиницы, водитель готов был отъехать – ждали экскурсовода. Наконец она появилась, заглянула в автобус и поинтересовалась у водителя: – Здесь детские писатели? А он ей в ответ: – А что, по лицам не видно?

Заметил он, что у людей особенные лица. Такие не только у детских писателей бывают – иногда у врачей, да и вообще у людей разных профессий, ну, в общем, если встречаешь светлого человека, то это сразу чувствуется. И вот, когда детскую вещь пишешь, – вы говорите об уважении к читателю. Я согласна. И это уважение – в том, чтобы в себе что-то такое зажечь, оно потом читателю передастся. И в том, чтобы лишней горечи не передавать, зато побольше света. Наверно, так.

Среди присланных мне Илгой Понорницкой ещё не опубликованных вещей обратила на себя моё внимание небольшая повесть «Коля, Ворона и Эмесси», где писательница попыталась рассказать уже о Чувашской земле, её истории и традициях.

Немало мне попадалось краеведческой литературы. За много лет, что ездила в командировки, набралась уже небольшая библиотечка. Книжки в ней разные: кто-то грешит чрезмерным пафосом, кто-то, наоборот, увлекается фактами в ущерб художественности. Вообще, писать «на заданную тему» – занятие сложное, тут требуется большой писательский опыт. Но главное, мне кажется, – увлечь читателя, передать свою любовь к тому краю, городу, селу, лесу или поляне, где выпало жить, а также – пробудить в читателе искру любознательности, которая подтолкнёт его к самостоятельному дальнейшему изучению. И ещё – помочь ощутить сопричастность непрерывной традиции, а отсюда родится и чувство ответственности и потребность оберегать и сохранять.

Илга Понорницкая попыталась написать о таком герое, про которого читатели могли бы сказать, что «это я», ведь подростки, как правило, ищут книгу «про себя». Главного героя Лёшку в классе дразнят Вороной, да и он сам считает себя неудачником и растяпой, у него не складываются отношения со сверстниками, и даже отец пеняет ему за то, что сын не умеет «действовать в команде».

И вот Лёша встречает девочку Эмесси, которую чудом перенесло в нашу жизнь из прошлого, из старинной чувашской деревни. Весьма популярный сюжетный ход: добрая половина современных фильмов как раз о таких пришельцах, из прошлого или из будущего. Да и героев-неудачников тоже в литературе и кино немало. Что же, автор предлагает нам очередной перепев старой темы? В принципе, да. Но, во-первых, для детской литературы подобные повторения фабулы – не просчёт, а отклик на особенности возрастного восприятия, а во-вторых, разговор на сложные, непривычные для подростка темы всегда продуктивнее вести, опираясь на знакомую ему «культурную почву». Как говорили, возможно, односельчане Эмесси, – «начинать надо от печки».

Встреча с Эмесси открывает для Лёшки и его друзей мир чувашских традиций – обряды, символы, историю этого народа. Информации много, но Понорницкая пытается вводить её в ткань повествования постепенно, чтобы она не воспринималась как нарочитое поучение. Поэтому основной акцент делается всё же на современных событиях – на истории Лёшки, который вдруг, благодаря знакомству с Эмесси, меняется. Да и друзья на него начинают смотреть иначе – Лёша знает чувашский язык (а друзья в школе его учить ленились) и выступает посредником между ними и странной девочкой из прошлого. Мало того, неожиданно именно Лёшка оказывается способен на решительные, смелые поступки. Интерес к странной гостье и даже вспыхнувшая первая любовь переносятся и на весь её мир – такой яркий и своеобразный и в то же время хрупкий и исчезающий. Ребятам открывается, что связь с прошлым важна для настоящего, а любовь к человеку невозможна без бережного отношения к его миру.

Совсем недолго пробыла Эмесси в нашем времени, но сумела многое изменить в отношениях Лёши и его приятелей – их дружба, их отношение к сегодняшней жизни, увиденные в исторической перспективе, вдруг преобразились, стали ответственней и серьёзней.

Так историко-этнографическая «начинка» повести из фактографического балласта превратилась в двигатель повествования, приключенческую пружину, на которой держится действие, обогатила содержание и придала произведению особое лирическое настроение.

И пусть этому повествованию не хватает той стилистической лёгкости и сюжетной цельности, которые отличают повесть Илги Понорницкой «Наша Земля дышит», но и история о Лёше и Эмесси вполне достойна «участи» быть прочитанной и служить (со всеми плюсами и минусами, ведь на ошибках тоже учатся!) примером того, как увлечённо и вдумчиво можно вести разговор о любви к родному краю. Не менее важно, что повесть Илги Понорницкой убеждает читателя: «краеведение» – это не внешние знания о другой жизни, а часть тебя самого – важнейшая, влияющая на твою личную судьбу.