Николай Назаркин

ПЕРЕДО мной на столе лежат две книжки. Одну из них, потолще, все вы наверняка прекрасно знаете: это “Властелин колец” Дж.Р.Р.Толкина. А вот вторая – совсем тоненькая, в бумажной красной обложке – наверняка вам незнакома. Потому что на русском языке никогда не выходила, да и вряд ли выйдет. Книжка эта голландская, называется “У Яруна гемофилия” (“Jeroen Heeft Hemofilie”) и написана... да, вот о написании этой книги – отдельная очень интересная история, которая сейчас будет рассказана.

“Ну а причём тут Толкин?” – спросите вы. Личные ассоциации, ничего более. Именно с “Властелина колец” началось моё знакомство с библиотерапией, а эта голландская книжка может, пожалуй, являться символом библиотерапии как таковой. С моей личной точки зрения, конечно.

И наконец, эти две столь непохожие друг на друга книги способны отлично проиллюстрировать ответы на вопросы, заданные мной в конце прошлой статьи: кто же такой библиотерапевт и кто может претендовать на это звание?

Формальный ответ прост: библиотерапевт – специалист в области психологии/библиотечного дела/медицины (нужное подчеркнуть, ненужное – отбросить), который помогает читателям в сложных и стрессовых ситуациях, используя в своей работе специальные библиотерапевтические методики, приёмы, материалы и процедуры.

Длинно, солидно, научно, полно... Но полно ли? Отражает ли это всю глубину вопроса?

Возьмём первую из лежащих передо мной книг. Толкин. “Властелин колец”. “В этой книге речь пойдёт в основном о хоббитах”... “Аш назг гимбатул, аш назг дурбатулук!”... “Скажи “друг” и входи”... “Рохан всё-таки пришёл”... Невозможно подсчитать, скольким же людям на свете помогли в трудный час эти слова. Между тем сам Толкин уж наверняка не только не считал себя библиотерапевтом, но и вряд ли знал о существовании библиотерапии как таковой.

Равно как, замечу, и подросток в больничной палате, раскрывающий “Властелина колец” в первый или в тысячу первый раз, чтобы перенестись из мира капельниц, кафеля и запаха дезинфекции на Пеленорские поля или в глубины Мории. Он тоже не знает, да и не хочет знать о методиках и процедурах (его вообще от этих слов тошнит), он просто читает. И ему помогает.

Вот, кажется, и ответ. Писатель, ничего не подозревавший о библиотерапии, написал книгу. Просто хорошую книгу. Читатель берёт эту книгу, когда ему плохо. Берёт осознанно, особенно если не в первый раз. Что это, как не библиотерапия? И почему об этом ничего не сказано в формальном определении, которое я приводил выше?

Дело в терминологии. В русском языке вся библиотерапевтическая терминология заимствованная, переводная. Ну и, разумеется, не обошлось без накладок. Так и тут.

Само понятие “библиотерапии” было воспринято уже давно и укоренилось в значении “лечение”, “помощь людям”. А вот формальное определение только потом было взято, и взято из американской практики – это важно. Потому что это формальное определение, в соответствии с традицией развития библиотерапии в США, рассматривает библиотерапию как профессиональную деятельность, как “врачебную практику”, короче говоря. Надо ли подчёркивать, что эти два термина – “лечение” и “врачебная практика” – хоть и пересекаются, но вовсе не тождественны?

Ну а теперь посмотрим на маленькую голландскую книжку в красной обложке. Если бы я захотел привести пример абсолютно противоположной ситуации по сравнению с “Властелином колец”, мне было бы трудно найти что-нибудь более подходящее.

В самом деле. Профессор Толкин ничего не знал про библиотерапию и вообще вряд ли думал о том, что его труд поможет самым обычным больным детям. А авторы книги “У Яруна гемофилия” не только знали всё это, но и писали специально для такой аудитории. Да и сами они очень интересны: это группа родителей детей, больных гемофилией, при поддержке нескольких профессиональных медиков. Никоим образом не писатели. И издана книга общественным объединением инвалидов – Нидерладским обществом гемофилии.

“Властелина колец” юный (или не очень, но в данном случае меня интересует детская аудитория) читатель берёт сам, а “Яруна” ему заботливо подкладывает медсестра в центре гемофилии, где он “наблюдается”, или присылают по почте. Бесплатно, замечу.

Другими словами, книга “У Яруна гемофилия” – самый настоящий прикладной продукт библиотерапии, сделаный на заказ, для совершенно конкретных вещей, для конкретной аудитории и с конкретной библиотерапевтической целью.

Но, как ни странно, у обеих лежащих передо мной книг есть и много общего! Даже помимо их библиотерапевтических достоинств.

Отрицать культурную ценность “Властелина колец” вряд ли кому придёт в голову, но и “Ярун” представляет собой вовсе не бездарную поделку на злобу дня, которой пользуются за неимением лучшего. Наоборот, это прекрасно сделанная книга. Достаточно сказать, что иллюстрировал “Яруна” сам Дик Брюна, известнейший нидерландский художник и писатель, создатель самого популярного персонажа для всех голландцев, которым меньше пяти лет, – кролика Нентье. Сравнить популярность Нентье можно, пожалуй, с популярностью Чебурашки. И иллюстрации “Яруна” сделаны Диком отнюдь не за полчасика “на коленке, чтоб отстали”.

Текст, разумеется, не имеет особых художественных достоинств, ну так его и писали совсем по другому поводу.

В общем, несмотря на всю “специальность” этой маленькой книжки, читать её “обычным детям”, никак не связанным в жизни с гемофилией, не только можно, но и вполне желательно. Хотя бы из-за прекрасных иллюстраций.

Однако поскольку это всё-таки конкретный библиотерапевтический продукт, то и работа с ним – самая настоящая библиотерапия. А работа ведётся, разумеется, отнюдь не только путём подкладывания в пакет с информационными материалами для родителей или отправки по почте. Беседы, конкурсы рисунков... Был поставлен даже спектакль по этой книге, силами Нидерландского общества гемофилии.

Ну и возвращаемся к нашему вопросу. Кто же он такой, библиотерапевт? Может ли Джон Рональд Руэл Толкин носить это звание? А сам подросток, протянувший руку за его томиком? А те родители, которые собрались вместе в далёком уже 1994 году, чтобы написать “Яруна”? А Дик Брюна? А медсестра, советующая прочитать это произведение? Или библиотекарь, советующий взять книгу Толкина?

Ответ очевиден. Да, все они используют библиотерапию. Но одни делают это профессионально, профессионально именно с библиотерапевтической точки зрения; подчёркиваю: то есть они именно что занимаются библиотерапией. Ну а другие используют приёмы и методы, зачастую даже не зная об этом. Собственно, это (знание того, что тот или иной принцип является также библиотерапевтическим) им не нужно, они и не претендуют на профессионализм в данной области. Кто к какой группе принадлежит – различить нетрудно.

Библиотерапия в качестве сферы деятельности гораздо шире библиотерапии в качестве сферы профессиональной практики. Это и понятно, сравните, например, с медициной, педагогикой, искусством. Мы все так или иначе используем их приёмы, не будучи специалистами. Путаница возникает только в случае неправильного использования терминов, да и то больше касается вопроса престижности научной работы.

В реальной же жизни две книжки, лежащие на моём столе, при всей своей непохожести, не только делают мир чуточку краше, а людей – чуточку лучше, как и положено хорошим книгам, но и делают это для тех людей, которым сейчас особенно трудно. И за это – огромное спасибо их авторам!