Юлия Фролова

Иван Дмитриевич Сытин и просвещение в России

В России идёт Год учителя. А можно ли назвать учителем человека, положившего жизнь на просвещение страны, но никогда не входившего в класс? Об этом – сегодняшний материал. Он, кстати, пригодится вам и в следующем году: Иван Дмитриевич Сытин родился 24.01(5.02) 1851 года, то есть в начале 2011 года мы будем отмечать его 160-летие.

 

Всякий труд – на украшение земли и ради будущего.
Максим Горький

ПРОСВЕЩЕНИЕ, образование невозможно без книг даже в эпоху всеобщей компьютеризации: откуда же берутся “знания” во Всемирной сети – Интернете, если не из накопленного человечеством книжного богатства?

Говоря о просвещении в России, вспомним добрым словом знаменитого русского книгоиздателя Ивана Дмитриевича Сытина (1851–1934). Он явил собой замечательный образец деятельной, предприимчивой, целеустремлённой натуры, то есть характер, несвойственный, как некоторым казалось, русскому человеку.

Русский человек – плохой работник. Наверное, это моё суждение обидит соотечественников, а особенно заденет тех, которые считают своей профессией восхищение русским человеком. Но мой жизненный опыт, мои наблюдения <…> дают мне право судить о том по-своему, – я с грустью повторю ещё раз: русский человек, в огромном большинстве, – плохой работник. Ему неведом восторг строительства жизни, и процесс труда не доставляет ему радости; он хотел бы, – как в сказке, – строить храмы и дворцы в три дня и вообще любит всё делать сразу, а если сразу не удалось – он бросает дело.

Однако я уверен, что у русского человека и нет возможности быть хорошим работником, – условия нашего политического и социального бытия не могли и не могут воспитать его таковым.

Кто и когда учил его, что труд – основа культуры, что труд – не только обязанность человека, но и наслаждение? Кто внушил ему простую истину: всякий труд – на украшение земли и ради будущего?

Эти слова принадлежат Максиму Горькому. Развивая свою мысль, он утверждает, что, во-первых, религиозное представление о земной жизни как лишь о ступени, переходной к иной, высшей жизни, ослабляет саму волю к жизни; во-вторых, вековой подневольный труд, без всякой свободы деятельности, уродует людей: “свободный труд – вот та точка опоры, которую требовал Архимед, чтобы перевернуть мир”. Однако далее писатель говорит:

Иногда из бесформенной массы народа выбираются на поверхность жизни какие-то особенные, крепкие, очень трудоспособные люди. Эти люди ценны не только своей работой, но, быть может, гораздо более тем, что они указывают нам на существование в народной массе энергии очень богатой, гибкой и способной к великому труду, к могучим достижениям.

Мне хорошо известно, как чудовищно труден путь этих выходцев из народа <…> Одним из таких редких людей я считаю Ивана Дмитриевича Сытина, человека, весьма уважаемого мною. Он слишком скромен для того, чтобы я мог позволить себе говорить об его полувековой работе и расценивать её значение, но всё-таки я скажу, что – огромная работа. Пятьдесят лет посвящено этой работе, но человек, совершивший её, не устал и не утратил своей любви к труду. <…> И я горячо желаю Ив. Дм. Сытину доброго здоровья, долгой жизни для успешной работы, которую его страна со временем оценит правильно. Ибо надо надеяться, что мы когда-нибудь всё-таки научимся ценить и уважать труд человека.

Всё это написано в сборнике “Полвека для книги”, посвящённом пятидесятилетию издательской деятельности И.Д.Сытина¹, для которого Максим Горький написал очерк о юбиляре. Весь цвет русской интеллигенции начала ХХ века откликнулся на этот юбилей, издателя приветствовали писатели, учёные, педагоги, художники, религиозные и общественные деятели. К 1916 году издательство И.Д.Сытина дало России миллионы учебников, общеобразовательных пособий, календарей, доступных изданий русских классиков, библиотечек по самообразованию, освоению ремёсел, по сельскому хозяйству, промышленности и т.д. В числе изданий были труды по истории и географии России, а также первые энциклопедии – Народная, Детская, Военная.

Оценке М.Горького созвучен отзыв об И.Д.Сытине писателя Вас. Ив. Немировича-Данченко в том же издании. Автор назвал очерк “Сам свой предок”.

Нас всех [писатель имеет в виду образованную, по преимуществу дворянскую часть общества. – Ю.Ф.] выкормил народ и выпустил в настоящую жизнь во всеоружии наук и воспитания. “Сам свой предок” учился только букварю. Его профессорами были дьячки, – и то ещё слава Богу, если не отставные служивые или беглые пьяные послушники. И когда “сам свой предок” становится во главе могучего образовательного течения <…>, когда в тухлую, душную, окраенную затворами и всякими рожнами старь он бросает свет и радость воскрешающих идей и дел – ему за это некого благодарить. Ему никто не помогал. <…> “Сам свой предок” сам торил себе дорогу².

А проторить дорогу от “мальчика на побегушках”, пришедшего в 1866 году в книжную лавку Шарапова в Москве у Ильинских ворот, до крупнейшего книгоиздателя было очень нелегко. С 1866 года и ведут авторы сборника “Полвека для книги” счёт времени работы И.Д.Сытина с книгой.

Самостоятельная же издательская деятельность И.Д.Сытина началась десятью годами позже, в 1876 г., с приобретением в кредит небольшой литографии, первой продукцией которой были картинки. Книжный рынок 70-х годов XIX века был, по определению И.Д.Сытина, разделён на две части. Высший слой общества обслуживали несколько издательств, каждое из которых “знало свою часть” и не вторгалось в чужую область, а спрос низшего общества – в основном крестьянской массы – удовлетворяли народно-лубочные издатели Никольского рынка. Песенники, “оракулы”, сонники, азбуки для народа ценою в 1, 2, 3 копейки, самоучители русской грамоты, начальные рассказы из русской и священной истории, начальная арифметика – и всё это очень низкого качества, вот такова была эта продукция.

Деление книжного рынка на две части представляло собой вопиющее зло, от которого терпела вся страна. Привилегия и монополия создавали застой в издательском деле и парализовали свежие силы новых авторов, которые должны были продираться сквозь колючую изгородь официальных “одобрений”.

Предстояло одно из двух: или покорно опустить голову и плестись по проторённым тропинкам, или пробить брешь в этом заколдованном царстве и освободить русскую книгу и русский учебник из цепких лап монополии. В своей личной деятельности я выбрал второй путь, хотя и знал, что всякое новшество в этом заколдованном кругу будет встречено змеиным шипением, а может быть, и змеиными укусами. Ведь зло было не в одном узком вопросе о забронированной монополии учебников. Зло – шире. В забронированности книги вообще. В запрете, который лежал у нас на книге как проводнике просвещения.

И с этим злом надо было вести борьбу³.

“Змеиных укусов” хватало: и разного рода бюрократические препоны, и неоднократные привлечения к суду, и наконец, поджог нового корпуса издательства на Пятницкой улице в декабре 1905 года.

Будущий историк скажет: “Конец XIX и начало ХХ века в Восточной Европе ознаменовались ожесточенной борьбой против книгопечатания, но успеху в этой борьбе в значительной мере помешал московский издатель и типограф И.Д.Сытин. Книгопечатание, в конце концов, к стыду своих врагов, восторжествовало”. (Из защитительной речи Н.Тесленко на процессе по обвинению И.Д.Сытина по ст. 129 уголовного Уложения)⁴

Наверное, благодаря именно своему трудному восхождению, И.Д.Сытин, как никто другой, умел находить единомышленников и помощников.

Гигантский рост печатного дела требовал массы специалистов-техников во всех видах производства и сбыта⁵. И здесь помогали только необыкновенная даровитость русского работника и его способность “самоучкой” дойти до всего. У нас не было даже элементарной школы, которая приготовляла бы знающих работников печатного, издательского и книготоргового дела. <…> Эта необходимость школы уже давно и всюду сознавалась в России, и случаю было угодно, чтобы создание такой школы было приурочено к моему 50-летнему юбилею⁶.

Речь идёт об основании “Общества для содействия улучшению и развитию книжного дела в России”, которое поставило себе задачей создать в Москве Дом книги как низшую, среднюю и высшую школу всех отраслей книжного производства. Предполагалось организовать классы и курсы для подготовки образованных специалистов в областях технической, издательской, книготорговой и библиотечной; создать музей печатного дела, постоянно действующие выставки лучших образцов печатной продукции; устроить мастерские и лаборатории; наконец, издавать периодический печатный орган по всем вопросам книгоиздания и торговли. Просвещённые современники И.Д.Сытина с восторгом отозвались об идее Дома книги.

В зародыше у нас сотни талантов и гениев. <…> Нам необходимо насытить все поры, все складки русской творческой, рабочей жизни, будь она научная, государственная или ремесленная, жаждой красоты, совершенства, умением достигать эту красоту каждого дела. <…> Дом книги будит мысль о целом ряде других Домов в подобном роде. <…> По всей России могут и должны вырасти Дом угля, Дом руды, <…> [перечисляется ещё с десяток “домов” по всем отраслям хозяйства – Ю.Ф.], Дом леса и сада, Дом торговли, Дом земли, Дом ребёнка, Дом человека, Дом гражданина, Дом красоты, Дом жизни и т.д. Каждое ремесло, каждое производство, каждый вид службы и занятия станут рассматриваться как особый вид искусства. Художественное творчество, жгучая потребность красоты, брезгливое отношение к уродству и безобразию станут просачиваться во все поры русской жизни и властно потребуют улучшения общего хода и тона всей окружающей нас действительности, сейчас такой неряшливой, часто убого-сиротливой, бездомной. Привет же первому Дому, “Дому книги” и честь тем, кто первый надумал ввести книгу в её собственный дом, в “Дом книги”⁷.

Однако, прекрасная эта идея не воплотилась в жизнь: она была слишком смелой, обстановка в 1916 году не могла позволить таких начинаний.

В 2009 году можно было бы отметить своеобразный 110-летний юбилей: год 1899 стал для издательства Сытина особенным. В этом году Товарищество Сытина приобрело “маленькую и захудалую”, по отзывам современников, газетку “Русское слово”. Успех газеты, преображённой издательством, превзошёл все ожидания⁸. В том же году столетие со дня рождения А.С.Пушкина издательство отметило по-своему замечательно. Были изданы:

“Полное собрание сочинений в 2-х тт. с биографией поэта и статьями о нём В.Г.Белинского, с иллюстрациями академика К.В.Лебедева”, объёмом 1227 страниц, по цене всего 1 рубль 20 копеек;

“Полное собрание” в одном томе, 935 страниц, цена 90 копеек;

“Избранные стихотворения с биографией поэта”, томик в 142 страницы за 12 копеек.

Необыкновенно дешёвые книги разошлись по стране в громадном количестве экземпляров.

Было у нас в течение долгого времени нарицательным “павленковское” издание, и было высокой рекомендацией с идейно-общественной точки зрения. Но в другом смысле, чем издание “сытинское”. “Павленковское” издание – это было издание для интеллигенции, в русле интеллигентских умственных течений.

Издание “сытинское” – это издание для народа, это издание гораздо более широкое <…>.

Это не “ходкий товар”, не книжное “чего изволите” или “всё, что хотите”, а это “то, что вам нужно”, нужно для вашего умственного роста и развития⁹.

Настало время, когда мужик не Блюхера и не милорда глупого – Белинского и Гоголя с базара понёс… Кстати, и сочинения Н.В.Гоголя были изданы И.Д.Сытиным в год 50-летия со дня смерти писателя (1902).

Выпуску учебной литературы в издательстве придавалось не меньшее значение, чем изданию классиков по доступной цене, только это дело медленно набирало обороты и встречало больше препятствий. Очень много было надзирающих и запрещающих, очень сильна была монополия прежних издателей. За десятилетие, с 1895-го по 1905–1906 гг., Сытин предпринял грандиозное для того времени издание “Библиотеки самообразования” – 47 книг по истории, философии, экономическим наукам и естествознанию. В 1899 г. вышла первая книга для учителей начальных школ – “Способы и приёмы обучения правописанию” педагога Зимницкого, затем “Учительские библиотеки, их значение, организация и списки книг” Е.Звягинцева. Собственно учебных книг для народных школ было ещё немного. В следующее десятилетие, с 1906-го до 1915 год издательство выпустило 180 учебников для начальной школы, в их числе и пособия для учителей. Интересно отметить, что среди изданий Закона Божьего и хрестоматий по религиозному чтению были специальные – для старообрядцев. На 1915 г. в каталоге издательства было уже 440 учебников и пособий¹⁰.

В 1907–1908 годах И.Д.Сытин задумал основать специальное общество, чтобы привлечь специалистов-педагогов и общественных деятелей к изданию школьных учебников. Предполагалось название “Школа и знание”. Основные задачи общества – добиться лучшего качества учебников, удешевить их. Несмотря на то, что программа была чисто просветительской (а может быть, именно поэтому?), идею “зарубили на корню”. В.М.Пуришкевич¹¹ заявил в Государственной думе, что “революционер Сытин” создает революционное общество с разрушительными целями. Началась кампания против Товарищества Сытина, сначала на уровне учительских советов, затем уже в Государственном Совете. Памфлет “Школьная подготовка второй русской революции” отпугнул многих сочувствующих.

И.Д. Сытин не сдавался. Он поместил статью в “Русском слове”.

Я решил испытать новый путь: открыто толкнуться в замкнутую дверь правительственного одобрения и спросить по существу, чего же, наконец, от учебников хотят? Открытыми глазами решил я посмотреть, можно ли при существующих условиях продолжать дело проведения в школу дешёвого и полезного учебника, преследуя те же цели, которые вызвали мой проект “Школа и знание”. <…> Монопольных авторов я надеялся таким путём заставить удешевить свои издания и облегчить бремя налога с малоимущего учащегося¹².

Все эти идеи не встретили сочувствия “в верхах”. И.Д.Сытин вспоминает, как реагировал на это министр финансов, к тому времени уже отставной, С.Ю.Витте. Сытин изложил ему задачи, которые стояли перед издательством.

– Наша задача широка, почти беспредельна: мы хотим ликвидировать безграмотность в России и сделать учебник и книгу всенародным достоянием. Но скажите, на что мы можем рассчитывать, как отнесётся к этой идее правительство?

– <…> Правительственная власть может только терпеть, но никогда не будет сочувствовать вашему делу. Никогда!..

Как будто гвоздь забил он в мою голову этими словами¹³.

Ничего не дала и более поздняя аудиенция у самого государя императора. Тот ответил туманно: “С Витте я в этом случае не согласен. Это жаль. Я проверю…”¹⁴

“Проверить” царь уже ничего не успел, шла мировая война, впереди была революция.

---

¹ Полвека для книги : Литературно-художественный сборник, посвящённый 50-летию издательской деятельности И.Д.Сытина. – М. : Типография Т-ва И.Д. Сытина, 1916. – 610 с., с. 29–32. В дальнейших ссылках: Полвека для книги.

² Полвека для книги, с. 40.

³ Сытин И.Д. Жизнь для книги. – М. : Госполитиздат, 1962. – С. 109.

⁴ Полвека для книги, с. 305.

⁵ По свидетельству И.Д.Сытина, в начале ХХ в. Россия тратила бумаги для печати на 80 млн руб. в год; некоторые газеты достигали невиданных тиражей, в частности, издаваемое Сытиным “Русское слово” приближалось к миллионному тиражу.

⁶ Жизнь для книги, с. 146–147. (Имеется в виду юбилей издательской деятельности.)

⁷ Г.Петров // Полвека для книги, с. 337.

⁸ В 2009 году также исполнилось 75 лет со дня смерти И.Д. Сытина.

⁹ Н.Гредескул // Полвека для книги, с. 561, 563.

¹⁰ Статистика изданий – по статье Н.Иорданского “Учебная литература в издании И.Д.Сытина” // Полвека для книги, с. 461–487.

¹¹ Лидер крайне правого крыла во II-й – IV-й Государственных думах.

¹² Жизнь для книги, с. 113.

¹³ Там же, с. 189, 190.

¹⁴ Там же, с. 196.