Татьяна Рудишина

СЛУШАТЬ чужие разговоры неприлично, а точнее – просто нельзя. Однако социум постоянно ставит тебя в ситуацию, когда ты невольно становишься свидетелем если не разговора целиком, то отдельных реплик.

Книжная ярмарка. В данном случае принципиально, что разговор происходит не где-то в транспорте или магазине, а на книжной ярмарке – месте, хоть и суетном, но книжном, праздничном и, казалось бы, культурном. Утро выходного дня. Молодой женский голос... нравоучительно, с лёгким раздражением: “Это проблема Шишкиной, что её мама только тридцать тысяч зарабатывает!”

Меня как кипятком обдало. Скашиваю глаза: красивая женщина лет тридцати пяти и девочка-подросток. Вступить в разговор? Но я всё-таки не городская сумасшедшая, чтобы вступать в разговоры везде и всюду без приглашения. И что я могу сказать? Что так нельзя говорить ребёнку? Что тридцать тысяч – это деньги? И мне, например, они достаются за очень любимую, но весьма нелёгкую работу. И наверное, мама этой самой Шишкиной тоже не зарабатывает эти самые тридцать тысяч на раз-два.

Когда росли мы, а потом и наши дети, конечно, не было такой бездны между богатыми и бедными. Однако никакой уравниловки тоже никогда не существовало. Нашим родителям да и нам не пришло бы в голову говорить о материальном положении одноклассников ребёнка (во всяком случае, при нём). Табу.

В реплике молодой дамы была ещё одна чудовищная фраза: “Это проблема Шишкиной”. А ведь эта самая Шишкина, похоже, подруга дочери. Как дорого мы ценили узы дружбы! Проблемы подруги воспринимались остро, порой острее своих собственных. Бросались на выручку, получали тумаки в прямом и переносном смысле...

В очередной раз подумала, что нет трудных детей, есть трудные родители. Родители, которые отринули целый ряд добродетелей, отгородились от мира фразой: “Это её проблема”. Да, мы все стали жёсткими, прагматичными, научились выживать в эпоху искривлённых отношений и многое списываем: мол, время такое. И всё же... всё же... всё же...

Я не могу увеличить чьи-либо зарплаты. Я не могу дать девочке другую маму – лояльную, вдумчивую, интеллигентную. И чем же я могу ответить этой молодой маме? Только одним – советом прибегнуть к чтению (за этим, собственно, они и шли на ярмарку). И читать о вечных, непреходящих ценностях. А у кого читать? У Чехова, а может быть, у Каверина, а может быть, у Шарлотты Бронте или Джейн Остин. А если произведения этих авторов не по зубам, то почитайте хоть “Динку” Осеевой. Но не бросайте этот труд.

Вдумчивого и счастливого вам чтения, молодая мама и девочка лет десяти или двенадцати! И пусть у Шишкиных тоже всё будет хорошо.